Капитан Райли
Шрифт:
— Ты куда? — шепнула Кармен, хватая Райли за плечо, когда тот направился в дальний конец площади. — Это же совсем в другую сторону! Те, что идут в Тетуан — зеленого цвета.
— Сам знаю, — ответил он.
— Так куда тебя понесло? Смотри, люди уже садятся, нам не хватит мест.
— Это неважно, — ответил он, — поскольку мы едем вовсе не в Тетуан.
— То есть... как это? Что ты мне лапшу на уши вешаешь?
— На самом деле я собираюсь навешать лапшу на уши нашим преследователям.
— Снова обман? Алекс, ради Бога, это уже паранойя!
Моряк смерил ее пристальным взглядом.
— Если кто-нибудь явится сюда и станет расспрашивать о двух женщинах с мешками, одна из которых — молодая, а другая — старушка с клюкой, мне бы не хотелось, чтобы они знали, куда мы на самом деле отправились.
— То есть, ты хочешь сказать...
Райли указал в сторону самого дальнего автобуса — колымагу начала века, с окнами без стекол. Внутри, рассевшись на грубых деревянных скамейках, дожидались отправления с полдюжины местных крестьян.
— Асила? — удивилась Кармен, прочитав надпись на ветровом стекле. — Но это же совсем крошечная рыбацкая деревушка. Что тебе там понадобилось?
— А что тебе не нравится? Или ты не любишь рыбу?
— Брось свои шуточки! Что ты забыл в этой Асиле?
При виде растерянности подруги по несчастью, Райли улыбнулся под покрывалом.
— Не волнуйся. Мы всего лишь сделаем пересадку. Как только прибудем в Асилу, найдем другой транспорт, который доставит нас в Лараче. Вот это и есть наша настоящая цель.
— Почему же ты не сказал мне об этом с самого начала, вместо того чтобы морочить мне голову?
Алекс пожал плечами, что было почти незаметно под длинным белым одеянием, доходившим ему до самых щиколоток.
— Сам не знаю, — ответил он. — Должно быть, мне это показалось более увлекательным.
Несмотря на жалкие сорок километров, отделявшие Асилу — или, по-испански, Арчилу — от Танжера, из-за аварийного состояния береговой дороги, а главное, из-за постоянно глохнущего мотора автобуса, для которого оказалась бы намного полезнее упряжка лошадей, им пришлось добираться до места назначения больше двух часов.
Как и говорила Кармен, Асила оказалась обычной рыбацкой деревушкой с покосившимися белеными хижинами, выстроившимися вдоль берега, заваленного бревнами и мертвыми водорослями, принесенными океаном. Кое-где, вне досягаемости прилива, на песке лежали рыбачьи лодки, выкрашенные в яркие цвета. Почувствовав себя в безопасности, Алекс снял ботинки и сбросил с плеч мешок, засунув в него покрывало и тапочки и оставив в прошлом образ мавританской старушки, вновь превращаясь в моряка-изгнанника.
Немного поторговавшись, им удалось уговорить единственного местного жителя, у которого была машина, тем же вечером отвезти их в Лараче. Ее владелец — тощий рыбак неопределенного возраста с иссушенным солнцем лицом, изборожденным глубокими морщинами — несмотря на джеллабу и чалму, напомнил ему других рыбаков, с которыми он так часто встречался по ту сторону пролива. Это были молчаливые и недоверчивые, но при этом честные и надежные люди, бок о бок с которыми он провел столько ночей в портовых тавернах от Паламоса до Исла-Кристины, играя в карты и попивая дрянное красное вино за полуночной беседой, пока не наступал рассвет, когда каждый, спотыкаясь, отправлялся домой, на утренний промысел или в ближайший бордель.
Мухаммед — так звали этого рыбака — усадил их в кабину своего маленького грузовика, насквозь пропахшего тухлой рыбой и собранного, казалось, из отдельных частей самых разных машин. Наконец, после долгого копания в моторе и нескольких тщетных попыток заставить машину сдвинуться с места, двигатель наконец заработал, и грузовик, выпустив облако черного дыма, двинулся на юг, в сторону Лараче.
На этот раз дорога шла не вдоль моря, а делала небольшой крюк, огибая пустошь, прежде чем снова приблизиться к берегу, так что на всем пути по обе стороны разбитого и пустынного тракта в окошке грузовика виднелись лишь невысокие каменистые холмы. «Слава богу, что не сорок километров, а меньше», — подумал Райли, измотанный усталостью, жаркой духотой тесной кабинки и болью в ребрах, которые на каждой рытвине, казалось, впивались прямо в легкие. Двое сотоварищей по кабине, сидящие по обе стороны от него, погрузились в свои мысли и не открывали рта с самой Асилы.
Молчание Мухаммеда было Райли по барабану, он все равно не понимал ни слова, но ему очень хотелось поговорить с Кармен, узнать, как она и что за мысли бродят в ее голове, под грязной и грубой чадрой.
Алекс, даже рискуя быть посланным куда подальше, почти решился завязать с Кармен разговор, когда Мухаммед посмотрел в зеркало заднего вида и что-то живо затараторил по-арабски. Окутанный облаком пыли черный седан обогнал грузовик и на огромной скорости, не считаясь со здравым смыслом и состоянием шин, умчался прочь и скрылся из виду за следующим поворотом, провожаемый злобным взглядом рыбака. Мухаммед повернулся к Алексу, оторвал руки от руля и, воздев их к небесам, принялся раздраженно поносить и проклинать на языке пророка бесстыдного водителя. Алекс молча кивал, не понимая ни слова, но разделяя негодование рыбака.
Боковым зрением Райли увидел, что впереди, метрах в ста от них, дорога перекрыта. Он присмотрелся внимательней, и кровь застыла в его жилах. Обогнавший их седан стоял ровнехонько посреди дороги. Рядом с машиной находилось четверо мужчин. Три смуглых, хмурых магрибца и высокий, светловолосый, безукоризненно одетый мужчина в шляпе. Все четверо держали их под прицелом своих револьверов.
Мухаммед машинально нажал на педаль тормоза, и потертые шины грузовика отчаянно завизжали.
— Не останавливайся! — крикнул Алекс. — Газуй! Газуй!
Кармен, которая тоже сразу поняла, кто эти вооруженные люди, закричала по-арабски, чтобы он не останавливался и прибавил скорость, но тот продолжал жать на педаль тормоза, не обращая внимания на крики пассажиров.
Райли не оставалось ничего другого, как отпихнуть Мухаммеда, схватиться за руль и надавить на педаль газа, выжимая из несчастного драндулета все возможное, приготовившись даже протаранить «седан», если возникнет такая необходимость.
Рыбак, вконец обозлённый тем, что какой-то чужак приложил его о дверцу собственной машины, отчаянно пытался оттолкнуть Алекса и снова завладеть рулем, покуда Кармен продолжала что-то кричать по-арабски, требуя прибавить скорость. Лишь несколько десятков метров отделяло их от Смита и его головорезов, когда те открыли огонь. Одна пуля пробила радиатор, другая попала в ветровое стекло, разнеся его вдребезги.
Забыв об управлении, Алекс навалился сверху на Кармен, увлекая ее за собой на пол кабины, в то время как Мухаммед, схватившись за сердце, рухнул лицом на панель управления: пуля насквозь пробила ему грудь. Мотор заглох навсегда, и грузовик встал как вкопанный в нескольких метрах от «седана», смертельно раненный, как и его несчастный владелец.
40
Прежде чем окончательно остановиться, грузовик врезался в покрашенный желтой краской каменный столб, отмечающий пятьдесят восьмой километр шоссе Танжер — Лараче. К счастью, машина ударилась о столб на скорости меньше двадцати километров в час, и все равно удар оказался достаточно сильным, чтобы оглушить Райли и Кармен на несколько секунд. Этого времени хватило, чтобы люди Смита подошли к грузовику, распахнули дверцу со стороны пассажира, отобрали у Алекса пистолет, без всяких церемоний выволокли обоих из кабины и швырнули на асфальт.