Капкан для лисицы

1.

Ларсен

Первой сногсшибательной новостью поделилась, разумеется, Козлевская. Влетела в кабинет проектного отдела как тайфун – тщательно уложенные волосы растрепались, глаза и щеки горят… Дэн подумал: вот сейчас она выглядит весьма привлекательно. Наверное, потому, что естественно.

– Новость слышали? "Медведь" женился! О-фи-ци-аль-но!

– Бедные дамы, – хмыкнул чернявый Горовец, – Надолго они теперь облачатся в траур… если это все правда, конечно.

Козлевская бросила на ехидного Горовца уничижительный взгляд, приблизилась к окну.

– А вот же он! Он, собственной персоной! Улыбается, гляньте! Улыбается… во весь рот.

Да, на такое зрелище взглянуть следовало – обычно строгий, сосредоточенный, порой даже хмурый Вересков улыбался нечасто.

Даже Дэн привстал из-за своего стола.

Козлевская уже отпрянула от окна и теперь, порывшись в сумочке и достав лак для ногтей, начала с какой-то лихорадочной истеричностью их красить. Было отчего расстроиться – она ведь являлась дамой разведенной (и не старой, и не страшной) и определенно имела на "Медведя" виды. Впрочем, не только она, но и прочие незамужние дамы в "Стройгиганте" – начиная с двадцатилетних секретарш и заканчивая перезрелыми сорокапятилетними "ягодками". Конечно, не потому, что Вересков был так уж красив (он вовсе не был красив, лишь обаятелен – при желании очень обаятелен) да имел богатырское сложение. Словом, особыми внешними достоинствами сорокалетний "Медведь" не блистал, как не блистал и в качестве ловеласа. Правда, с женщинами любых возрастов был подчеркнуто вежлив, но столь же вежливо мог сделать (и делал нередко) внушение.

Впрочем, даже если б он был груб, или являлся прожженным бабником, или, как Горовец, обожал хлестнуть человека по больному острым словцом… все равно считался бы завидным женихом.

Гендиректор крупной строительной компании все-таки. Что там дамы, находящиеся в его подчинении? Наверняка виды на него имела и рыбешка покрупнее…

– Но вы, Галочка, не переживайте, – продолжал изгаляться Горовец, – Вот же перед вами обрусевший швед Денис Иванович Ларсен – и собой хорош, и непьющий, и некурящий, и с машиной, и с квартирой… и тридцать ему исполнилось совсем недавно. Чем не идеальный жених, а?

– Квартира у меня малогабаритная,– буркнул Дэн, – "Тачка" тоже не ахти, подержанная. И вообще я угрюмый, злой по характеру, убежденный холостяк, и зовут меня, к слову, не "Денис Иванович", а Дэннис Янович. Это так, к сведению.

Горовец одобрительно хмыкнул.

– Вот отбрил, а? Такого, Галинка, явно голыми руками не возьмешь…

Козлевская сделала вид, что речь вообще идет не о ней и, поджав губы, продолжала покрывать ногти ярко-малиновым лаком. В кабинете стало душновато.

Поскольку Дэн вообще не выносил неприятных химических запахов, особенно таких едких, как запах лака для ногтей, он распахнул форточку окна, у которого сидел, и вышел в коридор.

Где почти нос к носу столкнулся с Вересковым. Пробормотал извинение вкупе с приветствием.

Вересков ответил:

– Добрый день. Куда-то спешите, Дэннис Янович?

Дэн уловил в его глазах легкую усмешку, затем просто машинально посмотрел на правую руку Верескова. Сомнений не оставалось – на гигантском безымянном пальце красовалось тонкое золотое кольцо. Не перстень-печатка, а именно кольцо. Да Вересков и не носил перстней. И кольца этого – новехонького, вызывающе сверкающего,– Дэн на его руке определенно раньше не видел.

– Я слышал, вас поздравить можно, Вячеслав Сергеевич?

– Поздравить?– Вересков сдвинул брови. Не хмуро, скорее озадаченно. – Кто вам сказал? Хотя, есть новости, разносящиеся мгновенно…

Дэн кивнул.

– Именно.

Вересков хмыкнул.

– Что ж, за поздравление спасибо, конечно… но и о работе забывать не следует. Вы так и передайте этим поздравителям – моя женитьба не гарантирует моментальной индульгенции всем лодырям, прогульщикам и нарушителям дисциплины, – коротко усмехнулся и пошел дальше, но, пройдя пару шагов, обернулся, – Да, Денис, а вас я прошу зайти ко мне, – взгляд на часы. – Через сорок минут. Понимаю, проект, над которым вы сейчас работаете, еще не готов, но я хочу взглянуть, как продвигается дело.

– Да, конечно, – пробормотал Дэн. Вот что случается с теми, кто неосторожно встревает в личные дела шефа…

Позже он поинтересовался у рыжей Ирки, секретарши "Медведя" (та пересидела аж трех шефов, но болтали, всегда была неравнодушна к Верескову, еще до того, как он пробился в гендиректора) – кто же та счастливица, ставшая женой "Медведя"?

Ирка посмотрела насмешливо своими изумрудными глазами. Интересной, даже очень интересной она была девушкой, но неприступной. Ее муж владел двумя небольшими магазинчиками – продуктовым и бытовой химии, – и имел вид быка, готового поддеть на рога (или затоптать копытами) любого, кто бросит на его рыжее сокровище слишком уж наглый взгляд. Пожалуй, единственным человеком, перед которым он послушно склонял свою бычью шею, и являлась его хрупкая на вид, зеленоглазая супруга (живи она в Европе в Средние века, ее определенно за одни глаза спалили б на костре, не считая огненно-рыжей шевелюры, которая являлась таковой от природы).

– Вам действительно интересно знать? Скажу одно – "Медведь" никогда не возьмет "товарец с гнильцой". Уж это точно. Не тот человек.

– Но кто она хотя бы? – Ларсен обаятельно улыбнулся. Красота мужику, по большому счету, ни к чему (если он не голливудская супер-стар), но порой играет свою положительную роль. Особенно в общении с женским полом.

– Кто она? – переспросила Ирка, – Студентка. Обычная студентка. Педвуз заканчивает. Папа – заместитель гендиректора "Красного полотна", родной дядюшка – заслуженный художник. Скворешников фамилия, может, слышали? На мой взгляд, неплохой живописец… по крайней мере, не абстракционист.

Дэн поднапряг память. Да, что-то он слышал… краем уха. Что ж, многое становится понятным. "Золушку" с улицы "Медведь" в жены, безусловно, не взял бы.

– Ясно. Спасибо за информацию.

– Пожалуйста, – Ирина насмешливо улыбнулась, – Только что вам ясно? Ну, папа у нее – какая-никакая "шишка", ну дядя, в некотором роде… Только дело-то не в этом. Это так, вторично.

– А что же первично? – полюбопытствовал Дэн.

Взгляд изумрудных глаз секретарши слегка затуманился.

– Девочка-видение… Знаете такую старую песню?

– И что?

Ирина усмехнулась и пододвинула к себе текущую корреспонденцию, явно собираясь начать ее разбирать (и тем самым давая понять Ларсену – разговор окончен).

– Девочка-видение, девочка-мечта… Это она и есть. Мечта, – Ирина опять вскинула на Ларсена насмешливый взгляд, – Для "простых смертных" недосягаемая…

Кстати, вы-то как? Еще не способились найти себе невесту? А то могу порекомендовать…

– Спасибо, – пробормотал Дэн, – Как только сподоблюсь, не премину вас об этом известить.