Каждая мертвая мечта
Шрифт:
— Я умею о себе позаботиться.
— Вот и славно. — Офицер махнул рукой, и дюжина стрелков заняли место на верхушке надстройки. — Ты все еще желаешь спуститься? Мы тебя прикроем.
Альтсин покачал головой. Уже миновал шок, пережитый при виде этих тварей; из головы его испарились гнев и ледяная ярость, которой он этот гнев пригасил. И вдруг идея спуститься на нижнюю палубу не показалась ему слишком уж привлекательной. По крайней мере, не с бухты-барахты.
— Погоди-погоди. Если подумать, то у меня еще есть несколько вопросов, лейтенант. Расскажи
История офицера была короткой, да и сам Альтсин мог восстановить случившееся по следам боя. На них напали, когда большая часть отряда уже находилась наверху: где-то сорок, может, пятьдесят тварей. Не дрались как обычные животные, в их атаках была некая дикая обдуманность и неживотный ум, но их все равно отбили. Но те смогли похитить четырех солдат. Забрали их под палубу. Шестая рота как раз собиралась отправиться за своими.
Проклятие, этот офицер не сделал бы карьеру как странствующий бард. Или даже как помощник барда. Вроде тех, кто ходит за мастером и подает тому лютню. Фразы ронял короткие, угловатые, по-солдатски простые. Ничего странного, что он выбрал карьеру в армии.
Но вор выслушал его рассказ до конца, ни разу не прервав.
— Ты ведь понимаешь, что спускаться под палубу — это безумие? — спросил он, когда услышал все.
Воображение подсказывало ему, что под палубой окажется настоящий лабиринт. Темно, тесно, а еще полуразумные чудища, знающие там каждый закуток… Это не воображение, понял он вдруг. Это воспоминания. Было понятно, что Кулак Битвы некогда встречал тут тварей и сражался с ними.
Лейтенант пожал плечами:
— Такая возможность существует.
— А устав имперской армии не запрещает офицерам высылать людей на самоубийственные миссии?
Стоящий рядом татуированный десятник с размаху хлопнул себя по лбу.
— Я ведь знал, что когда-то нечто подобное читал. Кажется, это параграф седьмой, пункт сорок второй. Сразу после инструкции, как срать и подтираться.
Несколько стоящих поближе солдат коротко рассмеялись, но ни один не отвел взгляд от палубы ниже. Их арбалеты описывали ленивые дуги, следя за пространством.
Офицер кивнул, а на губах его появилась тень улыбки.
— Верно, Вархенн, но ниже там написано: «не касается Горной Стражи», а потому — не отвертишься. Спускаемся под палубу, потому что время подгоняет. А ты, чародей, делай, что пожелаешь. У меня нет времени убеждать тебя, а молить я не стану. Внимание! Первая и третья — вперед! Страховать территорию и ждать остальных.
Вниз полетели еще веревки, и буквально в несколько ударов сердца десять солдат оказались на покрытых кровью черных досках. Молниеносно зарядили арбалеты и встали полукругом.
— Готово!
Альтсину пришлось признаться, что, хотя они и выглядели бандитами, вооружившимися путем мародерства на поле боя, действовали стражники удивительно четко.
К командиру подбежал Ёлка, уже в кольчуге и с мечом в руке.
— Прошу разрешения присоединиться к отряду. Гессен тоже хочет идти.
— Я бы предпочел, чтобы вы остались.
— Со всем уважением, господин лейтенант. Я бы предпочел сидеть под Беленденом под теплым одеялом. Уж такова жизнь, всем не угодишь.
— Ёлка…
— Прошу прощения, господин лейтенант, но я говорю, как есть. Тут с Крысами останутся Жердь и пара других парней, а потому нам нет нужды. Ну и к тому же Алент и Оза должны мне деньги, и я не позволю этим дуракам дать себя сожрать там, внизу, прежде чем получу два своих орга.
— По два с каждого?
— Так точно!
Офицер почесал бороду, пряча ухмылку в ладони.
— Ну, это меняет дело. За четыре орга я бы пошел и сам. Хорошо, присоединяйтесь к седьмой. Она спускается последней, вместе с собаками. Скажи Гессену, чтобы поспешил. Мы не станем ждать.
— Слушаюсь! — Стражник отдал салют и побежал назад.
Это был тот момент, из-за которого Альтсин изменил свое мнение.
На миг, буквально на мгновение ока на лице офицера, смотрящего на бегущего трусцой Ёлку, не было ничего, кроме чистейшей, полнейшей гордости. Сраной, глупой, будто только-только проклюнувшиеся птенцы, кретинской гордости. А ее отражение появилось и на лицах стоящих неподалеку солдат, делая их даже красивыми. Альтсин понимал это, как же хорошо он это понимал… Воспоминания авендери Реагвира с тысячи полей битв звучали с этой гордостью в одном тоне.
Проклятие. Насколько же чудесно идиотским это было.
Но все же должен был спросить.
— Ты знаешь, что скорее всего вы идете за трупами?
— Велергорф клянется, что твари забрали их с собой живыми. Я ему верю. Не знаю, зачем они так сделали, но если есть шанс, что мои люди живы, мы пойдем за ними.
— Потому что они должны четыре орга?
— Ага. — Ухмылка лейтенанта сделалась почти насмешливой. — И поэтому тоже. А если нет — то трупы тоже важны. Ну, и я не думаю, чтобы этих тварей было слишком много. Они напали на нас, лишь когда большая часть роты уже оказалась наверху. Прятались, ждали соответствующего момента и ударили, только когда решили, что у них появился шанс. Не раньше. А значит, их не может быть много. К тому же третью часть мы положили трупами, а остальных неплохо порезали. Потому пойдем по следам крови и убьем тех, кто остался. Нужно только найти их нору.
Альтсин указал на носилки, которые охраняли двое солдат.
— Может, если разбудишь своего шамана, то он расскажет тебе, где искать?
— Без шансов. Он без сознания, потому что нечто схватило одного из его духов — и не отпускает. Когда бы не история с этими тварями, я рубил бы сейчас стену того строения, — он указал на деревянную ротонду за спиной, — чтобы проверить, кто это сделал и кто, чтоб ему, управляет этим кораблем. Но теперь я должен вернуть своих людей. Живыми или мертвыми. А твое прибытие, Желудь, заставило нас опоздать на полчаса.