Каторжник император. Беньовский
Шрифт:
Последние слова относились к Иосифу, слушавшему доклад министра без видимого интереса.
— Не вполне разделяю оптимизм графа, — сухо произнёс Иосиф II. — Вы убеждены, что искоренили разврат суровыми мерами. Но открытый разврат уступил место тайному, скрытому. Уличная проститутка сменилась женской прислугой, промышляющей там же. Вы видите залог успеха борьбы с социальным злом в ужесточении законов. Но средневековая жестокость лишь ужесточает нравы. А ведь мы живём в просвещённом восемнадцатом веке...
— Всякий закон можно улучшить и усовершенствовать. Всему своё время, — перебила сына Мария-Терезия, давая понять, что сейчас она не намерена обсуждать и пересматривать детище
— Мориса Беньова, — подсказал Гаугвиц и неодобрительно подумал, что дело-то совсем нехитрое. Стоило ли императрице утруждать себя скандальными похождениями зарвавшегося венгерского магната? Почему всесильный министр внутренних дел не мог бы сам примерно наказать провинившегося в назидание другим? Но уже так заведено в Священной Римской империи — во всём мелочная бюрократическая централизация. И каждое мельчайшее дело, особенно касающееся дворянства, императрица, выслушав доклады министров, рассматривала самолично.
— Мы вас слушаем, граф. Чем на этот раз провинился этот венгр?
— Разрешите, ваше величество, сперва обрисовать его портрет. И это поможет оценить всю меру нравственного падения сего венгерского дворянина. Морис Август Беньов родился, как он сам утверждает, в 1741 году в местечке Вербове, или Вецке, в венгерской части империи, таким образом, в настоящее время ему двадцать шесть лет.
— Пора бы и за ум взяться.
— Совершенно справедливо заметили, ваше величество. Пора бы... Отец его, венгерский дворянин, был кавалерийским генералом.
— Как же, припоминаю.
— Мать из старинного баронского рода Ревай. Как вы знаете, высокий титул не передаётся по женской линии, если на это нет высочайшей монаршей воли. Стало быть, Морис Август — сын баронессы, но никакой не барон. Мои осведомители сообщили мне, что среди поляков он представляется не иначе как Беньовский, барон в тринадцатом поколении. В Польше у него родственники и имение, унаследованное от двоюродного дяди.
— Самозванство не украшает дворянина.
— Должен заметить, ваше величество, что неумеренное бахвальство и фантазёрство свойственно Морису Августу. Он любит похвастать мнимыми военными подвигами. До четырнадцати лет он, по его словам, воспитывался в Вене, постигал науки, а потом поступил на военную службу и, быстро заслужив воинский чин, участвовал в сражениях при Лобовице, Праге, Домштате, будучи при генерале Лаудоне во время кампании против Пруссии.
— Неплохое для молодого дворянина начало карьеры.
— В том-то и дело, что это чистейшей воды вымысел. Военное ведомство не подтвердило участия Беньова в упомянутых сражениях. И ещё одно весомое доказательство лжи. Моя агентура раздобыла выписку из метрических книг Вербовского прихода. Подлинный год рождения Мориса Августа — 1746-й, а отнюдь не 1741-й. Стало быть, лет ему сейчас не двадцать шесть, как он утверждает, а всего лишь двадцать один год. Разве мог несовершеннолетний мальчик участвовать в сражениях Семилетней войны? Чтобы прослыть героем, Беньов приписал себе пять лет.
— Продолжайте, продолжайте, граф. Это всё занятно.
— В действительности Морис Август находился на службе в австрийском полку недолго и ни в каких сражениях не участвовал. Зато прославился буйными кутежами и дуэлями. Однажды он повздорил с командиром полка, допустив против старого заслуженного генерала оскорбительный выпад, чем уронил свою репутацию в глазах товарищей-офицеров. Это привело к вынужденной отставке и отъезду в родовое имение в Трансильванию. Там Беньов продолжал буйствовать, ссориться с соседями, драться на дуэлях. Из-за этого сложились напряжённые отношения
Мария-Терезия при этих словах брезгливо поморщилась, раскрывая золотую табакерку с нюхательной солью. Слово «гайдуки» неприятно резануло её слух. Гайдуками в империи называли беглых крестьян, уходивших от помещичьего гнёта в леса и горы и собиравшихся в вооружённые отряды. Они доставляли имперским властям, особенно в прикарпатских землях Трансильвании, немало хлопот. Некоторые отряды из борцов против помещичьего гнёта перерождались в обыкновенные шайки грабителей, а другие были готовы служить тем магнатам, кто щедро платил за услуги.
— Можно осуждать поступок Беньова, уподобившегося гайдукам с большой дороги, — сказал Иосиф, — но ведь по наследственному праву он законный владелец.
— Дело запутанное. Но я его, кажется, распутал, — уверенно продолжал министр. — Генерал Беньов, недовольный недостойным поведением сына, перед смертью принял решение лишить Мориса наследства и передать имения мужьям двух своих дочерей. Однако же скоропостижная смерть помешала ему оформить нотариальное завещание.
— Вот видите... Воля покойного не доказана, — горячился Иосиф.
— Можно утверждать, доказана, — возразил Гаугвиц. — Намерения генерала Беньова подтверждаются свидетельскими показаниями соседей, с которыми дружил покойный, и, наконец, патером Стефаном, приходским священником. Пострадавшие находятся сейчас в Вене и ожидают рассмотрения их жалобы в суде. Убеждён, что суд решит дело в их пользу.
— Предвосхитим решение суда, — сказала императрица. — Дело представляется нам ясным. Ваши доводы, граф, убедили меня в их справедливости. Правда, бесспорно, не на стороне Мориса Августа. Повелеваем трансильванские имения у него конфисковать и вернуть его зятьям сообразно воле покойного генерала. А самого Беньова арестовать и примерно наказать. Это уже ваша забота, граф.
— Беньов, кажется, тоже находится в Вене. Он приехал, чтобы добиваться подтверждения своих наследственных прав.
— Тем лучше. Это облегчает вашу миссию.
— Позвольте, матушка, — возразил императрице Иосиф. — Надо ли злоупотреблять карающей властью? Беньов уже наказан потерей имений. Стоит ли раздражать магнатов арестом их собрата? Он, в конце концов, не лучше, не хуже десятков других ему подобных. А в среде дворянства, особенно венгерского, бурлит недовольство нашими жёсткими мерами против его вольностей. Горная Трансильвания кишит гайдуцкими шайками [6] .
6
...горная Трансильвания кишит гайдуцкими шайками, — В 1784—1785 гг. вспыхнуло трансильванское крестьянское восстание, антифеодальное восстание влашских и венгерских крестьян. Оно было подавлено, но после этого Иосиф II издал в 1785 г. акт об отмене крепостной зависимости.