Караоке для дамы с собачкой
Шрифт:
Что-то они очень долго копошатся. Я с надеждой взглянула в сторону переезда, должна же в конце концов появиться милиция. Вдруг повезет, парни проявят благоразумие, а мы тихо смоемся.
— Твой дружок спятил, — весело заявил Лукьянов.
Я повернула голову и увидела, что от города на всех парах несется кавалькада машин. Впереди — «Хаммер» Тагаева. Палить они принялись еще на подходе, давая понять, как относятся к тому, что нас загнали на крышу.
Наши преследователи малость растерялись. Не один Саша решил, что Тагаев спятил, в наступившей тишине кто-то проорал:
— Ты
«Хаммер» и еще две тачки выстроились в линию. В свете фар появились молодцеватые ребята, три джипа выехали им навстречу и замерли напротив. Ребятишки вышли из машины и сбились плотной кучей. Тагаев стоял впереди, в куртке нараспашку, руки в карманах, вглядывался в темноту, повернув голову в нашу сторону.
От толпы наших преследователей отделился здоровячек и подошел к Тагаеву. Они говорили слишком тихо, чтобы я могла их услышать, но по тому, как вел себя здоровяк, стало ясно: то, что сказал Тагаев, ему не понравилось. Он немного помахал руками, громко матерясь. Тагаев, не обращая на это внимания, направился к сараю, откуда мы наблюдали за происходящим.
— Ольга, — крикнул он. — Ты жива?
То, что Тагаев появился здесь, еще ничего не значило, он мог легко договориться с нашими преследователями. Я покосилась на Лукьянова, тот улыбнулся:
— Ответь любимому.
— Думаешь, стоит?
— А что мы теряем? — хмыкнул он.
— Тимур! — заорала я. Он не видел меня, вертел головой, пытаясь по голосу определить, где я нахожусь.
— Выходи.
— Ты же в курсе — я не одна.
— Хочешь, чтобы я его вынес на руках?
— Это бы не помешало, — пробормотала я, не желая думать о том, как буду спускаться с крыши.
Пока мы тратили на это время, внизу парни Тагаева его зря не теряли. Выйдя наконец к воротам, я увидела, что наши преследователи лежат на земле мордами вниз, а вокруг толкутся люди Тимура. Налицо было их численное превосходство, и у наших врагов хватило ума это оценить. Лукьянов шел за мной, заметно отстав, он прихрамывали морщился. Тагаев направился к нам.
— Ну, здравствуй, — обращаясь к Лукьянову и игнорируя меня, сказал он вроде бы насмешливо, но получилось это у него зло. Он не торопясь, оглядел Лукьянова с ног до головы. Тот выпрямился и выдал свою лучшую улыбку. — Орел, — усмехнулся Тагаев. — Чего б ты без бабы-то делал?
— В такое бы дерьмо не попал, — ответил Саша.
— Конечно. Ты ведь у нас крутой.
— Нам нужна машина, — влезла я.
— Ты в самом деле думаешь, что я его отпущу? — вроде бы не поверил Тагаев.
— Отпустишь, — продолжал расточать улыбки Лукьянов. — Так хочется быть благородным. Меня можно и завтра пристрелить, а в ее глазах ты теперь герой. Она тебя полюбит. Вот увидишь. Бабы обожают таких придурков.
— Не мог бы ты заткнуться, — вежливо попросила я.
— А я в ее любви не сомневаюсь, — хмуро сказал Тагаев. — Нам было хорошо вдвоем, пока ты тут не появился. Девчонка дурочка, когда-то что-то тебе пообещала, вот и рвется в бой. Она быстро успокоится. Обещаю, через пару недель она о тебе даже не вспомнит.
— Кончайте базар, — не выдержала я. Чувствовалось, что этим двоим
— Конечно. Забирай любую. «Хаммер» подойдет?
— Лучше что-нибудь попроще.
— Слава, — позвал Тагаев, — дай ключи от машины. — Один из парней подошел и протянул ключи.
Тагаев взял их и перебросил Лукьянову. — Держи, сынок.
— Спасибо. Даст бог, встретимся, — ответил Саша. — И я тебя отблагодарю.
— И не мечтай, придурок. Тебе крышка. А она нарожает мне детей, и мы будем жить долго и счастливо.
Лукьянов собрался что-то ответить, но передумал, сел за руль, а я немного замешкалась.
— Тимур, — сказала я виновато.
— Сваливай, — зло бросил он.
— Я…
— Сваливай, я сказал.
Я села в кабину, не успела даже захлопнуть дверь, как машина тронулась с места.
— Что ж ты не поцеловала его на прощанье? — спросил Лукьянов с улыбкой. — По-моему, он это заслужил.
— Успеется, — зло ответила я.
— Ну конечно, — хохотнул он. — У парня на тебя большие виды.
— Ты бы предпочел, чтобы нас пристрелили?
— Теперь даже не знаю. Твой дружок выглядит героем. А как он в постели?
— Тоже герой.
Лукьянов засмеялся и больше не произнес ни слова, пока мы ехали до города.
— Отвезти тебя домой? — спросил он, когда мы миновали мост.
— Сколько раз тебе повторять: я поеду с тобой..
— Даже не знаю, как тебя благодарить.
— У тебя есть время что-нибудь придумать.
Я отвернулась к окну, сообразив, что мое присутствие почему-то очень раздражает Лукьянова. Впрочем, причина, скорее всего, не во мне. Я бы подумала, что он ревнует, если бы в принципе способна была доверить в такое.
Вскоре стало ясно: направляемся мы к дачному поселку. С моей точки зрения, делать это было неразумно, но высказываться я поостереглась. Смотрела в зеркало, проверяя, нет ли «хвоста». Улицы темные, сзади вспыхнули фары, но на повороте исчезли.
Когда мы подъехали к дому, начало светать. Я валилась с ног от усталости, но, как только мы вошли в дом, бросилась в ванную, где еще в прошлый раз заметила аптечку. Лукьянов устроился на диване в гостиной. Когда я появилась там, он успел снять джинсы и разглядывал рану на ноге. Взял из моих рук аптечку, протер рану спиртом, сделал укол и деловито принялся себя штопать. Рана быстро потеряла свой зловещий вид, теперь это был шрам в виде полумесяца.
— Больно? — спросила я, зная, что нарываюсь, но ничего поделать с собой не могла.
— Нет, — спокойно ответил Лукьянов. — Я же вколол себе обезболивающее. И рана пустяковая, железкой раскарябал, когда падал.
— Я принесу воды, надо смыть кровь.
— Это можно сделать в ванной. Пошарь в шкафу, найди мне штаны. И приготовь что-нибудь пожрать.
— Саша, — неуверенно начала я, — ты мне звонил отсюда? Они могли засечь звонок. Нам надо уходить.
— Успеется.
Он поднялся и пошел в ванную, а я на кухню. Разогрела картошку и быстро приготовила рыбу в микроволновке. Саша все еще был в ванной. Я подошла, подергала дверь, заперто. Постучала, он не открыл.