Каналья или похождения авантюриста Квачи Квачантирадзе
Шрифт:
И объяснил обстоятельно, подробно.
Когда Квачи смолк, министр вынул изо рта сигару, отставил бокал и изумленно вылупился на него.
С того дня к Квачи прилипло — агент Москвы. На него буквально показывали пальцами. Но его убежденность была так сильна, что он всюду твердил:
— Договоритесь.. Уступите... Не играйте с огнем! Не надейтесь на западные демократии: они помогут вам так же, как помогают готтентотам или инокитайцам. Поверьте!..
Но Квачи почти никто не верил, а у тех, кто верил, не было ни влияния, ни власти.
Квачи па войне
Квачи
Купил за бесценок и особняк и шерсть, но... обжегся.
А Хрхрянц положил в карман полученное от Квачи золото и на следующее же утро галопом припустил из Грузии.
Не прошло и недели, как в спальню к Квачи вбежал встревоженный Бесо.
— Вставай, Квачи! Вставай! Ночью началось восстание в поддержку красных...
Увы, Квачи! На кой теперь тебе этот дворец! Как ты перевезешь из Тушетии в Батуми прорву шерсти? Напрасно носятся по городу верный Бесо и расторопные агенты — ни твой особняк, ни твоя шерсть никому не нужны. Покупателя нет. Брось все, Квачико! Простись с родителями и беги! Родина? Что она дала тебе? "Сибунион"? Концессии? Финансовые махинации? Но ведь это ты делал и в других краях — и не такие куски отхватывал острыми зубами! А здесь тебе не предложили даже должность комиссаришки какого-нибудь захудалого района в Тбилиси, поскольку ты не принадлежал к правящей партии. Ты исполнил свой долг — предупредил правительство. Теперь забери Бесо и мотай за рубеж. Ступай, пока открыт путь. Беги, не то пожалеешь!.. Что ты бродишь по улицам, как потерянный гусак? Чего ищешь? Чему дивишься?
— Где войска? Где шестьдесят тысяч наших гвардейцев?
И этому не удивляйся, Квачи! Шестьдесят тысяч гвардейцев были на бумаге — для получения из казны денег в десятикратном размере. И чтоб доверчивых простаков успокоить.
— Среди зимы полуодетых людей вывозили на рубку дров для нужд республиканской гвардии. Почему же не нарыли траншей и окопов вокруг Шавнабады и Табахмелы?
— Мы не умеем стрелять из английских ружей!
— Наши аэропланы не взлетают. Говорят, у них испорчены пропеллеры!
— Красным известны все наши военные секреты!
От кого?!
Успокойся, Квачи! Поздно теперь рвать на себе волосы. Ты любишь мудрые речения. Так вспомни: "Из кувшина можно вылить только то, что было в нем". Или еще: "Что содеется с тобою, сам себя во всем вини".
Знает Квачи эти присказки! Но все-таки его пылкое сердце не выдерживает:
— Это слишком! Столько лжи! Так одурачить свой народ! Превратить в посмешище! Фарисеи!
Не кипятись так, Квачи! Замкни уста и укроти сердце. Еще придет время сведения счетов. А теперь опасность у дверей. Красные флаги взвились над Коджори и Вазиани. Не пустословь, а бери ружье и — вперед, на поле боя!.. Ты в нерешительности?.. Неужели боишься? Где же дух Демир-Тепе? Тогда собирай монатки и дуй на вокзал!..
Нет, Квачи не сбежит! Он исполнит священный долг и заткнет глотку ликующему врагу. Квачи покажет, как умирают за родину Квачантирадзе! Ну-ка, Бесо, давай сюда ружье и патроны и вызови автомобиль!.. Вперед, в Коджори!..
Со стороны заснеженных гор глухо донеслась артиллерийская канонада, торопливое кудахтанье пулеметов и ружейная пальба. Автомобиль Квачи свернул с извилистой дороги и двинулся прямо к полю боя. Раненые солдаты устало тащились навстречу. Многие лежали на телегах. Разношерстный люд неорганизованно поднимался в гору: кто на автомобилях кто верхом, кто пешком.
Через полчаса Квачи доехал до позиций у Табахмелы.
Где тут поле боя?
Вон, Квачи, перед тобой! Все бегут туда, где трещат ружья, скрежещут штыки и слышны крики и стоны жаркой схватки. Не отставай, Квачи! Ногу подвернул? Захромал? Что же ты такой отчаянный! Ну, хотя бы подайся в кусты, укройся там и стреляй.
— Трах-та-ра-рах! Трах-тах-тах!
И это все? Почему, Квачи? Не видишь на таком расстоянии? Подберись поближе!.. Но как же, однако, похолодало, будь оно неладно! Пальцы закоченели, винтовку не перезарядить. "Воин в сраженье согреется!" — Квачико. Прекрасно сказано! Если не можешь стрелять, вперед со штыком наперевес! Ну же! Ну!.. Десять прыжков, и ты в гуще боя... Суконные шлемы жмутся к пушкам. Вон один упал, другой, третий... Там верзила со штыком наперевес гонится за нашим. Вон, двое вступили в рукопашную. А там всадника окружили трое пеших... Квачи, на помощь! Вперед! Или хоть из укрытия стреляй! Эх, поздно: всадник уже лежит на земле...
Что с тобой, Квачантирадзе! Вспомни Демир-Тепе! Где те бесстрашные духи, что вознесли тебя на вершину воинской славы? Почему покинули на родной земле?
Эх, Квачи, душа твоя опустошена, сердце изъедено недоверием, ум источили сомнения... Вон авто. Лезь в него и возвращайся к Силибистро. Ты ошибся. То, что происходит здесь — не твое дело.
Сказ о 25 февраля и о том, как Квачи опять сделался красным
Не спи, Квачи! Неужели ты не слышишь топота сапог, цокота копыт, рокота моторов и скрипа колес? Проснись, Квачи! Все уходят. Дороги на Дигоми и Авчалу переполнены. Поезда отправляются один за другим. Дети и женщины перепуганы, с тюками на спинах и котомками под мышками они трусцой хлюпают по снежной жиже.
Весь город на ногах. Люди будят друг друга, стучатся в окна и зовут в дорогу.
Особняк Квачи стоит на тихой улице, но и на ней сегодня многолюдно и шумно.
Часы пробили девять. Вот-вот в Тбилиси вступит Красная Армия. Кто мог уйти, уже покинул город. Улицы пусты. Редкие прохожие испуганно озираются и норовят спрятаться от встречного.
— Квачи, вставай! Гвардия и правительство оставили Тбилиси. Авто ждет, я все собрал!..
— Что значит — оставили, Бесо? Почему не предупредили?
— Этого я не знаю, хоть и догадываюсь...
Ай да молодчина, Бесо! Скорее!.. Силибистро, вот тебе деньги. Не паникуй! Пупи, замолчи! Квачи уезжает, но скоро даст о себе знать. Ну, прощайте! Павлов, Бесо, живо на вокзал!
Последний поезд ушел из-под носа — опоздали.
— Бесо, в Авчалу!
В Грма Геле стояла красная кавалерия.
— Поворачивай на Дигоми! Быстрее!
Авто перелетает через Верийский мост и сворачивает на Военно-Грузинскую дорогу. У Белого духана путь преграждают красные.