Капитанские повести
Шрифт:
Витя не оборачивался к Коле Жилину, но знал, что тот следит за ним.
Через минуту, как раз в перерыве между гудками судового тифона, Витя услышал слабый звон и шорох шуги, выбрасываемой волнами на берег, и увидел неправдоподобно высоко слабенький отблеск огня на островке.
— Коля, держи еще право, вот так, смотри, да прибавь газу больше, а то мимо проносит!
Моторист не расслышал, что ему кричит Витя Конягин, но, посмотрев по его руке, сам увидел проблеск огня и прибавил подачу топлива на моторе сколько мог. Кажется, шлюпка начала продвигаться вперед… Да, они приближались к островку, потому что волна уменьшилась и стала заходить как-то сбоку. Днище неожиданно загрохотало по грунту. Коля выключил муфту сцепления и сбавил обороты. Прямо перед носом шлюпки круто вздымался темный и дымный от снега берег.
— А я-то думал, почему огонь так высоко, а мы, оказывается, совсем рядом были! — Витя орал и размахивал руками, не то от радости, не то стараясь согреться. — Эй, вставай, золотая рыбка, приехали!
Алик Юхневич, настороженно вертя головой, выкарабкался из отсека, вгляделся, выскочил в воду, поскальзываясь на камнях и обламывая припайный ледок, побежал на берег…
— Куда-й-то он, по нужде невтерпеж, что ли? — спросил Витя Конягин у Коли Жилина. Коля молчал, стаскивая набухший от воды правый ботинок. Голова, плечи и туловище его ходили ходуном.
— Эхе, Жила, так ты дуба дашь. Выжимай носки да ложи их на мотор, прибавь газу, чтобы пожарче было, а пока надень рукавицу на ногу! Да не так, золотая рыбка! — Витя Конягин сам растер Колькину багровую ступлю, натянул на нее рукавицу. — Чем бы тебе еще погреться?
— С-с-с-ти! — выдавил сквозь зубы Коля Жилин и, повернувшись, взялся за рукоятку отливной помпы.
— Вот умница, глядишь, и воду из шлюпки откачаешь. Кланяйся, кланяйся больше, чтоб хребтина не закостенела!
Смазка помпы загустела на холоде, ручка подавалась с трудом, но и это было к лучшему: двигая ее, Коля Жилин стал согреваться.
— Как нагреешься, мне оставь на развод, я ведь тоже костной да мясной, — сказал ему Витя Конягин и полез с кормы на нос. Нужно было думать и о зачаливании шлюпки, затем, что с обоих боков маленький островок огибала волнишка и добегала до шлюпки, постукивая ею по камням. Чего еще недоставало, так это чтобы их еще раз, снявши с грунта, отнесло и от острова.
Витя уложил в руке несколько колец фалиня, выпрямился, помедлил, угадывая в темноте, за что же удобнее зацепиться на берегу. Там, среди оснеженных валунов, появился, пошатываясь, Алик Юхневич.
— Эй, ну что, подходящая суша? Давай-ка фалинь к себе возьми, золотая рыбка, шлюпку подтянем. Веревку возьми, тебе сказано!
Фалинь, раскручиваясь, не долетел до берега, упал среди обледенелых камней в воду. Алик, поколебавшись, полез за ним, поскользнулся и упал на колени.
— Живей, шевелись, коли жить охота!
Алик, все так же стоя на коленях, выловил в льдистой воде конец фалиня, бормоча и со всхлипом втягивая воздух, прополз на берег, вытащил за собой фалинь. Витя Конягин, держа в руках отпорный крюк, прошел следом за ним.
— Теперь воду из рукавиц вытряхни да иди к мотору грейся, я тут сам без тебя справлюсь. Только блевотину с телогрейки счисть, Жила этого не любит.
Витя выбрал валун понадежнее, попробовал его пошевелить отпорным крюком, закрепил под шейку валуна фалинь.
Они по очереди согрелись помпой, откачивая воду из шлюпки, потом сгрудились пониже у мотора, кое-как подсунув к нему коченеющие ноги. Коля Жилин вытряхнул из пачки две сигареты, одну раскурил, другую аккуратно упаковал снова. У Вити Конягина и Алика курева с собой не было. Витя Конягин, втягивая дымок, раздувал ноздри и морщил от удовольствия свой замечательный нос; Алик сидел молча, поджав губы, уставившись в какую-то неведомую точку правее Колиной головы. Коля выкурил ровно треть сигареты, протянул ее Вите Конягину, Витя тоже искурил треть и толкнул Алика в плечо: на! Алик обернулся, в его застывающих синих глазах мелькнуло словно бы удивленно, но чинарик он все-таки взял. Это было для него, наверное, даже самоотверженным поступком, потому что он брезговал становиться в очередь на сигарету, не «якорил»; а когда не было что курить, ничего не курил. Поэтому ни еще в мореходной школе, ни на судне он не считался порядочным курякой, да и вообще, по правде, еще никем не считался…
— Ну вот, теперь нас трое Робинзонов Крузо, — сказал Витя Конягин, — только что за странная фамилия у нашего островка? Дристяной Баклыш? А, ребята? Я думаю так, что плыли тут когда-нибудь поморы, увидели, что остров сплошь белый, чайками засиженный, да и назвали Дристяной Баклыш. Как вы думаете?
Коля Жилин как будто ничего не расслышал, но Алик согласно покивал головой.
— Не, а все-таки мы так померзнем все, надо какую-никакую крышу сооружать, не снегом же белым укрываться… Что скажешь, Жила, золотая рыбка?
Коля Жилин пошевелился, пощупал двигатель, посмотрел на циферблаты и сбавил обороты.
— Зачем ты? — спросил Алик Юхневич.
Не обращая на него внимания, Коля перегнулся через борт, подставил ладошку под отливное отверстие системы охлаждения. Ладонь осталась такой же сухой, как была. Коля остановил двигатель. Стало тихо и слышно, как летит снег, неся на себе далекий звук судового тифона.
9
Стармех не очень торопился подниматься наверх; он знал, что ничего хорошего, кроме вполне справедливых вопросов о шлюпочном двигателе, он там не услышит. Но подниматься все-таки надо было. Стармех протер путанкой потеющие руки, крякнул и вошел в штурманскую рубку. Юрий Арсеньевич полулежал на диване, опершись спиной на стопку подготовленных к списанию лоций. Стармех сунул путанку в карман телогрейки и сочувственно посмотрел на капитана.
— Не смотри на меня с поволокой, дед! Почему мотор на шлюпке не работает, вот что мне интересно, Геннадий Федорович уважаемый, и что же тогда перед отходом делал в шлюпке третий механик? Садоводством он там занимался, что ли?
— Жилин парень надежный. Вернутся — узнаем, что почем там было.
— Хм, вернутся. Скорей всего, их еще выуживать катером придется, так что проверьте-ка сами, чтобы и на катере механическая сила не подвела…
Стармех переждал, пока прогудит в очередной раз тифон.
— Что же, мы вас так часто и подводим, да?
— Хватит и сегодняшнего раза, если это все из-за мотора, как вы считаете.
Стармех постоял полминутки, снова протер путанкой ладони и пошел проверять катер. Он не обижался на капитана, понимая его состояние, но в глубине души полагал, что кое в чем кэп и сам в этой истории виноват, ну, да это уж не наше дело, комиссия потом разберется, что почем. Однако мотор не должен был отказать, тут что-то другое…
Проводив взглядом квадратную спину стармеха и его добротную шею, Юрий Арсеньевич прикрыл веки.