Камешек в жерновах
Шрифт:
— Могу себе представить, — пробурчал Вук. — Когда-то тут росли раскидистые деревья. Вон тот бассейн с мозаикой был полон воды, соблазнительные наложницы шлепали босыми пятками по этим камешкам! Уж на что любят блеснуть роскошью имперские вельможи, но такого двора, кроме как у императора, думаю, нет ни у кого из них!
— Много ты бродил по дворам знатных вельмож? — поморщился Свач. — Смотри, как бы из нас не сделали соблазнительных наложниц, которые шлепают босыми пятками!
Саш покосился на свои сапоги. Работа Негоса пока еще выдерживала все испытания, но жить сапогам оставалось недолго. Запас прочности иссякал.
— Свач! — рявкнул Сабл. — Правый угол двора наш. Занимай эти три шатра. Накорми отребье, потом всем отдыхать. Из нашего варма в караул ставить не будем. Народу маловато осталось. Только чтобы никто не думал, что вы здесь, чтобы жир нагулять! Вода есть, завтра с утра все должны быть чистыми, одежда починена, оружие в полном порядке. Отхожее место в левом углу: кто будет гадить где ни попадя, оторву, к демону, причинное место и там оставлю. Кому надо доспехи поправить, вон там возы Дикки. Дюжинные могут сходить, подобрать доспех получше, оружие поменять. По двору не шляться! Дальше колодцев ни ногой! А то ведь и здесь можно кишки выпустить. Или вас имперский способ больше привлекает — через задницу до плеча?
Судя по тишине, желающих выбрать один из этих способов расстаться с жизнью в трех дюжинах Сабла не нашлось. Вармик еще раз брезгливо окинул взглядом строй, махнул Свачу рукой, давая команду разойтись, но сначала поманил к себе Саша:
— Видишь дом в глубине двора?
— Вижу, — кивнул Саш.
— Зайдешь через среднюю дверь, повернешь направо, упрешься, повернешь налево. Постучишь, позволят — войдешь. Спросят кто — назовешь имя, дюжину, варм. И командиров всех, начиная с этого однорукого урода. Мастер хочет говорить с тобой. Только ты мне еще схватку с Манком должен, поэтому предупреждаю: в глаза мастеру не смотреть! Может ведь и башку снести, бывали случаи. У него меч, правда, тяжелый, а увернуться все равно не сумеешь. Иди!
Сабл оглянулся на Свача, который что-то втолковывал Чирки возле шатров, свистнул переступающей с ноги на ногу лошади и двинулся к колодцам. Вышколенное животное послушно последовало за хозяином. «Вот так же почти и я, — подумал Саш, направляясь к зданию. — Хватит ли сил сбросить и лягнуть седока?»
Выделенный «отребью» двор действительно когда-то был чудесным садом. И тут и там брусчатка закручивалась цветным узором, оставляя овальные, круглые участки сухой земли. Кое-где даже торчали пни. Впрочем, большая часть сухостоя уже пылала под котлом. Почувствовав, что саднит затылок и плечи, Саш обернулся. В отдалении высились башни королевского замка. И багровое сияние по-прежнему колыхалось в воздухе прямо над ними.
— Саш?
Банги подскочил к нему с ковшом воды, дал напиться, заговорщицки оглянулся на пьющего из ведра у колодца Сабла.
— Рад, что ты жив! Я вроде пока неплохо устроился, подколдовываю тут, кости вправляю, но обо мне ты не забывай. Если что, я в готовности! А то ведь говорят, что на смерть нас всех пошлют. Вот Сикис, когда я ему спину мял, сказал, что сам Бангорд велел всех выживших уродов в Ари-Гард вернуть! Вроде бы для испытания доблести. Только я доблесть свою зазря испытывать не хочу, особенно когда этих несчастных со вспоротыми животами увидел!
— Банги! — нетерпеливо заорал Сабл, стягивая с широких плеч рубаху.
— Один миг! — откликнулся Баюл, рванувшись в его сторону.
— Вертлявый! — раздался противный голос, и Саш понял, что оклик предназначается ему.
У последнего колодца стоял Манк. С голым торсом, покрытым бугрящимися мышцами, он выглядел еще ужаснее.
— Скоро, — черкнул себя ладонью по горлу Манк. — Скоро, вертлявый.
— Скорее бы уж! — почти насмешливо ответил Саш и вошел в здание.
Полумрак прохладой скользнул по коже. Через отверстия в потолке лился свет Алателя, но не рассеивал сумрак, а лишь рассекал его светящимися столбами, в которых медленно покачивались пылинки. Саш коснулся пальцами выбеленной стены, повернул, дошел до конца коридора. За следующим поворотом темнела дверь. Пахнуло запахом дыма. Саш ударил в нее дважды, замер в ожидании. Глухой, уже знакомый голос холодно спросил:
— Саш, дюжина Чирки, варм разбойника Сабла?
— Разве я могу называть Сабла разбойником? — спросил Саш и толкнул дверь.
Сначала в глаза бросился устроенный в стене камин с тлеющими углями. Изящный мозаичный пол. Сваленное на полу тряпье. Лидд лежал на боку на деревянном помосте, покрытом шкурами. Рядом стояли ведра с водой, на круглом столике исходило паром блюдо с мясом. Меч Ангеса оставался под рукой мастера.
— А почему нет? — спросил Лидд и ответил сам: — Здесь все разбойники. И ты, и я, и…
Лидд не договорил, но Саш понял: «и Бангорд».
— Подойди, — сказал Лидд и, когда Саш приблизился к ложу, спросил: — Знаешь, кто я?
В ответ Саш молча снял с шеи медальон с изображением Бикса, бросил мастеру. Лидд мгновенно взметнул меч, словно тот весил легче монеты, и навершием рукояти сплющил металлическую безделушку. Брызнула цветной пылью раскрошившаяся эмаль.
— Что с Ангесом? — спросил Саш.
— Его уже нет. — Лидд медленно положил меч.
— Ты поможешь мне?
— Нет. — Лидд с интересом разглядывал Саша. — Скорее всего, нет. Когда Эл создавал этот мир, он не вычерчивал русла рек. Он ограничился дождем… Я только предостерегу. Считай, что я обязан кое-чем Арбану, поэтому принес тебе меч и мантию. Но Бангорда ты не тронешь.
— Почему?
— Я охраняю его.
— Это все, что ты можешь мне сказать? — удивился Саш.
— Это все, что ты готов сейчас услышать, — ответил Лидд.
— Еще предостережения будут?
— Нет. — Лидд нахмурился. — Урок будет. Радуйся, что кровь Арбана в тебе сейчас спит, иначе ты уже давно был бы мертв. Но даже те крохи силы, что тебе удалось в себе пробудить, опасны. Тебе кажется, что чутье вернулось к тебе? Способность видеть незримое? Этот дар подобен способности летучей мыши видеть в темноте. Она остается невидимой, пока не встретит кого-то подобного ей самой. Тебе кажется, что ты видишь сияние над замком Бангорда, это значит только то, что он может легко рассмотреть тебя!
— Что же мне делать? — не понял Саш.
— Смотри! — повел рукой вокруг себя Лидд.
— Мы… — запнулся Саш, зажмурился, пригляделся к светящимся линиям. — Мы словно в корзине. Или в коконе?
— Называй как хочешь. — Лидд встал на ноги. — У тебя мало времени, но другого выхода, кроме как учиться этой магии, нет. Отребье скоро призовет к себе Бангорд. Ты знаешь, кто он. Но он не должен тебя узнать. Не бойся за свой облик, ты изменился. Да и не приглядывается сейчас Бангорд к лицам смертных. Бойся за свой дух. Ты должен уметь, не теряя, а приумножая силу, быть незаметным для любого мага, демона, провидца, пусть он пройдет хоть в шаге. Пусть он даже коснется твоей руки. И не с помощью мантии, амулетов или чужого заклинания. Сам. Своей волей. Это очень просто и очень сложно. Осилишь один раз, будешь повторять легко — как дышать. Подсказка одна: ни единой оборванной линии, ни одной мысли, улетающей от тебя, ни одного желания, не подвластного тебе. Ты должен стать видимым глазу, но невидимым скрытому взору. Твой собственный взгляд должен стать невесомым. Твои мысли прозрачны. Твое дыхание неслышно. Это, и только это, поможет сохранить тебе жизнь.