Карты Любви : Священник
Шрифт:
– Я буду должен тебе грех.
Его глаза светятся тем же диким восторгом, как и в те времена, когда мы были слишком малы, чтобы понять всю серьезность того, как можно использовать грех. А теперь... теперь он знает. Теперь знаю и я. И достаточно хорошо.
– Договорились. Ты должен мне грех.
– Я протягиваю руку ему, потому что он всегда требует джентльменского рукопожатия в подобных делах. Но вместо этого он склоняет голову ближе ко мне.
– Но я хочу подписать контракт кровью.
Я стискиваю челюсти.
– Ты знаешь, что это так не работает
Джейс вкладывает нож в протянутую руку
– Думай об этом, как об обещании. Оно будет вырезано на твоей коже, так я буду знать, что ты будешь чтить его.
Я бросаю на него пристальный взгляд, прежде чем расстегнуть пуговицы рубашки и распахнуть ее. Радостная улыбка появляется на его губах, когда он подходит ко мне, прикасаясь холодной ладонью к моей груди. Он прижимает лезвие к моей коже и скользит им вниз, оставляя порез около полутора дюйма в длину. Я не спускаю с него глаз, и он делает шаг назад, прежде чем махнуть Джейсу рукой, который вручает мне бумажное полотенце. Я прижимаю его к ране, позволяя крови впитаться.
– Счастлив?
– Ты не находишь себе места, брат.
Я застегиваю рубашку.
– Так мы договорились?
Он просто отворачивается и машет рукой.
– Ты можешь идти.
Я многое сделал за эти годы для семейного бизнеса, но загнать Сейнта Кингсли в угол, безусловно, самое опасное из всего.
Глава 4
Делайла
Я просыпаюсь с сильной головной болью, а живот крутит, словно бетономешалку. Открыв глаза, я вздрагиваю от тусклого утреннего света, льющегося сквозь открытые занавески. Тот самый момент - идеальный момент, - когда я забываюсь, а затем наступает утро, и все возвращается на круги своя. Все эмоции, что я заглушила алкоголем прошлой ночь, нахлынули на меня с новой силой, как цунами. Снова появляется свинцовая тяжесть, осевшая в моем желудке, и напиться до беспамятства кажется мне более чем просто привлекательной идеей.
Заставив себя вылезти из постели, бреду в ванную и смотрю на свое отражение в зеркале. Темные круги под глазами, скулы выпирают под почти прозрачной кожей. Мой осунувшийся вид должен меня беспокоить, но мне абсолютно все равно.
Как только спускаюсь вниз, чтобы приготовить себе кофе, я натыкаюсь глазами на календарь на стене. Сегодняшняя дата обведена толстой красной ручкой, вокруг которой нарисованы звездочки, а также несколько слов, выведенные почерком Иззи. День рождения Иззи. "Купи мне торт!". Черт, сколько прошло с похорон? Две недели? Я чувствую, как потеряла две недели своей жизни в алкогольной коме. Я жила на автопилоте, даже ходила в университет несколько дней. Просто пила. А сегодня у Иззи должен был быть день рождения. Она умерла за месяц до своих двадцати двух лет. Если это не трагедия, то я не знаю, как это еще можно назвать.
Вина поверх вины, нагроможденная на тотальное чувство вины. Я наливаю чашку кофе и добавляю знатную дозу «Бейлиза», потому что быть трезвой прямо сейчас не прельщает меня.
– Лайла.
Я поворачиваюсь на голос Тифф. Ее глаза осматривают мое лицо, и она хмурит брови в безмолвном беспокойстве.
– Привет.
Тифф прислоняется к стойке и скрещивает руки на груди. Ее взгляд падает на кофе в моей руке, прежде чем перейти к бутылке.
– Иззи не хотела бы, чтобы ты делала это с собой, - говорит она.
– Ну, ее здесь нет, не так ли?
– И это моя вина. Но Тифф не знает этого. Она не знает, что это я дала парню Иззи те наркотики, и ей неизвестно в принципе, что я распространяла наркотики. Ничего из этого. Иззи - единственная, кому я рассказала об этом, и только потому, что я знала, она никогда не осудит меня. Иззи была далека от мелких суждений. Тифф милая, она учится на доктора. Конечно, она тоже тусуется и напивается иногда, но она из хороших девочек. Она никогда не понимала меня, как Иззи.
– Это был несчастный случай. Грустно и ужасно, но ее больше нет. А ты все еще здесь, - Тифф качает головой.
– И ты тратишь свою жизнь на бесконечное алкогольное опьянение
– Спасибо, но я просто... не могу сделать это сегодня.
Сегодня мы безусловно должны быть пьяными весь день, потому что, если Иззи была бы здесь, я уверена, она бы предпочла именно это. Иззи всегда устраивала сумасшедшие вечеринки по случаю дня рождения и могла отправиться в спонтанные однодневные путешествия. В прошлом году, в полночь, она решила, что мы должны поехать в Париж. Поэтому мы запрыгнули в машину и к восьми утра уже были в Париже. Она никогда заранее ничего не планировала, просто действовала. Я скучаю по этому. Я скучаю по ее сумасшествию и по тому, что она заставляла меня чувствовать себя немного более нормальной, когда я с ней. Я скучаю по тому, что она никогда не задавала вопросов. В жизни нет неправильных решений, сказала бы она.
Я принимаю душ и надеваю чистые джинсы и джемпер. Посмотрев в зеркало, понимаю, что стала похожа на человека.
Налив еще одну порцию кофе в одноразовый стаканчик, я выхожу из дома. И вздрагиваю, потому что на улице слишком ярко и шумно, а моя голова все еще пульсирует от боли.
В метро я просто наблюдаю за тем, как люди ведут нормальную жизнь, и я завидую им. Я бы хотела вернуться в нормальную жизнь. Я любила Иззи, но я бы хотела просто забыться, чтобы заставить эту тяжесть исчезнуть.
К тому времени, как я добираюсь до университета, «Бейлис» в моем кофе начинает работать, погружая меня в блаженное состояние.
Занимая место на последних рядах аудитории, я забиваюсь в самый угол. Лектор о чем-то говорит, но я понятия не имею о чем. Я, как марионетка, двигаюсь, но ничего не чувствую и ничего не вижу.
После лекции я направляюсь домой, но по пути захожу в винный магазин и пекарню.
В доме тихо. Солнце начинает садиться, пробиваясь последними лучами сквозь кухонное окно.
Вытащив кекс из упаковки, я роюсь в ящике с разным хламом в поисках свечки и втыкаю ее в середину розовой глазури. Зажигаю фитиль и наблюдаю за танцем веселого маленького огонька. Взяв дешевую бутылку водки, я откручиваю крышку с характерным хрустом.
– Ну, вот, Иззи. С днем рождения, - я поднимаю бутылку, перед тем как запрокинуть ее, наблюдая за пузырьками, поднимающими вверх, пока прогорклый вкус этого пойла обжигает мое горло. Вот так я сижу, пью и наблюдаю, как воск стекает на глазурь, потому что у меня не хватает мужества задуть эту чертову свечку.