Казус бессмертия
Шрифт:
Шенгеле, ласково глядя на полковника, самодовольно улыбался. Тот продолжал:
– В сорок пятом году советские войска, освободившие лагерь «Рахен», обследовали блок № 10, где вы проводили свои чудовищные опыты и не нашли там никаких документов. Долгое время считалось, что вы перед бегством уничтожили свои записи. На самом деле – нет. Последний допрос пролил свет на все загадочные обстоятельства. Оказалось, что вы в союзническом лагере были все-таки выловлены и раскрыты. Я, кстати, никогда не сомневался в профессионализме западных спецслужб. Теперь все встало на свои места. В обмен на документы о ваших варварских опытах, вы получили свободу и заботливое прикрытие. Ваши новые беспринципные защитники взяли вас под свое крылышко и много лет тщательно опекали. А вот в 1958 году они вам
Шенгеле рассмеялся:
– Полковник! Вы – либо великий актер, либо не являетесь профессионалом, и в КГБ вам делать нечего. Если второе утверждение верно, то ваши руководители ослы, раз приняли на работу такого великого моралиста. Ваши коллеги, вон, помогают Бокассе, который в Центральноафриканской Республике с аппетитом поедает своих чернозадых соплеменников с различными приправами и без них. А про Уганду я вообще молчу. Может, ваши коллеги там уже и к меню Иди Амина приспособились? Ведь тот - гурман похлеще Бокассы. А вы мне здесь про индейцев рассказываете. Нашли, кого жалеть…
Фролов невозмутимо спросил:
– Индейцы, значит, не люди?
– Полковник, с точки зрения расовой теории, даже славяне…
– Только не надо про славян, - перебил Фролов. – В сорок третьем году ваше нацистское руководство признало восточных славян истинными арийцами и в правах приравняло к германцам (за исключением поляков, почему-то).
Шенгеле злобно усмехнулся:
– Это было сделано для частей СС, набираемых из местного славянского населения, когда стало ясно, что фронт катится на запад. Этот казус расценивается, как пропагандистский трюк Геббельса. А про поляков и говорить не стоит. У каждого из них на квадратный сантиметр генеалогического дерева приходится черт знает сколько евреев…
Фролов взял в руку очередной лист, пробежал его глазами и сообщил:
– В Парагвае вам жилось хорошо. Вы даже являлись личным другом Стресснера. И он вам заботливо выделил охрану. Но президент ФРГ выступил с официальным заявлением о том, что Стресснер отказался выдать вас, а также не захотел привести в исполнение приговор Нюрнбергского трибунала. Мировая общественность возмутилась, и ему все-таки пришлось подписать ордер на ваш арест. Но это было сделано для проформы. Он заявил, что вы скрылись, а сам просто посоветовал чаще менять место жительства, ничем вас при этом не ограничив. Чтобы не компрометировать дружка-диктатора, вы перебрались в Бразилию, где к власти пришли военные, лояльно относившиеся к нацистам. И там вам неплохо жилось до тех пор, пока евреи не предприняли попытки вас утопить. Ну, а дальнейшие события известны нам обоим. Правильно?
– Да, - утвердительно кивнул Шенгеле.
– Кто дал вам возможность скрыться в Южную Америку, мы теперь знаем, и у нас в руках появился мощный политический рычаг, посредством которого можно сделать много полезного для нашей страны. Интереснее всего то, что стало невыгодно вас убивать. Это новость для вас? Для меня тоже. Западные государства выступают за соблюдение прав человека, вещают о человеческих ценностях, а на деле покрывают таких преступников, как вы. И вот вы стали этаким козырем. Возможно, придется даже вас кое-кому предъявить… Так что вопрос о вашей смерти пока откладывается. Да и остался ряд нерешенных вопросов. Нас, например, очень интересует ваше здоровье. Вы были тяжело ранены в сорок втором, а на теле – ни одного шрама. В свои семьдесят три года вы выглядите на пятьдесят. У вас зрение и зубы – как у молодого человека. Внутренние органы работают, как часы. Даже прыщей нигде нет! Мы не успели получить ответы на все вопросы, потому что препарат, введенный вам, имеет особенность быть эффективным на протяжении не более двух часов. Потом пациент засыпает, что с вами и произошло. Теперь мы будем его вводить вам регулярно. Станете ли вы наркоманом, мне безразлично. Ну, а медики будут вас досконально изучать…
– В смысле, резать меня будут? – вздрогнув, спросил Шенгеле.
Фролов усмехнулся и ответил:
– Если поступит
Фролов нажал кнопку звонка на столе. Вошли два рослых солдата. Они взяли Шенгеле за руки, легко сдернули его со стула и вынесли в коридор. Улыбка застряла у Йозефа на посеревших губах, а ноги его печально заволочились по полу…
Глава пятая
Коридор жил своей жизнью. Он жил ею и раньше. Но тогда Шенгеле не знал русского языка. Все разговоры и крики, иной раз доносившиеся из-за двери, воспринимались, как пустые, ничего не значащие звуки, которые были сродни шагам надзирателей.
Теперь все изменилось. Йозеф научился понимать. И жизнь стала хоть и немного, но, все-таки, интересней. Двери соседних камер хлопали нечасто. В-основном, заключенных приводили и уводили молча. Но бывали исключения.
Так, например, однажды в коридоре раздались шаги нескольких пар ног, и остановились у камеры, расположенной напротив той, в которой сидел Шенгеле. Человек, которого привели, разговаривал громким приятным баритоном. Он, ни на секунду не замолкая, вещал:
– Согласитесь, товарищ лейтенант, ведь никакая подписка не снимает обязательств перед всем человечеством. Да, существуют интересы нашего социалистического государства, но вопрос контакта с инопланетянами лежит гораздо дальше и глубже этих интересов. Это, если хотите, достояние всей мировой общественности. И правду об инопланетном разуме должен знать каждый землянин! Поэтому я не считаю себя предателем…
Голос Сухова спокойно перебил:
– Вы можете считать себя кем угодно, хоть – невинной овечкой. Нам это не интересно. Мы свою работу уже сделали. Но, если б вы были таким принципиальным гуманистом и ученым-правдолюбом, то передали бы информацию на запад бесплатно…
– Так я понес накладные расходы! Я несколько раз ездил на встречу с человеком из английского посольства в какие-то засранные гаражи, расположенные на окраине Москвы…
– Да. За все время вы потратили шестьдесят копеек в метро и один раз четыре рубля на такси. Это – накладные расходы. А информацию по Тунгусскому метеориту вы продали за десять тысяч долларов. И собирались за пятьдесят тысяч продать информацию о медицинских исследованиях останков гуманоида в скафандре, раздавленного мамонтом и вмерзшего вместе с ним в лед под Якутском. Ничего себе – накладные расходы! На Луну слетать можно… Хорошо хоть, что английским шпионом оказался наш сотрудник, специально подосланный к вам, чтобы проверить, чем вы дышите…
– Как? Это правда?
– В суде узнаете. По количеству приобретенных лет. За накладные расходы…
Дверь в камеру хлопнула, и разговор на столь интересную тему был закончен.
Несколько дней в другой камере находился узник, который, почему-то, не боялся своих тюремщиков. Он постоянно стучал в дверь и орал в глазок всякие непристойности. Но самым странным было то, что частенько он высказывался на политические темы, и никто его за это не пристреливал на месте. Лишь когда он конкретно надоедал надзирателям, дверь в его камеру открывалась, раздавались гулкие звуки, напоминающие удары папуасского барабана, и сосед умиротворенно замолкал на несколько часов. Потом он опять начинал что-нибудь кричать, или громко петь различные песни. Пока в очередной раз не надоедал… Самыми ходовыми из его выражений были: