Капитанские повести
Шрифт:
— Товарищ капитан, посмотрите, это ведь спутник! Спутник, товарищ капитан! — проглатывая букву «р» и повизгивая от восторга, кричал сверху, с мостика, вахтенный матрос, кто-то из практикантов. — Видите, вон над мачтой сбоку заходит? Самый настоящий!
Фиолетовая искорка катилась по небосводу над судном, заходя с кормовой раковины, с румба бакштаг на бейдевинд.
— Первый раз спутник видите?
— Ага, товарищ капитан, а их много, да?
— Все небо искрещено… — Юрий Арсеньевич сделал вдох, словно собираясь прыгнуть в холодную
— Назаркин, товарищ капитан.
— Так вот, Назаркин, если спутник виден, значит, облаков нет. Понял?
— Нет, товарищ капитан.
— Если облаков нет на небе, значит, сейчас снег перестанет идти…
— Понял, товарищ капитан.
— Снег идти перестанет… Давайте бегом на корму, как увидите, что маячок по корме замигает, включите главный прожектор и светите на остров, там наши ребята должны быть. Знаете, где прожектор включается? А ну — бегом!
Юрий Арсеньевич пробрался в рубке к пульту наружного освещения, выключил лишние плафоны, чтобы можно было, не ослепляясь ими, в темноте быстрее увидеть огонек на Баклыше, понаблюдал, как плывут за стеклами все более редкие и редкие снежинки, и сказал сумрачному, сосредоточенному старпому:
— Евгений Сергеевич, спускайте катер. Не забудьте компас, ракетницу, полушубки с валенками, спирт. Конягину не давать ни капли! Возьмите карту. Сначала проверите Баклыш, затем все отмели вокруг, не выходя из видимости судна. Поняли? Времени очень мало: скоро наверняка с норд-веста задует. Действуйте поконкретнее.
— Так! — кивнул старпом.
— Товарищ капитан, товарищ капитан, — раздался в динамике тоненький голосок вахтенного матроса Назаркина, — кажется, островок виден. Можно светить, да?
— Включайте прожектор, — ответил ему Юрий Арсеньевич, схватил бинокль и выбежал на мостик, где уже стояли, вглядываясь в ночь, Володя Басюков и забывший о радикулите радист Силан Герасимович.
13
— А-а-а-а! — орал Витя Конягин, перепрыгивая сугробы. — Пароход виден, ребята! Где у вас тут фальшфейера? Вишь как слепит, родимый!
Коля Жилин повернулся на живот, потом встал в снегу на колени.
Совсем близко пылало режущее глаза зеленое пламя угольного прожектора, и, казалось, гребень островка повис прямо посреди безграничной ночи.
Выталкивая звуки непослушным языком, Коля Жилин произнес:
— П-пошли в шлюп-п-ку.
— Какая шлюпка! Обсохла шлюпка на отливе, нам ее не стащить втроем! Где фальшфейера? Ничего, Жила, мы еще с тобой поплаваем, золотая рыбка!
Алик Юхневич, шмыгая носом, откручивал кольцо на фальшфейере.
— Ты что, решил самоубийством жизнь кончить? А ну дай сюда игрушку! Сейчас нас кэп непременно отсюда выудит, вот только огонек запалим.
— Капитану хорошо, а нам тут…
— Стань сначала капитаном, потом нам с Жилой расскажешь, как и что. А ну берегись!
Алик отпрянул. Фальшфейер хлопнул в Витиной руке и, шипя и расплевывая сгустки и брызги оранжевого света, вспыхнул кубометровым бенгальским огнем. Витя, пританцовывая и закрываясь от искр, закрутил фальшфейером над головой.
Прожектор на судне погас, и стало видно, как от горсти судовых огней отделился еще один и побежал по воде, по дуге приближаясь к острову.
Витя Конягин сбросил на снег рукавицу со свободной руки, заложил пальцы в рот и засвистел.
Фальшфейер догорал.
И опять включили на судне прожектор, и в свете его было видно, как по дуге бежала к острову маленькая треугольная тень, — это шел катер…
— Второй фальшфейер не трожь, золотая рыбка, может, он еще пригодится, — сказал Витя Конягин Алику Юхневичу. — Что ты такой обиженный? Может, думаешь, я тебе блямбу под глаз подставил? Так зря: это тебя нейлоновым шкертом окрестило, когда бочка на дно пошла… Зря надулся.
К ним подошел Коля Жилин, запустил за пазуху руку, достал толстую, длинную сигарету и протянул Алику.
— Ты что, Жила, — попытался остановить его Витя.
— Ничего, пускай закурит, можно. Уже катер идет.
Коля зажег спичку, прикрывая ладошками, поднес огонек Алику.
Алик затянулся ярко вспыхнувшей сигаретой, поперхнулся, закашлялся, выкинул сигарету в снег и, прислонясь к пирамиде, заплакал, зарыдал откровенно, взахлеб, по-детски.
— Разве же это сигарета, это же запальник к мотору, что ты все в губы суешь без разбору, золотая рыбка? Ну зачем ты его обидел, Жила?
— Ничего, — жестко ответил Коля Жилин, — если плакать еще не разучился, значит, толк будет.
14
Витя Конягин, нагнувшись, ткнул в снег фальшфейерную гильзу, и все услышали, как шипит, остывая, ее раскаленное медное нутро…
1967
БАБИЙ УЗЕЛ
Мы, нижеподписавшиеся:
А) С одной стороны…
06 ч 47 мин — 08 ч 35 мин
Вахтенный у трапа на рефрижераторном судне «Борис Кустодиев» перестал скучать в ожидании завтрака. Он увидел своего капитана, который стремительно появился из-за угла котельного цеха.
Вахтенный знал, что будет, если он не вызовет вовремя к трапу вахтенного штурмана. Тот коротко напутствовал его при заступлении: