Кара-курт
Шрифт:
Андрей отметил про себя, что капитан подтянут и чисто выбрит, на загорелой шее ярко выделяется полоска свежего подворотничка. Этот подворотничок напомнил Самохину отутюженного свежевыбритого Богданова в вагоне санитарного поезда.
Самохин поднялся с кошмы, подал команду «Смирно», официально доложил Ястребилову о выполнении задачи, о потерях, об отобранных у бандитов деньгах.
— Здравствуйте, товарищи! — раздался высокий звенящий голос Ястребилова.
В ответ раздалось нестройное «Здрас!»
— Благодарю за службу!
— Служим Советскому Союзу!
— Вольно!
Андрей повторил команду «Вольно», понимая, что Ястребилов ждал совсем другой реакции на свое появление, но после того, как здесь побывал полковник Артамонов, приезд коменданта воспринимался, как нечто должное. С обиженным видом Авенир Аркадьевич поднялся на гребень ближайшего бархана, внимательно осмотрел в бинокль горизонт: не достанется ли и на его долю парочка каких-нибудь хотя бы захудалых бандитов. Но пустыня оставалась пустыней — бескрайней и безжизненной, и коменданту пришлось спуститься с желанных вершин на грешную землю.
— Много людей потеряли, товарищи командиры, — сказал Ястребилов. — Как же так? Проводник у вас сбежал, главаря упустили?..
«Да он что, смеется, что ли? — с удивлением и злостью подумал Андрей. — Не может же быть, чтобы полковник Артамонов не поставил его в известность? А почему не может? Вполне может быть...»
— Извините, товарищ капитан, — как можно спокойнее ответил Самохин. — Но у нас тут был тяжелый бой. Отряд конвоировал группу бандитов, которых Аббас-Кули оставил в виде заслона у Дождь-ямы. Мы вынуждены были идти с такой обузой на помощь капитану Рыжакову. У нас раненые, кони без воды выбились из сил. Поэтому мы и не преследовали главаря...
— Не преследовали, проводника упустили, — сказал Ястребилов. — Ну что ж, за исход операции отвечать вам с Рыжаковым...
Ястребилов отошел в сторону, распорядился, чтоб напоили свежей водой раненых. Самохин, чувствуя головокружение и сухость во рту, снова опустился на кошму.
Раненым была оказана помощь. Байрамов уложил в сумку оставшиеся бинты, йод, блестящие никелированные инструменты в стерилизаторах, занялся, на первый взгляд, не совсем понятным делом.
Дожидаясь погрузки раненых в самолет (в это время летчик Сорокин что-то проверял в моторе), Байрамов пошел вдоль склона бархана, захватив с собой плотный холщовый мешок и длинную, раздвоенную на конце палку. Вот он перевалил через гребень бархана, быстро прижал что-то палкой на песке, спустя секунду поднял за голову толстую серую змею, повисшую в руке безжизненной плетью. Ловким движением подставил снизу раскрытый мешок, опустил туда свою добычу. Вздох удивления и даже восхищения вырвался из груди тех, кто наблюдал эту картину.
— Зачем вы их ловите, товарищ военврач? — испуганно крикнул Белоусов. — Выползет ведь, беды не миновать.
— Как выползет? — возразил Байрамов. — Кто ж будет смерть на волю выпускать! Покрепче завяжу и не выползет.
— А зачем они вам?
— Лекарство делать от укусов, сыворотку. Из яда кобры — антикобрин, из яды гюрзы — антигюрзин. Одна пойманная змея двести человек может спасти. Даже от каракурта, самого ядовитого на земле паука, противоядие есть, если вовремя укол сделать...
— А у нас гадюка укусит — водкой поят, — простодушно заметил Белоусов.
— Непросвещенные, действительно, вводят алкоголь, накладывают жгуты, прижигают ранки укуса, — согласился Байрамов, — только все это мало помогает. Нужна сыворотка. Для Средней Азии нужно очень много сыворотки, вот я их и ловлю.
— Галиев, Белоусов, — едва дождавшись, когда Сорокин закончит возню с мотором, скомандовал капитан Ястребилов, — грузите в самолет трофейные хурджуны!
Самохин остановил его:
— Я бы на вашем месте распорядился погрузить в самолет сначала раненых.
— Согласен, Андрей Петрович, но насчет этих хурджунов имею специальные указания.
Галиев и Белоусов уже тащили к самолету тяжелые хурджуны с деньгами, когда за гребнями барханов послышался отдаленный треск мотоцикла.
Услышал мотоцикл и Ястребилов. Поднявшись на возвышенность, он вскинул к глазам бинокль, с минуту всматривался в нырявшую между барханами, быстро приближающуюся точку. Мотоцикл скрылся в низинке, несколько минут оттуда доносился его приглушенный стрекот, затем Артамонов с Варене'й вынырнули из-за склона, подкатили к стану пограничников.
Ястребилов тут же узнал в поднявшем очки на лоб, запыленном водителе начальника отряда. Ничем не выразив своего удивления, капитан подал команду «Смирно» и ровным чеканным голосом доложил:
— Товарищ полковник, отряд вверенной мне Отдельной Дауганской комендатуры возвращается с задания. Банда частично ликвидирована, частично разогнана по пустыне, деньги изъяты...
— Вольно, — устало сказал Артамонов. — Все это, дорогой Авенир Аркадьевич, я уже знаю. Смотрите сюда вот и сюда, — он показал на старые следы своего мотоцикла в песке.
На сыпучке трудно было различить следы колес, Ястребилов почувствовал себя уязвленным.
— Я считал своим долгом, товарищ полковник...
— Ладно, капитан... Это вы распорядились в самолет деньги грузить?
— Так точно, товарищ полковник, имею на то специальное указание.
Артамонов так на него посмотрел, что капитан молча пожал плечами: дескать, вы старший, вам и отвечать.
Полковник поздоровался с Махмудом Байрамовым, подошел к безжизненно лежавшему с закрытыми глазами Рыжакову, не стал его беспокоить, повернулся к Самохину:
— Как себя чувствуешь, Андрей Петрович?
— До машин в седле продержусь.
— А что скажет медицина? — спросил полковник Байрамова.
— Капитана Рыжакова надо немедленно вывозить самолетом, — ответил Байрамов, — старшего политрука Самохина — тоже. Боюсь, с такой потерей крови он не выдержит жару. Поскольку в самолете всем места не хватит, сам я остаюсь. На аэродроме будут встречать врачи и медсестры из госпиталя...
— Андрей Петрович, если можешь, поедем с нами в носилках, — сказал полковник, — ничего не поделаешь: в самолете, и правда, всем места не хватит. — И Андрей понял, что он нужен полковнику здесь. — Вам, Махмуд Байрамович, — продолжал Артамонов, — и вам тоже, товарищ капитан, придется остаться с нами. Деньги везем на машинах. Подавайте команду готовиться к переходу. Переводчик!