Каналья или похождения авантюриста Квачи Квачантирадзе
Шрифт:
Целую неделю весь Лондон говорил об этом приеме.
Квачи того и добивался.
Вскоре по прибытии сюда он получил перечисленные телеграфом из Парижа десять тысяч фунтов стерлингов. В тот же день Бесо переслал их назад в Париж Чикинджиладзе. На другой и на третий день эти же деньги опять перечислялись из Парижа в Лондон и из Лондона возвращались в Париж.
Опытный Бесо сообщал о поступлении денег в самое неподходящее время — зачитывал телеграмму князю Багратиону как раз тогда, когда у него были гости. Квачи извинялся:
— Простите, господа, должно быть, срочная депеша...
Затем
— Немедленно получите эти десять тысяч фунтов. Сорок тысяч срочно отправьте главному управляющему в Тбилиси... Сообщите моему банкиру в Париже, чтобы выдавал моему парижскому секретарю князю Трубецкому ежемесячно миллион франков, а в Петербург, в нашу главную контору, телеграфируйте, чтобы решали все на месте и впредь не беспокоили меня...
— Яхта вашего сиятельства на пути в Лондон.
— Прекрасно.
— Тбилисская контора запрашивает, сколько им позволено расходовать ежемесячно на благотворительные цели?
— Триста тысяч.
— Еще одна телеграмма: граф Орлов согласен за предложенную вами цену — три миллиона — уступить золотые копи в Сибири.
— И слава Богу! Уведомите об этом главную контору. Остальное — после... Еще раз прошу извинить, друзья...
Примерно такой диалог затевали Квачи с Бесо в присутствии влиятельных лордов и могущественных банкиров.
Квачи понимал, что деловые разговоры в присутствии гостей здесь, в Европе, "шокинг", но знал он и то, что гости не осудят его строго, а лишь скажут с улыбкой:
— Вуаля ан пренс этранже э-э... экзотик!
А его друг лорд Броукстоун примерно так заступится за него:
— У каждого народа свои особенности...
А вот к чему Квачи вел дело, никто не знал...
Прошло две недели после нашумевшего и по сей день не забытого ужина "у князя Багратиона-Мухранского".
Квачи просматривал утренние газеты. Вдруг ему на глаза попалось сообщение, набранное крупным шрифтом: в Париже началась забастовка работников почты... Он выпустил газету из рук и задумался. Наконец подсел к столу, набросал что-то карандашом на листке бумаги и кликнул Бесо:
— Это список моих лондонских друзей. Направь всем письмо вот такого содержания. Желательно ответ получить в один день... Смекаешь?
Бесо улыбнулся:
— Еще бы! — отрезал коротко и вышел.
План был простой и ясный.
На следующий день около шестидесяти лордов, банкиров и промышленников получили письмо следующего содержания:
"Высокочтимый лорд (или мистер, или сэр!). Позвольте довести до Вашего сведения некоторые обстоятельства.
Завтра мне необходимо перечислить в мою главную контору в Петербурге изрядную сумму для немедленного покрытия срочных расходов. Большей частью необходимой суммы я располагаю, недостающую же велел выслать из Парижа моему парижскому управляющему.
Однако из сегодняшних газет я узнал крайне неприятную для меня новость: французская почта и телеграф не работают по причине забастовки почтовых служащих. Это обстоятельство спутало мои планы и задержало ход обычных финансовых операций.
Это бы полбеды. Но, как мне стало известно, в ближайшие дни собирается объявить забастовку английская почта.
Вышеозначенные обстоятельства вынудили
Отныне жду возможности достойно оценить доброту Вашего сердца и широкое гостеприимство.
Заранее шлю Вам, высокочтимый лорд (мистер или сэр), сердечную благодарность и мои сожаления по поводу того, что пришлось Вас побеспокоить.
Примите мой сердечный привет и заверения в глубочайшем к Вам уважении.
Ираклий Багратион Мухран-батойи Князь и флигель-адъютант Императора Всероссийского"
Расчет Квачи оправдался сполна. С десяток адресатов не удалось нигде застать, остальным же письма были вручены и почти от всех получены деньги. Лорд Броукстоун лично посетил Квачи и вручил сумму вдвое больше запрашиваемой.
Леди Харвей тоже прознала о затруднениях Квачи: она заложила подаренные им жемчуга и фамильные драгоценности, по телефону пригласила его к себе и насильно вручила деньги, сопроводив их жаркими ласками. Могла ли бедняжка знать, что это был последний приступ умопомрачительной любовной горячки!
В тот вечер Квачи с Бесо два часа, не поднимая головы, считали деньги. Затем спешно собрали чемоданы и вызвали автомобиль.
Бесо объявил директору отеля:
— Их сиятельство отправляется в Бирмингем, посмотреть новейшие устройства на заводах — на предмет приобретения. Послезавтра вернемся. Апартаменты оставляем за собой...
Попетляли узкими лондонскими улицами, выехали к речному порту и вниз по Темзе ринулись к морю.
Через день вместо Бирмингема они были в Антверпене.
А теперь сказ о драгоценных камнях, сумасшедшем доме, дуэли, кинокартине и прочих деяниях
С тех пор Квачи Квачантирадзе колесит под разными фамилиями по белу свету: то он князь Багратион, то наследник афганского эмира, то граф Тышкевич, то иранский принц Каджар. Кто сосчитает все его подвиги, кто опишет разнообразные трюки, их изящество и остроумие!
В Нью-Йорке он где-то откопал особу своего пошиба.
Начали с небольшого опыта.
Квачи вошел в ювелирный магазин, отобрал несколько превосходных камней и тщательно их рассматривал. Погодя в магазине появилась его новая сподвижница; завела у витрины разговор с владельцем магазина. Квачи незаметно обронил один бриллиант; тот мягко упал на ворсистый ковер. Сподвижница переменила место, наступила на камень, затем закончила разговор и ушла, унося на подошве прилипший бриллиант.
Владелец магазина обнаружил потерю, с сомнением покосился на Квачи. Тот оскорбился, потребовал, чтобы его обыскали. Появилась полиция — обыск, протокол, затем извинения. Бледного от негодования Квачи проводили до автомобиля да еще попросили принять несколько тысяч долларов в качестве моральной компенсации.