Каменные врата
Шрифт:
– Кто?
Квартирмейстер огляделся, затем понизил голос до шепота: - Хотя это самый страшный секрет на нашем корабле, все понимают, что Гектор давно уже положил глаз на эту должность. Он может использовать недовольство в своих интересах и бросить вызов Булле.
Телемаха охватила тревога: - Выиграет ли он?
– Сложно сказать. Булла всех устраивает. Он справедливо обращается с командой и получил несколько богатыхх добычь. Но если нынешнее положение не улучшится, кто знает, как проголосует команда?
Телемах отвернулся, обеспокоенный кошмарной перспективой того, что Гектор примет на себя командование кораблем. Если это произойдет, его карьера на «Трезубце Посейдона», несомненно, будет быстро и жестоко подорвана, как только он начнет приспосабливаться к своей новой жизни пирата. Он стряхнул с себя тревожную мысль, глядя на береговую линию, внезапно почувствовав тоску по суше и простоте своей прежней жизни. Жизнь на улицах Пирея была тяжелой борьбой, но, по крайней мере, ему никогда не приходилось беспокоиться о мстительных пиратах, мятежных командах или мощи имперского римского флота. По сравнению с ним его старые враги - голод, холод и нищета были относительно ручными. Он разочарованно покачал головой.
– Где-то там все-таки должна быть хорошая база, - сказал он.
– Обязательно должна быть.
Кастор лишь пожал плечами: - Все, что мы можем сделать, - это продолжать поиски. И молись Посейдону, чтобы эта погода продержалась.
Телемах посмотрел на него: - Думаешь, погода поменяется?
Кастор кивнул на плотную гряду облаков, сгущающихся над холмами на востоке.
– В это время года погода ужасно переменчива. Она меняется чаще, чем прейскурант в афинском борделе.
Действительно, через некоторое время тучи сгустились на горизонте, затмив небо. Бурлящая белая пена мчалась по поднимающейся волне, заставляя корабль крениться и нырять, а ветер резко усилился. Телемах чувствовал, как он шевелит его волосы, когда стоял на палубе, наблюдая, как грозовые тучи приближаются к ним.
Он посмотрел на Кастора: - Через какое время ураган настигнет нас?
– Достаточно скоро, парень. Вопрос только в том, попадем ли мы в его середину или нет. В любом случае нас ждет тяжелая ночь.
Булла приказал экипажу убрать паруса, а остальные поспешили по палубе, завязывая люки и все, что могло оторваться. Раздался ужасный визг, когда буря сомкнулась вокруг корабля, и ветер снова изменил направление, накренив судно так сильно, что Телемаху пришлось протянуть руку и схватиться за поручни, чтобы не выпасть за борт. С кормовой палубы донесся крик, и он бросил взгляд на корму как раз вовремя, чтобы увидеть, как рулевой падает в пенящуюся массу внизу. Молния на короткое время осветила море, и в один ужасный миг Телемах увидел, как человек качается вверх и вниз по волнам, его руки подняты, и он отчаянно кричит своим товарищам, чтобы они его спасли. Затем его накрыла другая волна с белой шапкой, и он навсегда исчез в море.
– Гектор!
– завопил Булла, изо всех сил стараясь, чтобы его голос был слышен сквозь воющий грохот.
– Возьми румпель! Быстрее!
Первый помощник поспешил по скользкой палубе, рванулся вперед и схватился за румпель. Он уперся ногами и навалился на рулевое весло, стабилизируя курс корабля. Когда судно выровнялось, пошел град. Льдинки размером со свинцовые снаряды для пращи стучали по бревнам палубы, барабаня по каждому дюйму обнаженной кожи. Телемах схватился за поручни и посмотрел на волны, прикрывая лицо от брызг свободной рукой. Вокруг него не было ничего, кроме туманного ледяного дождя и черных туч, без каких-либо признаков иллирийского побережья. Корабль унесло ветром от береговой линии, с горечью понял он. Всякая надежда найти убежище в ближайшей бухте, чтобы переждать бурю на якоре, исчезла. Пиратам придется бежать от бури и попытаться пробиться сквозь нее.
– Держи румпель! – крикнул Булла Гектору. Потом повернулся к экипажу. – Всем наверх! По два рифа на парус!
Град тут же сменился дождем. Сверкающие ледяные капли колотили по палубе, заливая Телемаха, Гераса и других матросов, когда они неохотно карабкались по снастям, подгоняемые потоком сквернословия своего капитана. Они двигались медленно, дрожа в промокшей от дождя одежде, пока шли вдоль реи. На нижней палубе Булла проревел команду, и они начали подтягивать парус ко второму рифовому кольцу, чтобы избежать парусность перед штормом. Слишком сильный ветер грозил сломать мачту или поставить корабль под угрозу опрокидывания. Закончив привязывать шпангоуты к рее, они спустились обратно на главную палубу, тяжело дыша от напряжения.
Через час дождь превратился в изморось, и, хотя небо оставалось затянутым тучами, Телемах осмелился поверить, что они пережили самое ужасное ненастье. Но передышка оказалась лишь временной, и ветер снова резко изменил направление, словно Нептун насмехался над пиратами кратким затишьем. Экипаж приготовился еще к одному грязно-серому шквалу мчавшимся к ним по морю.
– Капитан !
– взревел Кастор.
– Вон там!
Булла и другие пираты одновременно посмотрели на корму корабля. Сквозь брызги Телемах увидел катящуюся на них огромную волну высотой с дом. Некоторые члены экипажа оторопели от страха, на мгновение замерев. Внезапно Телемах почувствовал, как палуба качается у него под ногами, и посмотрел на Гектора, пытавшегося повернуть корабль подальше от набегающей волны. Булла закричал, чтобы он развернул его лицом к волне, и Телемах сразу понял ужасную ошибку суждения Гектора. Уклоняясь от волны, Гектор подвергал корпус «Трезубца Посейдона» всей ярости шторма.
Крики Буллы умолкли, когда волна ударила в борт судна с дикой силой. Вода хлынула на наклонную палубу, и Телемах протянул руку, изо всех сил цепляясь за грот-мачту, когда волна нахлынула на него, наполнив горло и нос соленой водой. Он кашлял и отплевывался, хватая ртом воздух, а когда поднял глаза, то увидел, что зарифленный парус натягивается по швам. Вспышка молнии очертила рею почти вертикально на фоне черного неба.
– Парус все еще держит ветер!
– закричал Герас, цепляясь за одну из опор.
– Мы потеряем ее!
Очередная волна обрушилась на корабль, смыв еще двух пиратов. Палуба резко накренилась, «Трезубецу Посейдона» не давал выпрямиться конец вспомогательной реи, которая завалилась за борт, когда первый из вантов сорвался. Горстка матросов держалась за мачту рядом с Телемахом, боясь даже пошевелиться. Телемах посмотрел на ящик с оружием на миделе корабля, мгновенно сообразив, что ему нужно делать. Не было времени советоваться с Буллой или кем-то еще. Глубоко вздохнув, он подтянулся по крутой палубе к шкафчику. Сорвав замок, он выхватил изнутри топор и захлопнул дверцу до того, как какое-то другое оружие вывалилось наружу и за борт.
Палуба все больше наклонялась по мере того, как шторм усиливался, и на одно ужасное мгновение Телемах испугался, что может потерять хватку и свалиться за борт. Затем мгновение оцепенения прошло, и он уцепился за боковые перила онемевшими пальцами, когда еще одна волна ударилась о борт «Трезубца Посейдона», взорвавшись в вспышке ледяных брызг. Наконец он добрался до шкотов, прикрепленных к страховочным булавкам. Подняв топор, он перерубил веревки, и ветер унес каждую из них, когда он их освободил. Ослабленный парус захлопал, как стая диких птиц на ветру, и палуба содрогнулась, когда корабль начал выпрямляться под крики ликования пиратов. Вода хлынула из шпигатов потоками, когда корабль снова осел.