Караоке для дамы с собачкой
Шрифт:
— Наш славный Робин Гуд. Ты не находишь, что у него крыша съехала? Наживать неприятности из-за бабы… Или ты ему что-то пообещала? Он появился как нельзя кстати. — Саша с усмешкой взглянул на меня, но тут же серьезно спросил:
— Что, здорово досталось? Я предупреждал.
— Что будем делать? — поспешила я сменить тему.
— А что делать? Сматываться. Надо заглянуть к Валентину.
— Он убит.
— Возможно, документы еще в доме. В любом случае стоит проверить.
— Но…
— У тебя есть идея получше? — нахмурился он. — Я рад, что
— Я пойду с тобой, — испуганно сказала я.
— Зачем?
— Просто пойду с тобой, — растерянно повторила я.
— Какой от тебя толк, если ты еле ногами двигаешь?
— С ногами у меня порядок. Знаешь, как говорят: одна голова хорошо, а две… мутант, — закончила я со вздохом, а Лукьянов засмеялся.
— Это точно. Ладно, пошли.
— Сейчас?
— А ты когда хотела?
— Я соберусь за пять минут.
Я кинулась переодеваться, он пошел следом. Понаблюдал, как я мучаюсь с джинсами, и начал помогать. Обнял меня, и я не выдержала:
— Ты за мной вернулся? — спросила я тихо и замерла, ожидая его ответ.
— Конечно, — помедлив, сказал он, прижал меня к груди и поцеловал в макушку. — Что я без тебя?
— Я не буду тебе обузой, вот увидишь.
— Ты дура, Детка. Тебя едва не убили…
— Если не трудно, зови меня по имени.
Он опять поцеловал меня, на этот раз в губы.
— Рядом с тобой я чувствую себя… хреново я себя чувствую, — усмехнулся он. — А если быть совсем точным, последней сволочью. Не очень-то это приятно. Вот и говорю гадости.
— Говори, — пожала я плечами.
— Давай кофту. — Он помог мне надеть кофту, а потом куртку, кроссовки у меня были на липучках. — Выбираться придется через крышу, — предупредил он, я согласно кивнула. Я б за ним безрук, без ног поползла. Не знаю как, но поползла.
На крышу выбрались без проблем, дальше стало хуже, надо было спускаться по водосточной трубе, а о том, как я проделаю это с одной рукой, думать не хотелось. Саша пришел мне на помощь, подхватил под мышки и начал спуск. На это ушло много времени.
Наконец мои ноги коснулись земли. Вдоль забора мы обошли двор и выбрались через калитку в переулок. Здесь стояли «Жигули», на этот раз «девятка». Саша сел за руль, я устроилась рядом, старательно отгоняя мысли о боли.
— Как себя чувствуешь? — спросил он.
— Нормально.
— У тебя на лбу испарина.
— Ты лучше о себе думай, — огрызнулась я.
Город тонул в темноте, в целях экономии электричества в час ночи фонари выключали.
— В доме есть тайник? — спросила я, памятуя, что после разыгравшейся там бойни менты обшарили дом сверху донизу.
— Есть.
— И ты знаешь, где искать?
— Догадываюсь.
К дому подъехать мы не рискнули, машину оставили за квартал.
— А если они подстраховались и следят за домом? — не выдержала я.
— Вряд ли.
— Может, мне пойти одной?
— Кончай геройствовать, — буркнул Саша, выходя из машины. — Жди здесь.
— Я с тобой.
— Жди здесь.
Он скрылся в темноте, а я стала ждать. То и дело смотрела на стрелки часов, время шло страшно медленно.
Я хотела идти следом, но не рискнула, Лукьянову это не понравилось бы. Внезапно он вынырнул из темноты, я повернула ключ зажигания, Саша распахнул дверь и через секунду рванул с места. Он вернулся слишком быстро для того, чтобы найти тайник и забрать документы. Спрашивать не имело смысла. Но я все же спросила:
— Ты был в доме?
— Нет.
— Они здесь? — испугалась я.
Он не успел ответить, наперерез нам выскочил джип, Саша чудом вывернул вправо, нажал на тормоза, развернулся на месте и рванул в обратную сторону. Но путь к проспекту отрезали, в темноте вспыхнули фары еще двух машин,
— В подворотню, — скомандовала я, — там проходной двор.
Мы вылетели на Никитскую, джип возник слева, на хвосте висели еще две машины, Саша направил «Жигули» в сторону моста.
Он резко свернул, дорога вдоль реки едва угадывалась, тут и днем ездили только те, кто не жалел машин. Стрелка спидометра падала все ниже и ниже, а расстояние между нами и преследователями не увеличивалось. Из города уходить нельзя, здесь они стрелять поостерегутся. Но, похоже, нам не оставляли выбора.
— Пристегнись, — сказал Саша, я защелкнула ремень безопасности.
Редкие огни города остались справа, мы свернули к гаражам, в их лабиринте Саша надеялся затеряться, и мне показалось, что ему это удалось. Но когда мы вновь выскочили к реке, я увидела в зеркале свет фар. Однако теперь они были довольно далеко, у нас появился шанс. Вернуться в город мы не могли, здесь только одна дорога, через поле не попрешь, в грязи машина застрянет через пять минут. Впереди показались строения брошенной лесопилки, ветхий забор, ворота давно сорваны.
— На повороте приторможу, — сквозь зубы сказал Саша, — выпрыгнешь.
— Нет, — замотала я головой.
— Давай. — Он расстегнул мой ремень и буквально выпихнул меня из машины.
Я взвыла, задев больную руку, но тут же вскочила на ноги. Лукьянов несся к железной дороге. Я добежала до забора и оттуда наблюдала за его машиной. Преследователи стремительно приближались, вдруг я услышала гудок тепловоза, в темноте возникли две светящиеся точки. Товарный поезд возник из-за поворота, где черной стеной высились сосны. Если Лукьянов успеет проскочить переезд, то уйдет.
— Он успеет, — прошептала я и зажмурилась.
Шлагбаум был опущен, до него еще было слишком далеко, а поезд стремительно приближался. «Девятка» снесла шлагбаум и вылетела на переезд как раз в тот момент, когда на него въехал поезд. Я заорала, видя, как машина превращается в груду железа, ее отбросило в сторону, раздался взрыв, и небо осветили красные всполохи. Поезд, сотрясаясь, медленно останавливался. Три машины замерли в нескольких метрах от переезда. Из них высыпали люди, человек десять, побежали вдоль полотна. Я бросилась к железной дороге, но почти сразу вернулась.