КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ. Первый чеченский след
Шрифт:
–А потом?
–На мост поедем, он здесь недалеко – в часе езды.
Я взял пучок соломы и вытер коня. Он смотрел мне прямо в лицо. Какие умные у него глаза! Складывалось впечатление, будто конь смотрит тебе в душу и понимает, что хозяин не по своей воле чуть не загнал его. Коня звали Свист. Он отзывался и на имя, и на свист. Стоило мне свистнуть, и он тут же подходил. Казачьи сотни потихоньку подтягивались, взмыленные кони дико ржали, казалось, – еще немного, и все: не спасли бы их. Я подвел Свиста к реке напиться. На противоположном берегу реки природа казалась совершенно другой: совсем не было скал, и начиналась степь. Река неширокая, но бурная, с очень быстрым течением. Ее берега густо покрыты тростником. А дома тростник такой же. Я решил понюхать его, и в это время сзади подошел Богдан.
–Что, домом пахнет?
–Пахнет. Помнишь, на Зуше сколько его росло?
Про себя я подумал: «Стоит ли Богдана втягивать в это рискованное дело? У него жена беременная, скоро родит». И решил не говорить ему об оружии и о своем секретном задании.
–По коням!
Мы вскочили на коней, и опять эта бешеная скачка продолжалась до вечера, пока не показался хутор. По сгоревшим домам я понял, что это Соломенское. С одной стороны была степь, с другой – небольшой лесок и овраги. Со стороны оврагов подойти было намного удобнее, нас поставили в засаду именно туда. Майор расставил всех так, чтобы разбойники попали в кольцо. Мы с Богданом оказались в самом начале оцепления. В нашу задачу входило пропустить и закрыть им выход, в случае сопротивления – уничтожить всех. Мы закопались так, что нас не было видно, и затаились. Курить не разрешали – темнело. Я Богдану говорю:
–Кум, отойду, мне надо. Если что – скажи чего-нибудь, придумай.
–А куда ты?
–Пойду по нужде, к утру вернусь.
Богдан с укоризной посмотрел на меня, но расспрашивать больше не стал.
–Не хочешь – не говори!
Я потихоньку отполз на безопасное расстояние. Только хотел встать – услышал впереди голос и подполз поближе. По голосу я сразу узнал Семкина, потом уже увидел полоски на погонах – вахмистр. Значит, майор доверяет только ему. Уж не он ли доносчик?
Майор с ним распрощался и ушел. Я потихоньку, бесшумно, обошел его и затаился подальше, размышляя: «Этот вахмистр, он не разбойников караулит, а тех, кто захочет предупредить их о засаде». Вдруг вдалеке я услышал еле слышный разговор и стук копыт. Луна светила почти как солнце, в ста шагах было видно – хоть читай. Я решил подойти поближе. Прячась за деревьями, я пробирался навстречу голосам. Шагов через сто я увидел трех всадников. Они не спеша ехали и шепотом разговаривали. Одежда на них была казачья, на близком расстоянии я разглядел, что она изрядно потрепана. Когда эта тройка поравнялась со мной, я вышел на дорогу. Они сразу же схватились за винтовки.
–Тихо!– прошептал я, – мне с вашим атаманом говорить надо.
–Зачем? – тоже тихо спросил один из них.
–Затем, что засада вас ждет в станице!
Один быстро развернулся и поскакал назад, второй слез с коня и спрятался вместе с конем в кустах, третий развернул коня, приглашая меня на круп лошади.
–Прыгай, посмотрим кто ты таков.
Одним махом я запрыгнул на коня. Но тот, что вез меня, не спешил. Хорошая у них дисциплина! Эти трое уже заранее знали, что им предстоит делать. Первый поехал предупредить, второй остался следить, чтобы никто не следил за нами, третий везет меня. Везёт тихо, не стуча копытами, давая время атаману разобраться в сложившейся обстановке. Выехав на большую поляну, я сразу увидел человек двадцать также плохо одетых людей. Некоторые были одеты и в крестьянскую одежду. Посередине стоял здоровенный казак, за поясом которого виднелись два револьвера и висящая на левом боку сабля.
–А – ну, подь сюды!
Я соскочил с коня, подошел.
–Кто таков?
Я только рот открыл, как кто-то крикнул:
–Колюха!
Ко мне шел Генка Пономарев. Мы обнялись.
–Батька, это друг мой, что помог мне бежать.
–Ладно, тихо! Что орать-то? Понял я, давай отойдем.
Атаман отвел меня на приличное расстояние, так, чтобы никто не мог подслушать. Он осмотрел меня с ног до головы. Его взгляд пронизывал меня насквозь. От атамана сильно пахло костром, он настолько пропитался дымом, что стоять с ним рядом было невыносимо.
–Ты только пришел служить, значит, сам еще не мог сообразить. Кто научил людей ко мне послать, предупредить о засаде?
–Русаков Андрей «привет» тебе передает!
–А почему он тебя для этой цели выбрал?
–Земляк он мой.
–А ты откель?
–Я из Мценска, – мне не понравилось, что меня допрашивают, но, наверное, так у них заведено.
–Ну, а что ж ты первому встречному рассказываешь про Русакова? Может я не тот, за кого себя выдаю?
Я посмотрел удивленно на атамана:
–Генка Пономарь с тобой. Это мне и подсказало, что вы как раз те разбойники, которые мне нужны. И костром от тебя воняет так, как от любого другого вонять не может.
Атаман, ничуть не смущаясь, продолжал допрос:
–Ну, расскажи, наверное, Семкин эту засаду придумал.
–Да, он. Андрей велел винтовки, патроны передать. А я не знаю – как. У нас доносчик есть, а кто – неизвестно.
–Никак Русачок его не вычислит,– сказал, задумавшись, атаман.
Я рассказал ему о вахмистре, что тот сидит в засаде.
–Может, он?
–Ладно, подумаем над этим. Теперь об оружии. Мы сейчас уйдем, а вы тут еще побудете, думаю, суток двое. Попробуй спрятать винтовки в первый сгоревший дом, закопай их поглубже. И еще: вот тебе шестьдесят золотых, отдай Игнату, в чей дом будешь прятать, он верный мне человек, поделит золото по-честному меж погорельцами. И вот тебе, – он залез к себе в карман и вытащил еще один мешок, – это золото тебе и Русаку.
Я взял в руки – там было не меньше тридцати золотых.
–Здесь очень много!
–Здесь много потому, сынок, что и ты для нас сделал много. Ну, все, надо прощаться, – он обнял меня так, что кости затрещали.
«Сколько в нем силы», – подумал я.
–Тебя проводят.
Атаман повернулся и ушел. Подошли те трое, от них тоже сильно пахло костром. Они проводили меня до того места, где скрывался вахмистр. Я обошел это место как можно дальше, подполз туда, где оставался Богдан.
– Ну, что тут, тихо?
–Тихо. Ты где был? А если б разбойники налетели?
Я ответил ему на ухо:
–Спи, куманек, спокойно, не налетят! Утром все расскажу.
Проснувшись, я взглянул на солнце, оно стояло уже высоко. Посмотрел на Богдана: он лежал и смотрел в небо. Я опять уснул. Мне снился сон, будто я приехал домой в отпуск. Захожу в дом, а там все мои в красивой одежде меня встречают, с пирогом стоит Даша, говорит с поклоном: «Отведай пирога, муж мой». Я тоже весь такой нарядный, достаю из кармана золотые монеты и кидаю на стол. Братишка мой мелкий кричит: «Еще, еще!», и я достаю и бросаю. Сзади Богдан меня зовет: «Кум, кум!», а я достаю и бросаю. Богдан уже кричит: