Карт-Бланш для Синей Бороды
Шрифт:
— Милорд, не надо грубостей… — попросила я, отворачиваясь, потому что смотреть ему в глаза было страшно.
— Это не грубость, — сказал он жестко, но отошел от меня. — Это — мука.
— Мне очень жаль, что из-за вашего недуга… — забормотала я, продвигаясь к выходу.
— Смотреть на тебя — это мука! — заорал он и вдруг схватил стул и бросил его в стену.
Я вскрикнула, закрыв голову руками.
Мой испуг охладил гнев де Конмора. Тяжело дыша, он несколько секунд смотрел на меня, а потом приказал:
— Убирайся сейчас же. И не имей привычки бродить по моему замку
Мне не надо было повторять приказ дважды. Я выскочила за дверь и бежала до своей комнаты, не останавливаясь, и только заперев засовы изнутри и юркнув в постель, позволила себе расплакаться.
43
Утром я раздумывала, как вести себя с мужем. Странное поведение графа испугало и шокировало, ведь я знала его, как человека сдержанного, поэтому вчерашний порыв поверг меня в ужас. Но, тем не менее, я встала в положенный час, надела домашнее платье, подвязала фартук и отправилась в кухню готовить завтрак. Слуги уже затопили печь, и я отослала всех досыпать, потому что по собственному опыту знала, как сладок сон в эти утренние часы. А завтрак для графа и его дочери я теперь готовила сама — с этим уже никто не спорил.
Порезав хлеб, я обжарила его на сухой сковородке до хруста, а потом занялась приготовлением миндального молока, которое хотела добавить в овсяную кашу для нас с Вамбри. Графа ожидала отбивная, которая с вечера мариновалась в соусе из взбитого яйца, пряностей и ложечки лучшего растительного масла.
Граф де Конмор появился неожиданно — бесшумно вышел из-за косяка. Я пожелала ему доброго утра, словно ничего не произошло между нами ночью.
— Вы встали рано, милорд, — сказала я. — Я рассчитывала, что успею приготовить завтрак для вас, но если желаете, подам вам галеты и сидр…
— Я не тороплюсь, сказал он, хмурясь и глядя в сторону. — Мне надо, видимо, извиниться за вчерашнее?
— Можете не извиняться, если не считаете себя виноватым, — ответила я, продолжая методично толочь миндаль.
— Я не виноват… Да… Нет… — он окончательно запутался и решил рассердиться. — Я не хотел тебя пугать, Бланш!
— Так я и не испугалась, милорд, — ответила я, добавляя воды в миндальную массу.
— Черта с два ты не испугалась, — сказал он грубо. — Ты убежала от меня, как от прокаженного.
— Вам не надо ничего объяснять, милорд. Считайте, что я забыла обо всем. Я пришла в ваш дом и понятия не имею о ваших привычках. Теперь буду знать, что нельзя ходить по вашему замку ночью.
Граф молчал так долго, что я решила, что он ушел. Но когда обернулась, чтобы поставить горшок с кашей в печное углубление, де Конмор по-прежнему стоял возле стола, мрачно глядя в одну точку.
— Не корите себя за несдержанность, — сказала я мягко и дотронулась до его плеча.
— Никто не узнает об этом, ваши тайны умрут вместе со мной.
Он шагнул ко мне и осторожно оттянул ворот моего платья. Я не сразу поняла, что он с таким вниманием разглядывал.
— У тебя синяки на шее, Бланш… — граф посмотрел на меня почти с отчаяньем, но тут же усмехнулся и превратился в уже знакомого мне графа де Конмора — спокойного, уверенного в себе, уверенного, что все в мире должны ему подчиняться. — Ничего подобного больше не повторится.
— Благодарю, милорд.
— И еще. Я заметил, что тебе не по нраву жить в Конморе…
— Ничего подобного! — щеки мои так и запылали.
— …и я ценю твои старания облагородить его. Ты права, я совсем запустил замок. У меня просто не было времени заняться им. Мы с дочерью привыкли, но тебе, должно быть, все тут в тягость. Устройся, как хочешь, — он отцепил от пояса кошелек, набитый монетами, и положил на стол. — Потрать деньги по своему усмотрению.
Такой подарок, а вернее — подачка, отрезвили меня. Несомненно, граф искренне сожалел, что напугал меня ночью, и что был чрезмерно груб. Но вот извиняться он решил привычным способом — заплатив за причиненные неудобства. Как мило. Что ж, я смогу найти применение этим деньгам.
— Сколько здесь? — спросила я деловито.
— Сто золотых, — ответил он резко. — Тебе хватит?
— Вполне. Еще раз благодарю, милорд.
— Я уеду на неделю или больше, — он натянул перчатки, не глядя на меня. — Когда буду возвращаться — сообщу, но встречать меня не надо. Хозяйничай тут, я велел Барбетте слушаться тебя во всем. И возьми вот это… — он положил рядом с кошельком ключ на цепочке. — Условия ты помнишь.
— Да, милорд, — ответила я коротко.
— Прощай, — он вышел из кухни, так и не посмотрев на меня.
44
На что можно потратить сто золотых?
О, у меня было много планов на этот счет!
Перво-наперво я отправилась в ле-Анже — этот город находился чуть дальше от Конмора, чем Ренн, но был несравнимо больше и богаче. Здесь я заказала мебель и ковры, приобрела занавеси, покрывала, прекрасные зеркала из самого прозрачного стекла, фарфоровые и бронзовые вазы и безделушки, и кучу других вещей, которые делают жизнь уютнее и приятней.
Вернувшись, я приказала нанять плотников и те в два дня привели в божеский вид псарню, утеплив ее и надставив, после чего все псы, несмотря на вопли Вамбри, были выселены из замка. Впрочем, на новом месте им было еще лучше, в чем я попыталась убедить дочь графа и — похоже — преуспела в этом.
Стены замка были очищены от сажи, отштукатурены, проложены рейками, а затем обиты прекрасными тканевыми обоями. В гостиную я выбрала темно-красные с золотом, и подобрала мебель красного дерева с пунцовой обивкой, в комнаты слуг
— светло-коричневые с растительным орнаментом, в свою спальню — обои золотистых тонов, потому что окна комнаты выходили на северную сторону, и мне хотелось сделать ее потеплее на вид. С особым тщанием подобрала обивку стен для спален Вамбри и графа. Несмотря на любовь к собакам и охоте, я посчитала, что комната Вамбри должна быть образчиком обиталища нежной девушки. Поэтому на стенах расцвели бледно-розовые цветы, занавеси были подобраны в тон, а мебель была из светлого дерева. Я специально приобрела изящные пуфики, комод и кровать с балдахином, чтобы придать комнате сказочный вид. Будь у меня такая комната в семнадцать лет, я бы воображала себя принцессой.