Кембриджский затворник

Кендрик Шэрон

Не успела Фрэн повесить трубку, как увидела огромный, забрызганный грязью джип, выворачивающий из-за угла. Нетрудно представить, кто за рулем. У нее сердце сжалось, когда она увидела профиль Сэма.

Он высунулся из окна и улыбнулся ей.

Фрэн пошла к машине, а Сэм в это время соскочил с подножки, и Фрэн заметила, как по меньшей мере три девушки выпадают в осадок, глядя на него, хотя на Сэме всего лишь линялые джинсы и потертая куртка. Вот она, сексуальная привлекательность! Ветер шевелит длинные волосы, глаза темно-синие, как сапфиры. Фрэн вспомнила тепло его рук

на талии во время танца, этот влекущий жар, и как он ненавязчиво предложил уединиться. И сейчас, глядя на него, она попробовала представить, как это было бы — лежать в объятиях такого мужчины, как Сэм Локхарт.

— Здравствуйте, Сэм, — тихо сказала Фрэн.

— Привет.

Ни к чему не обязывающий, бесстрастный голос. Ему не хотелось, чтобы она смотрела на него с таким изучающим выражением. Вспомнился разговор с Кормаком. В конце концов, она здесь…

— Хорошо долетели?

Фрэн покачала головой:

— Трясло немного.

— Поговорили, с кем собирались? Она кивнула.

Странно, подумал Сэм, какая-то она не такая — тихая и уступчивая. Он мотнул головой в сторону станционного кафе:

— Хотите выпить кофе? Не гарантирую качество, но это вас согреет.

Фрэи удивил его мягкий, доброжелательный тон. После того серьезного разговора у нее дома она ожидала общения в форме отрывистых команд.

— Нет, лучше поедем.

— Хорошо, — кивнул Сэм, внимательно разглядывая се. Потом взял у нес из рук сумку и кинул на заднее сиденье.

От него не ускользнуло, как Фрэн одета. Очевидно, тот вечер на балу, когда она поразила всех вызывающе-ярким платьем, не был для нее характерен. Сейчас на ней были простые брюки песочного цвета, свободный, в тон им свитер с высоким воротником и повседневный коричневый пиджак.

Сэм подумал, что кто-то посоветовал ей одежду таких нейтральных тонов — видимо, чтобы не очень выделяться. Зря она так. На балу, в красном платье, Фрэн разила наповал… А может быть, она сама придумала для себя такой стиль? Решила быть незаметной?

— Окно оставим открытым, ладно? Ветерок не помешает? — спросил Сэм.

— Что-то вы сегодня очень заботливый.

— Я должен быть заботливым.

— Это почему же?

— Вы же собираетесь работать, не так ли? Я обязан поддерживать в вас хорошее настроение, потому что не хочу, чтобы вы с трудом сдерживали раздражение, когда все запоют «С днем рождения» в честь моей матери.

Не нравился ей этот тон, но Фрэн, не показав виду, уселась в машину.

— Какое раздражение, о чем вы говорите? Это все-таки моя профессия.

Сэм ловко забрался на водительское сиденье и захлопнул дверцу.

— Ну а посадить меня в такую галошу на моем балу — это тоже профессия?

Фрэн не ответила, только чуть отодвинулась от него и стала смотреть в окно, чтобы не видеть его ног в облегающих джинсах.

Ах вот оно что, он ей тоже небезразличен! — подумал Сэм.

— Вам часто приходится оставаться в доме устроителей подобных вечеров? — Задав этот вопрос, Сэм испытал почти физическую боль ревности, представив, как Фрэн остается на ночь у кого-то из его знакомых.

— Бывает, если вечер затягивается. Если

далеко ехать.

Сэм нахмурился:

— Вы находите приличным ночевать в доме мужчины, которого почти не знаете? Это ведь немного интимно.

Фрэн решила, что он намеренно хочет се смутить.

— Не более «интимно», чем когда вы едете с товарищами по работе в другой город, на какую-нибудь конференцию, и останавливаетесь в отеле, и завтракаете за одним столом в ресторане. Как вы считаете? Это работа.

Однако про себя Фрэн подумала, что с Сэмом Локхартом слово «работа» не подходит. С ним для нес есть риск. Риск, что может произойти что-то «интимное».

Выезжая на трассу, Сэм искоса взглянул на Фрэн.

— Ну как? Рады, что снова в Англии? Фрэн чуть заметно улыбнулась:

— Оставляю это вашему воображению!

— Вы предпочли бы отправиться в другое место?

— Пляж в Тобаго подошел бы, я думаю. Но…

— Бедные не выбирают, так?

— Вот именно. — По-прежнему избегая смотреть на ноги Сэма, Фрэн внимательно изучала пейзаж за окном — плоский, пустой, взгляду не за что зацепиться. — Ну, вы-то ведь не бедный, не так ли? Что же вы выбрали для жилья такое голое, скучное место? — подцепила его Фрэн.

Сэм резко переключил скорость.

— Мне нравится сельская местность. И мне нужна изоляция. Быть одному. Много пространства, тишина… Большинство людей считают, что работа литературного агента — это частые шикарные поездки по всему миру, встречи с кинодельцами, вечеринки, где шампанское рекой… Как вы считаете, чем я занимаюсь большую часть своего времени?

Сексом, подумала она про себя, но вслух сказала:

— Ммм… чтением?

— Совершенно верно! — обрадовался он ее догадливости. Женщинам, как правило, совершенно не под силу было попять сферу его увлечений. Он искоса взглянул на свою спутницу и заметил, что она смутилась. — Ваши щечки покраснели, Фрэн. Отчего? Вы думаете, книги книгам — рознь?

— Да, некоторые из них меня… возбуждают. А вас?

— Меня тоже, — ответил он, думая про себя, что их беседа становится все интереснее и интереснее. — Оч-чень возбуждают. Может быть, обменяемся как-ни-буть… подобным чтивом? Мы могли бы даже вместе почитать что-нибудь эротическое, как вы думаете? Пока вы здесь.

У Фрэн мелькнула мысль, что, даже если бы он стал читать расписание поездов, это все равно было бы эротично. У него голос сам по себе возбуждает.

— Я не думаю, что у меня останется время для литературного анализа, — холодно заметила она. — Так что давайте-ка лучше поговорим о том, какой вечер вы желаете устроить для своей матери.

Сэм посмотрел на нее наигранно-наивными глазами.

— Мне казалось, это по вашей части! У вас были очень четкие идеи относительно Дня святого Валентина, насколько я помню.

— Балы — это одно, а дни рождения — совсем другое. Дни рождения и юбилеи необходимо подгонять под виновника торжества. Так что вам придется рассказать мне о своей матери.

Сэм сбросил скорость: на пустынной дороге появились огоньки фар встречных машин.

— Ну-у… она настоящая леди, — сказал он, улыбнувшись.