Карл Великий: реалии и мифы
Шрифт:
Autrand F. Charles VI: La folie du Roi. Paris, 1986.
Beaune C. Costume et pouvoir en France a la fin du Moyen Age: les devises royales vers 1400 // Revue des sciences humaines. 1981. N 183. P. 125–146.
Beaune C. Naissance de la nation France. Paris, 1985.
Beaune C. Prophetie et propagande: le sacre de Charles VII // Ideologie et propagande. Colloque de Haifa. Paris, 1987. P. 63–73.
Bloch M. Les rois thaumaturges. Etude sur le caractere surnaturel attribue a la puissance royale particulierement en France et en Angleterre. Strasbourg, 1924.
Demurger A. L'histoire au secours de la chicane: la place de l'histoire dans les proces au Parlement au debut du XVe siecle (1419–1436) // Journal des savants. 1985. N 4. P. 231–312.
Guenee B. Les genealogies entre l'histoire et la politique: la fierte d'etre Capetien, en France, au Moyen Age // Annales. E. S. C. 1978. P. 450–477.
Guenee B. Histoire et culture historique dans l'Occident medieval. Paris, 1980.
Guenee B. L'Occident aux XIVe et XVe siecles. Les Etats. 5-eme ed. Paris, 1993.
Krynen J. «Le mort saisit le vif». Genese medievale du principe d'instantaneite de la succession royale francaise // Journal des savants. 1984. N 2. P. 187–221.
Lambrech R. Charlemagne and his Influence on the Late Medieval French Kings // Journal of Medieval history. 1988. N 14. P. 283–291.
Quillet J. Charles V le roi lettre: Essai sur la pensee politique d'un regne. Paris, 1984.
Zeller G. Les rois de France candidats a l'Empire. Essai sur l'ideologie imperiale en France // Revue Historique. T. 173. N 2. P. 273–311.
И. Я. Эльфонд
Образ Карла Великого во «Франкогаллии» Ф. Отмана
Автора «Франкогаллии» — знаменитого юриста и политического публициста Ф. Отмана — историки уже давно признали «отцом германистики» в связи с проблемой генезиса французского государства [61] ; именно он поставил вопрос об этногенезе французов и настаивал на важнейшей роли германского элемента в становлении французской нации. Резко негативное отношение к романскому наследию, ненависть к Римской империи и неприятие католицизма неизбежно влекло мыслителя к проблеме исторического места германцев, их роли в гибели Римской империи и становлении современных европейских государств, в частности Франции.
61
Это отмечалось практически всеми исследователями, обращавшимися к «Франкогаллии». Наиболее отчетливо данная оценка проявилась со времени появления статьи П. Арсена (Harsin, XLIX). На русском языке см.: Вайнштейн, с. 389–390; Эльфонд, гл. 1.
Его изыскания о периоде зарождения франкского государства преследовали цели, достаточно далекие от чистой эрудитской науки: Отман с редкой последовательностью и энергией стремился найти в прошлом доказательства существования верховной власти народа и выборности королевской власти. События ранних этапов развития франкской государственности служили ему для опровержения порядков французского абсолютизма XVI в. Однако, хотя в трудах историков и политологов, как правило, изложена концепция Отмана, практически не ставился вопрос о его оценках отдельных личностей в ранней истории Франции, сопоставлении им деятельности Меровингов и Каролингов, тем более о роли Отмана в формировании королевского мифа.
Хотя Отман защищал прежде всего принцип выборности королей и, соответственно, львиную долю его внимания привлекала история Меровингов, образ Карла Великого приобрел в его сочинении особую значимость: Отман как бы апеллировал к правлению Карла как высшему подтверждению своих тезисов и считал его кульминационным моментом в истории франков, которых объявлял основателями французского государства и французской нации. Поэтому образ Карла Великого интерпретировался им исключительно как образ величайшего и мудрого правителя, чьи личные качества способствовали прославлению имени франков и созданию грандиозной империи.
Источники, на которые опирался историк, характеризовались «отчетливо выраженной тенденцией — апологии каролингской династии» (Вайнштейн, 131). Однако можно заметить, что их отбор был сделан своеобразно: Отман практически не обращался к летописанию, но предпочитал произведения хронистов и биографов. Для него, безусловно, основным поставщиком сведений являлась «Жизнь Карла Великого» Эйнгарда, причем здесь он проявлял критический подход, утверждая, что этот труд биограф «написал для того, чтобы возвеличить Карла Великого и Каролингов и приуменьшить значение Меровингов» (Hotman, 256). Кроме этого, он довольно широко использовал «Хронику» Регинона Прюмского, Эймона из Флери и упоминал сочинение архиепископа Турпена, который, по мнению Отмана, «столь же глуп, сколь невежествен, и написал не жизнеописание Карла Великого, а сказку о нем». Естественно, что он критически оценивал этот труд, как «смесь басен старых баб и безумных россказней» [62] . Характерно также использование сочинений целого ряда позднейших средневековых хронистов. Оценки деятельности Карла и его империи он приводил как средневековые (Оттон Фрейзингский, аббат Эккехард, X. Зурита, Дитрих Нимский), так и гуманистические (И. Науклер и «Эннеады» М. А. Сабеллико). К некоторым источникам Отман относился критически (Дитрих Нимский), на данные других ссылался безо всяких сомнений, но сам его подход весьма показателен: автор сознательно отбирал из огромного множества сведений о франках (а во «Франкогаллии» только в связи с этим периодом упоминались сочинения примерно тридцати авторов) именно то, что наиболее подходило к его теоретической концепции происхождения и характера франкской государственности.
62
Ibid.; Турпен — архиепископ Реймса (умер ок. 800 г.), хронист.
Интерпретация им образа государства франков (Франкогаллии) и самого Карла Великого опиралась на два положения: Франкогаллия — страна свободы, Карл Великий — страж ее порядков и великий правитель. В силу этого Карл фактически не интересовал автора как личность, он и не пытался индивидуализировать образ короля, напротив, опускал подобную информацию биографий и хроник. В его изображении Карл — величайший государь, образец мудрого правителя и собиратель галльских и германских земель.
Карл Великий предстает во «Франкогаллии» как непосредственный создатель могучего франкского государства: «когда королем франков был Карл Великий, то вся Галлия (Кельтика, Бельгика и Лузитания) и Германия от Рейна до Иллирии составляли единое королевство Франкию» (Hotman, 256). Власть его изображена настолько исключительной, что по могуществу к самому Карлу Великому изо всех представителей его династии смог приблизиться только один Карл Толстый: «единственный изо всех французских государей, правивших после Карла Великого, который обладал столь же большой властью, как и Карл» (Hotman, 240). Карла От-ман провозгласил величайшим не только из франкских государей, но и из французских королей: «он в результате своих великих деяний присоединил к своему королевству почти всю Европу и который с согласия всех народов постоянно именовался «Великим» (Ibid., 392).
В то же время Отман полагал, что Карл, даже став императором, прежде всего оставался франкским королем, объясняя это предпочтением Карлом франков вследствие их исключительных качеств, среди которых важнейшим он объявил любовь к свободе: «Карл Великий предпочитал франкскую часть германского народа прочим германцам и фризам, поскольку именно франки добились этой наисладчайшей свободы» (Ibid.).
Именно по этой причине, Карл Великий, по утверждению Отмана, и выступал как защитник и гарант франкской свободы и даже не пытался ликвидировать ее или же посягнуть на права франкского народа: «Карл Великий не мог лишить франков их прирожденного права и свободы, и он никогда не предпринимал ничего важного, не выяснив прежде мнения народа и решения знати» (Ibid., 392–394). Таким образом, в изображении Отмана Карл Великий не просто ценил франков за их любовь к свободе и независимости, но и соблюдал принцип народного суверенитета, выражавшийся согласно автору в обязательном выяснении позиции населения и согласовании действий монарха со знатью.
Особое значение приобретает во «Франкогаллии» вопрос о политике императора в отношении перехода короны. Отман старательно стремился доказать, что Карл Великий не был наследственным государем. Поэтому он большое внимание отводил порядку вступления его на трон. Отман неоднократно подчеркивал, что приход Карла к власти был связан с избранием народа: «после смерти короля Пипина франки торжественно собрались и провозгласили своими королями обоих его сыновей, оговорив до этого одно-единственное условие — чтобы они разделили королевство поровну». Важность этого положения доказывается тем, что Отман привел эту мысль аббата Эккехарда в разных местах своего труда. Для Отмана даже величайший король мог быть только наделен властью, и он неоднократно подчеркивал, приводя цитаты разных авторов (Регинона, Адо, Эймона) для доказательства, что можно было «стать королем лишь с согласия народа» [63] . Немаловажен для него и принцип равенства наследников: он отмечал, что наследники Пипина (отца Карла) разделили «территорию королевства поровну между собой, так, чтобы Карл правил той частью, которой владел его отец Пипин, а Карломан — той, которой прежде правил его дядя».
63
Ibid., 264. Отман ссылается на хронику аббата Эккехарда.