Катер связи
Шрифт:
Ты какой-то злой...
Я добрый был.
Недолго это было.
Меня ломала жизнь
и в зубы била.
Я жил
подобно глупому щенку.
Ударят —
вновь я подставлял щеку.
Хвост благодушья,
чтоб злей я был,
одним ударом
кто-то
И я вам расскажу сейчас о злости,
о злости той, с которой ходят в гости,
и разговоры чинные ведут,
и щипчиками сахар в чай кладут.
Когда вы предлагаете мне чаю,
я не скучаю —
я вас изучаю,
201
из блюдечка я чай смиренно пью
и, когти пряча,
руку подаю...
И я вам расскажу еще о злости...
Когда перед собраньем шепчут:
«Бросьте..
Вы молодой,
и лучше вы пишите,
а в драку лезть покамест не спешите», —
то я не уступаю ни черта!
Быть злым к неправде — это доброта.
Предупреждаю вас:
я не излился.
И знайте —
я надолго разозлился.
И нету во мне робости былой.
И —
интересно жить,
когда ты злой!
НЕЖНОСТЬ
Где и когда это сделалось модным:
«Живым — равнодушье,
внимание — мертвым»
Люди сутулятся,
выпивают.
Люди один за другим выбывают,
и произносятся для истории
нежные речи о них —
в крематории...
Что Маяковского жизни лишило?
Что револьвер ему в руку вложило?
Ему бы —
при всем его голосе,
внешности —
дать бы при жизни
хоть чуточку нежности.
Люди живые — они утруждают.
Нежностью только за смерть награждают.
203
НЕФЕРТИТИ
Как ни крутите,
ни вертите —
существовала Нефертити.
Она когда-то в мире оном
жила с каким-то фараоном,
но даже, если с ним лежала,
она векам принадлежала.
И он испытывал страданья
от видимости обладанья.
Носил
Произносил он обличенья.
Он укреплял свои устои,
но, как заметил Авиценна,
в природе рядом с красотою
любая власть неполноценна.
И фараона мучил комплекс
неполноценности...
Он комкал
салфетку мрачно за обедом,
когда раздумывал об этом.
204
Имел он войско,
колесницы,
ну, а она —
глаза,
ресницы,
и лоб,
звездами озаренный,
и шеи выгиб изумленный.
Когда они в носилках плыли,
то взгляды всех глазевших были
обращены,
как по наитью,
не к фараону —
к Нефертити.
Был фараон угрюмым в ласке
и допускал прямые грубости,
поскольку чуял хрупкость власти
в сравненьи с властью этой хрупкости.
А сфинксы
медленно
выветривались,
и веры
мертвенно
выветривались,
но сквозь идеи и событья,
сквозь все,
в чем время обманулось,
тянулась шея Нефертити
и к нам сегодня дотянулась.
Она —
в мальчишеском наброске,
и у монтажницы
на брошке.
205
Она кого-то очищает,
не приедаясь,
не тускнея,
и кто-то снова ощущает
неполноценность
рядом с нею.
Мы с вами часто вязнем в быте...
А Нефертити?
Нефертити
сквозь быт,
сквозь битвы,
лица,
даты
все так же тянется куда-то...
Как ни крутите,
ни вертите —
но существует Нефертити.
206
ИНТИМНАЯ ЛИРИКА
Я не знаю —
отвечу ли я на вопрос:
«Что такое интимная лирика?»
Может, это стихи про шуршанье берез
и про женские плечи под ливнями?
Но когда я писал о фашистах стихи
там, в Финляндии, ночью тревожной,
были губы мои горячи и сухи,
было мне не писать невозможно.