Капитан Райли
Шрифт:
Каждый с нетерпением ждал этой минуты, пытаясь представить себе, как же выглядит это таинственное «вундерваффе». Как должно выглядеть оружие, способное уничтожить целый город и сделать его непригодным для жизни на долгие годы?
Но они никак не были готовы увидеть то, что предстало их глазам, едва Райли зажег свет. Все трое застыли на пороге, недоуменно моргая.
Здесь не было никакой атомной бомбы.
Как не было даже обычной бомбы, каких Райли немало повидал за свою жизнь.
Не было ничего даже отдаленно на неё похожего.
Они вновь застыли, потеряв дар речи. Хотя, говоря по правде, сказать-то было и нечего.
Судьба вновь жестоко посмеялась над ними, заведя в тупик. Наверное, так же чувствовали себя Гензель и Гретель, когда обнаружили, что птицы склевали все хлебные крошки, которыми они пометили дорогу домой. Видимо, что-то подобное испытали и члены экспедиции Роберта Скотта к Южному полюсу, когда, добравшись до него после двух месяцев ужасных лишений, обнаружили там проклятый норвежский флаг, водруженный всего лишь за несколько дней до их появления. И, вероятно, такие же чувства пережила команда Одиссея, выброшенная на остров Схерия.
В этом трюме объемом в тысячу восемьсот кубических метров находились лишь какая-то невообразимая жаровня, заставленная ширмой, этажерка с бинтами, марлей и шприцами, холодильник для медикаментов и небольшой письменный стол с двумя деревянными стульями.
И больше ничего.
Обычный медицинский кабинет.
— Это ещё что за хрень? — возмутился галисиец, делая шаг вперёд и растерянно озираясь, словно попал в какое-то неведомое зазеркалье.
— Амбулатория, — бросил Райли, невесело рассмеявшись. — Никаких атомных бомб и никакого вундерваффе... Вообще ничего. — С этими словами он повернулся к Хельмуту. — Всего лишь гребаная амбулатория.
— Ничего не понимаю... — пробормотал немец, подходя к столу. — Ведь все указывало на то... — пустился он в рассуждения, кладя руку на спинку стула, словно желая удостовериться в реальности происходящего.
Джек подошёл к этажерке и молча застыл перед ней, уперев руки в боки, словно ожидая от неё каких-то объяснений.
Райли прислонился к переборке, чувствуя, как у него дрожат руки, подгибаются колени, а по спине бегут мурашки. Он был настолько потрясён увиденным, что просто не знал, что и думать.
Хельмут, в свою очередь, уселся за письменный стол, машинально открыл одну из папок и принялся изучать лежащие в ней бумаги.
— И что теперь? — спросил старший помощник «Пингаррона», повернувшись к своему капитану. — Какого хрена нам теперь делать?
Тот безразлично махнул рукой.
— Понятия не имею, Джек, — ответил он, покачав головой. — Богом клянусь, не имею ни малейшего понятия.
— Думаю, нам стоит вернуться наверх, — заявил Джек. — Переосмыслить ситуацию, учитывая... все это, — добавил он, окидывая взглядом помещение.
Райли посмотрел на друга.
— Ты же сам понимаешь, что нас тут же разоблачат, — возразил Райли. — Десяток матросов видел нас в этих переходах, и это не говоря уже о том, что нас и раньше в чём-то подозревали.
— Мы могли бы взломать дверь в арсенал, а потом захватить капитанскую рубку.
Алекс едва не рассмеялся, услышав подобное предложение.
— Втроём? — спросил он с улыбкой, указывая на учёного, который увлечённо штудировал очередную папку. — Ты что, пьян?
Нисколько не смущаясь, галисиец тоже посмеялся над собственной неудачной идеей и сел рядом с Райли.
— В таком случае... — спросил он, глядя в потолок, — до каких пор мы будем тут торчать?
Алекс устало вздохнул.
— Сколько понадобится, столько и будем торчать, дружище.
Заговорщически переглянувшись, они молча пожали друг другу руки.
— Господа, — вдруг окликнул их Хельмут, внезапно изменившись в лице. — Господа, подойдите сюда немедленно!
— Ах, бросьте, доктор, — раздраженно отмахнулся Джек. — Лучше вы подите сюда и посидите с нами.
Учёный оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на них.
— Вы... вы даже не представляете... что они задумали... — в ужасе воскликнул он.
— Отдохните немножко, Хельмут, — посоветовал Райли. — А учитывая, что вряд ли вы собираетесь сообщить нам что-то хорошее, думаю, нам всем стоит сначала передохнуть.
Немец покачал головой.
— Нет-нет, — повторил он, хватая бумаги. — Вы должны это увидеть.
— Что увидеть? — ехидно поинтересовался Джек. — Ещё какие-то секретные документы? Ещё одна тайная нацистская операция, которая поможет им выиграть войну? Или что-нибудь ещё в этом роде? Или вы считаете, что вот эта жаровня может каким-то непостижимым образом взорваться? Да ладно вам, доктор, бросьте ваши штучки!
К их величайшему удивлению, Хельмут смотрел с такой траурной миной, словно впервые встретил их на похоронах собственной матери.
— Может быть, вы перестанете вести себя как идиоты, — сказал он ледяным тоном, — и хоть раз послушаете меня?
Райли и Джек, потрясённые властным тоном учёного, не стали спорить и подошли к столу.
— Что вы нашли? — с интересом спросил Алекс, приближаясь к нему. — Что-то, связанное с этой бомбой?
— Не совсем так, — ответил учёный, — но это имеет прямое отношение к операции «Апокалипсис». — И, немного помолчав, добавил: — Боюсь, что мы ошибались с самого начала. То есть, правильнее сказать, я ошибался. Я думал, что это настоящая бомба, ведь именно над ней я на свою беду работал... вот поэтому я сначала так и подумал, — он собрал бумаги и как попало запихнул их обратно в папку. — Но я ошибся, понимаете? Ошибся во всем.
Райли примиряюще поднял руку.
— Минуточку. Так вы говорите, что здесь нет никакой бомбы? — он поочерёдно указал на жаровню, на ширму, этажерку и холодильник, после чего добавил: — И больше вы ничего не хотите сказать?
— Нет, капитан. Вы ошибаетесь. Мы все ошибались, — повторял Хельмут таким тоном, словно читал заклинания.
Алекс и его помощник озабоченно переглянулись, решив, что этот несчастный вконец помешался.
— Ну хорошо, мы ошибались... — произнёс Райли таким тоном, словно разговаривал с маленьким ребёнком. — Вы нам это уже объяснили.