Кембриджский затворник
Шрифт:
Фрэн подумала, что ей пока лучше находиться в тени.
— Но Мэдди сказала, что ты сам собирался готовить! — возразила миссис Локхарт, недоуменно разглядывая сына. — Так чем же конкретно эта Фрэнсис Фишер будет здесь заниматься?
Фрэн вышла наконец из своего укрытия.
— Я буду накрывать на стол, наливать вина и мыть посуду.
— Получается, Сэм играет роль женушки, а вы — мужа? — подала голос Мэдди, глядя на Фрэн. — Как интересно!
— Замолчи, пожалуйста, Мэдди, — мягким голосом сказала Мередит.
Сэм сузил глаза, обдумывая что-то.
—
Ему забавно было наблюдать, как женщины меряли друг друга оценивающим взглядом во время краткой церемонии знакомства.
— Давайте ваши плащи! — сказала Фрэн. — Проходите в дом и садитесь у камина. Я пока приготовлю чай. Поздравляю вас с днем рождения, миссис Локхарт!
— Спасибо, дорогая!
Вскоре все расположились в гостиной. Когда Фрэн вошла с подносом в руках, ее глазам предстала сцена семейной идиллии. Миссис Локхарт сидела у окна на стуле с прямой спинкой; Сэм принес маленькую вышитую подушечку и подложил ей под спину. Мэри читала газету, или делала вид, что читает, а Мэдди растянулась, как кошка, у огня, чистила апельсин и бросала дольку за долькой в рот.
Все оторвались от своих занятий и посмотрели на Фрэн, когда та поставила поднос на стол.
— С молоком или с лимоном? — спросила она. — Есть еще овсяное печенье, фруктовый кекс…
В этот момент Сэм, неожиданно очутившийся рядом с ней, шепнул ей на ухо:
— Сядьте, Фрэн. Я сам налью чай.
— Так ты играешь еще и роль мамы, а не только женушки, не так ли, Сэм?
— Мэдди, заткнись!
Миссис Локхарт приняла чашку чая из рук сына и довольно сухо обратилась к Фрэн:
— Так это вы та самая девушка, которая устроила, чтобы сразу несколько бывших подружек Сэма пришли и публично обвинили моего сына во всяких мыслимых и немыслимых грехах?
Мэдди прыснула, Мэри подняла брови, а Фрэн вспыхнула, как маков цвет. Только Сэм оставался невозмутим.
— Это не она придумала, — проговорил он. Зачем он стал вдруг за нее заступаться, она ведь не просила? Да и не заслужила.
— Но я допустила, чтобы это случилось, — каким-то неестественно официальным тоном сказала Фрэн. — Таким образом Рози хотела подшутить над Сэмом.
— Та самая Рози, которая писала тебе письма? — поинтересовалась миссис Локхарт.
Фрэн вопросительно посмотрела на Сэма:
— Какие письма?
Он только пожал плечами.
— Не привык обсуждать события, которые уже прошли, особенно в подробностях. Я уже говорил вам это, Фрэн.
— Я воспитала его как джентльмена! — с гордостью заметила миссис Локхарт. — Он такой же, как и его отец.
Фрэн встала. Ей было стыдно, и чувство это нарастало с каждой секундой. Она не нуждалась в том, чтобы миссис Локхарт говорила ей то, что она и сама хорошо знала. Интуитивно Фрэн чувствовала, что Сэм не лжет, что ему можно доверять, положиться на него. Чего-то она, правда, не могла понять. Рассказала ли ей Рози всю правду? Или выборочно?
— Пойду приготовлю еще чаю, — сказала Фрэн, хватаясь за первую подвернувшуюся возможность скрыться от любопытных глаз.
— Тогда вы, может быть, проводите нас заодно в наши спальни, чтобы мы могли разобрать вещи? — спросила ее Мэдди, одновременно состроив глазки брату. — Вы с Сэмом вместе, в одной комнате?
— Мы с Фрэн вместе только на кухне, — беззлобно ответил за нее Сэм.
Фрэн подумала, что сейчас, когда дом полон гостей, обстановка стала легче, не такой натянутой. Не надо постоянно держать себя в руках. Это зудящее чувство близости сейчас уже не было таким угрожающим.
— Здорово! — воскликнул Сэм, глядя, как Фрэн доделывает праздничный торт.
— А мне бросаются в глаза только ошибки и неточности.
— Например?
— Например, волосы у куклы должны быть красновато-коричневыми, а не оранжевыми, но то, что получилось, — это лучшее, чего я могла добиться.
— Вы, похоже, все любите доводить до совершенства? Это у вас что, пунктик? — поддразнил Сэм.
— Я… — Она посмотрела на него с плохо скрываемым обожанием. Сэм улыбнулся довольной, радостной улыбкой, и состояние радости и душевного покоя передалось и ей, и она тоже заулыбалась. Однако подумала, что надо бы держать себя в руках, не увлекаться, и продолжала уже ровным голосом: — Да, я люблю все доводить до совершенства. Вы поставили картофель вариться?
Сэм подумал, что эти слова, сказанные как бы невзначай, будут посильнее ледяного душа, в смысле чтобы снять возбуждение. Но промолчал, только согласно кивнул. Он только сейчас понял, что его сексуальное обаяние, которое за последние годы принесло ему больше бед, чем радости, не действует на Фрэн, что Фрэн контролирует ситуацию и свое поведение. Для него это был шок. Казалось, мир переворачивается вверх ногами. И интереснее всего — желание его от этого только росло.
— Да, — ответил он. — И, предупреждая следующий ваш вопрос, сообщаю, что кэссэрол, эта запеканка из риса, овощей и мяса, на огне, а овощи уже приготовлены. Салаты тоже готовы, и я только что вынул из холодильника десерт.
— Очень хорошо, Сэм, — сказала Фрэн. — Сыр. Как у нас дела с сыром? Он должен быть комнатной температуры. Надо вынуть его из холодильника.
— Будет сделано! — по-военному отчеканил Сэм. Вместо ожидаемой улыбки он увидел на лице Фрэн задумчивость.
— Как вам кажется, ваша сестра хорошо ко мне относится? — неожиданно спросила она.
— Которая?
— Мэдди, конечно.
— А почему вы спрашиваете? Фрэн пожала плечами:
— Ну, она постоянно отпускает замечания, цель которых, понятно, озадачить меня, смутить.
— Но вы покраснели только один раз!
— Так что же? Я ей не нравлюсь? Сэм вздохнул:
— Мэдди — актриса, ей интересно наблюдать за поведением окружающих, и часто самый простой способ для этого — спровоцировать ту или иную реакцию, — вот и все.
— Мне бы не хотелось, чтоб она меня провоцировала.
Он задумчиво посмотрел на нес.
— Хотите, я поговорю с ней?
— Ради бога, не надо! Я не из тех, кто просит мужчин о защите. — Она посмотрела на часы. — Господи! Времени-то уже сколько! Вы не знаете, ванная комната сейчас свободна?