Кандидат
Шрифт:
— Андрон?! Это ж… не может быть. Мы же с ним ходили на концерт «Кровавых охотников за бюрократами»!
— Вот, примерно после этого.
— Грустно. Теперь, получается, так больше никогда и не потусим, на концерты не походим. Кстати, тут на неделе приезжает Тарагупта. Мы с ним, Софьей и Осипом на люмпен-польковый фестиваль уезжаем в Сергиев Посад. Так что в следующую пятницу — пропаду. Или — хочешь с нами?
— Хочу, но, боюсь, не могу. Скоро командировка… Позже, когда-нибудь — наверное.
На следующий день Алка потащила меня не то в поход, не то на прогулку по Воробьёвым Горам. Лесопарк в центре
— Так, я знаю более короткий путь, — сказала Алка. — Вот там пара поворотов, и будет выход их парка к метро.
Потом свернули на тропинку, потом ещё на другую, совсем непролазную.
— Ой, я заблудилась! — она бросилась мне на шею. — Что делать, нас теперь съедят волки!
Вышло несколько наигранно, но забавно. Разумеется, я решил подыграть.
— Пожалуй, нам нужно немного отдохнуть. Смотри, вон неплохая полянка. С цветочками.
— Да, отлично, я как раз взяла большое полотенце. Я решила… попробовать новое. Я ещё так ни разу не делала никому.
Она подвела меня поближе, усевшись на полотенце по-турецки. Её лицо оказалось ровно на уровне ширинки, и я уже понял, что сейчас произойдёт.
— Ты уверена? Не… отморозишь мне?
— Уверена!
Звякнула молния моих брюк. Я уже был готов, и Алла начала всё делать быстро, словно боясь, что заметят. Прервалась, сочно причмокнув, сказала:
— Он такой горячий! Даже если у меня начнёт навык — ему вряд ли что-то угрожает…
К своему стыду, я тут же вспомнил тот случай на трассе от Архангельска. И если сравнивать умения — увы, у той бандитки Веры всё получалось куда успешней. Впрочем, это делало только честь Алле, и её слова о том, что она впервые занимается оральным сексом выглядели правдоподобно. Конечно, заниматься этим в парке — попахивает небольшим извращением, с другой стороны, на свежем воздухе дышится куда легче, а тропинка была настолько глухой, что шанс быть обнаруженными был близок к нулевому.
Но он оказался ненулевым. В самый разгар процесса Алла вдруг приостановилась и взвизгнула:
— Кто-то идёт!
После чего спешно меня застёгивать и приводить себя в порядок. Послышался шелест в кустах, и на полянку выбежала собака, рыжая, похожая на лайку, но с пушистым полосатым гребнем на спине. Понюхала нас, повиляла хвостом и убежала обратно.
— Драконовая собака! — воскликнула Алка. — Дорогущая! Я бы хотела такую собаку.
Закончить процесс в лесу так и не получилось. По дороге она допытывалась, почему я не удивился драконовой собаке. Увы, это особенность жизни в первый год после вселения — сколько бы не был похожим мир на предыдущие, незнание мелочей в местных реалиях иногда вылезает совсем в неожиданном месте. На самом деле, я уже несколько раз думал ей рассказать свою тайну, но каждый раз менял решение. К тому же, у меня уже был один человек, которому я — правда, не совсем по своей воле — рассказал почти всё. Нинель Кирилловна знала, что внутри моей черепной коробки сидит другой разум. И пока это ни к чему хорошему не приводило.
Следующая неделя началась с прихода Тукая Коскинена. Встретили его радушно, на обеде рассказали про свои командировки, он рассказал про свои — в консульство в Новом Люксембурге, который на Новой Гвинее, и в Баку, в Закавказскую Федерацию. Я заметил, что Самира смотрит на него с ноткой обожания. Я даже почувствовал небольшую ревность, хотя разумом понимал, что так будет лучше и мне, и ей. Интерес ко мне у нашей темнокожей коллеги вполне очевидно был, и после той игры в карты я опасался ненужной конкуренции с Аллой. Всё-таки, излишнее женское внимание к своей персоне может вредить карьере.
Вечером сходил на занятие по вождению. Колесили по коттеджному посёлку на окраине Москвы. Я чувствовал, что навык вполне восстановился — переключал скорости, ускорялся, включал поворотники и прочее я вполне без указаний инструктора.
— Ну, теперь налево, и выезжай, только притормози…
И мы достаточно неожиданно для меня выехали на Рязанский Радиус. И тут началась лёгкая паника — я совсем не был готов к скорости под сотню.
— Левее! Осторожно! Этот козёл сейчас перестроится! Теперь другой ряд, нам не туда! — орал инструктор.
Признаться, я чудом ни разу не врезался и не поймал бортом от проезжающей мимо фуры. В конце концов, я понял, что готов как минимум к более спокойным поездкам, а значит — могу попробовать сдать.
Во вторник была пара заданий с Лукьяном. Задачу, поставленную Кучиным, мы вполне себе выполняли — в прямой конфликт больше не вступали и ездили, в основном, молча, лишь иногда общаясь о чём-то отвлечённом.
В обед в офис прикатил Аркадий Сергеевич с закатанным окровавленным рукавом. На руке виднелись четыре характерные дырки от укусов.
— Собака? — спросил подбежавший Кучин.
— Если бы! Рысь домашняя.
Женский коллектив дружно заохал и запереживал.
— Бери отгул, езжай в травматологию, Аркадий Сергеич, — скомандовал Кучин.
— Нахрена! Чтоб я и к эскулапам? У нас лекарь теперь в отделе. Ну-ка, где он?
Он направился ко моему столу и хлопнул вытянутую руку на стол прямо передо мной.
— Полечишь?
— Попробую.
— Стоп-стоп! — скомандовал Корней Константинович. — Вы как будто-бы не в бюрократической организации работаете! Во-первых, где у нас Луиза Даниловна? Тщательно зафотографируйте и задокументируйте, для отчётности и для «Курьерского вестника», я потом девочкам в московскую редакцию материалы перешлю… Дескать, какая у нас талантливая молодёжь, экономит бюджетные средства медиков. Во-вторых — распечатайте хилерскую и подпишите оба. И договор о премиальных. Можно — после процесса.
С одной стороны, было приятно вниманию руководства, с другой стороны — излишнее внимание к моей персоне сейчас могло быть совсем некстати.
— Может, не надо меня в газету? — попросился я. — А то хилеров не так много. Перехантят меня ещё куда-нибудь.
— Что сделают? — не понял шеф.
— Переманят, — хмуро ответила Луиза Даниловна. — Охотники за головами.
— И то верно. Отставить фотографирование. Просто короткой строчкой новость пустим.
Руку я вылечил, договор «о добровольном лечении сенситивными методами» я подписал.