Катализатор
Шрифт:
Я осматриваю его. Очевидно, что это старый поворотный кодовый замок. Таких уже больше не делают. Вращая циферблат, я слышу щелчок четырёх стопорных болтов.
Разве они не должны были подобрать что-то более сложное для такого важного объекта? Не то чтобы я жаловалась. Они просто сделали мою работу намного проще.
В тот самый момент, когда я прижимаю ухо к сейфу, на улице раздаётся шум. Медленно вставая, я выглядываю в окно. Три обтекаемых автомобиля останавливаются, фары на их крышах едва светят. Палачи выходят из машин и идут к зданию с опущенными
— Чез, похоже, у нас компания, — бормочу я. Не знаю, слышит ли он меня, но не тороплюсь это выяснить. Спешу обратно к сейфу. Я не могу уйти, пока не получу то, за чем пришла. У меня, наверное, максимум три минуты, пока Палачи не доберутся до моего этажа.
Глубоко вздохнув, я наклоняюсь и прислоняю ухо к циферблату. Хватаюсь пальцами за холодный металл, и медленно поворачиваю его. В ответ тишина. Тяжело сглотнув, я пытаюсь снова. На этот раз слышу слабый щелчок замка. Циферблат легко перемещается в противоположном направлении, и снова я слышу легкий щелчок зацепившихся дисков.
Палачи могут оказаться на моём этаже в любой момент. Руки трясутся, а лоб покрывают бисеринки пота.
Спокойно, Сиенна. Сохраняй спокойствие.
Проклиная своё сердце за сумбурный стук, я снова поворачиваю циферблат и прислушиваюсь. Спустя мгновение, показавшееся вечностью, я ощущаю щелчок, словно биение пульса под пальцами. Лёгким рывком я открываю сейф и вижу её.
Чёрную коробку.
На гладкой крышке знакомая гравировка: своего рода знак бесконечности с двумя треугольниками, обращёнными друг к другу, словно в зеркальном отражении, — символ «Мэтч 360».
Огни отражаются с другой стороны стеклянной стены, заставляя пульс зачастить. Палачи уже рядом с офисом мистера Райдера.
Я хватаю коробку, заворачиваю её в красную бандану и запихиваю в рюкзак за плечом. Разумеется, я не смогу уйти тем же путём, которым пришла. Закрыв сейф и раму, я осматриваю комнату на возможность побега, замечая окна на дальней стене.
Пробую первое, но оно не поддаётся.
Грудь сжимается от страха, перехожу ко второму. К счастью, оно легко открывается. Выползая, я резко вдыхаю, когда глаза приспосабливаются к темноте. Пожарный выход расположен под следующим рядом окон. И я никак не могу добраться до него отсюда.
Распластавшись по стене, я крадусь по двадцатисантиметровому выступу к следующему окну и стараюсь не думать о том, что неизбежно произойдёт, если я поскользнусь на высоте шести этажей над землёй. Каждый шаг приближает меня к побегу, но все дальше уводит от безопасного окна, из которого я выползла.
Добравшись до соседнего окна, я прыгаю вниз на пять футов на металлическую пожарную лестницу. У меня вырывается стон, когда колени в полной мере принимают мой вес. Я оступаюсь, хватаясь за перила, но не могу остановиться, пока не установлю дистанцию между мной и Палачами. Игнорируя боль, я перескакиваю вниз по лестнице, а голоса кричат надо мной.
— Она уходит! Палачи!
Лазерная пуля свистит мимо головы и попадает в перила, выжигая в металле отверстие размером с четвертак. Я не останавливаюсь. Достигнув конца пожарной лестницы, я прыгаю с двухметровой высоты. Руку простреливает боль, а крошечные камешки впиваются в кожу, когда я приземляюсь на асфальт. Кровь стекает по локтю, и я на мгновение ложусь на землю, изо всех сил пытаясь отдышаться, когда мимо проносится ещё одна пуля. Она впивается в землю рядом со мной, оставляя в асфальте выжженную дыру. Следующая проносится так близко, что опаляет штанину и обжигает кожу под ней. Я кричу, когда болезненная молния обжигает ногу, а нос наполняется запахом горелой плоти и ткани.
С трудом поднимаясь на ноги, я убегаю (ну, по большей части ковыляя) и исчезаю в темноте. Чёрная коробка аккуратно завёрнута в моём рюкзаке.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сидя на кровати, я обрабатываю ногу специальным кремом. К счастью, лазерный ожог оказался не так плох, как я изначально представила, размером всего лишь с десятицентовик. Но к тому времени, как я вернулась домой прошлой ночью и позвонила Чезу, чтобы сообщить, что со мной всё в порядке, он уже покрылся волдырями и сочился сукровицей. Не лучшая моя ночка, уж точно.
Стук в дверь спальни сопровождается маминым появлением. Она, как обычно, одета в штаны цвета хаки и серую футболку. Ярко-рыжие волосы собраны в высокий хвост.
Я быстро одёргиваю штанину, но уже поздно.
— Что случилось, милая? — она в два шага пересекает комнату и плюхается рядом со мной на кровать. Пытается осмотреть мою ногу, но я осторожно отталкиваю её руки.
— Все в порядке, мам. Небольшой ожог от выхлопной трубы.
Она хмурится и теребит серебряный браслет на запястье, который отец подарил ей за несколько месяцев до смерти.
— Тебе нужно быть более осторожной, милая. Эта штука такая опасная.
— Хорошо, мам. Обещаю.
Я рассматриваю её лицо. Сегодня она выглядит лучше, чем вчера.
— Как ты себя чувствуешь?
Она слегка улыбается.
— К счастью, намного лучше, — она дёргает прядку, выбившуюся из хвоста. — Только посмотри на себя. Ты выросла такой зрелой молодой женщиной.
Закусив губу, я заправляю прядь волос на место.
— Мама, можно тебя кое о чём спросить?
— Конечно, милая.
— Почему вы с папой решили не изменять меня генетически?
Глаза мамы расширяются, будто она не ожидала этого вопроса.
— Ну, твой отец был против этого. Хотел, чтобы ты была свободна от давления общества, или типа того. Я не помню точно, как он выразился, — она улыбается. — Но это не имеет значения, не так ли? Потому что ты идеальна для меня.
От этих слов у меня всё сжимается в груди. Я обнимаю её и крепко сжимаю. Какой бы сильной я ни была, мне всё ещё нужна мамина любовь. Я хочу спросить её о папе и его смене имени, но не желаю расстраивать её. Она сейчас такая хрупкая.