Кендермор

Кирхофф Мари

— Ты хотел сказать "удавалось", — не преминула вмешаться дочь нынешнего мэра, Дамарис Метвингер.

Мармеладка казался раздосадованным.

— Так Роли уже заменили на другого? Так и знал, что до конца года он вряд ли продержится…

Дамарис ничего не понимала.

— Погоди, но мой папочка, Мелдон Метвингер, занимает эту должность последние несколько месяцев. Что-то похожее на Роли, о котором ты говоришь, я видела на стене в комнате совета. И он… он же был мэром сразу после Катаклизма?

— Ага, — согласился Мармеладка. — Лично у меня вряд ли есть повод упрекать Роли; для гнома он справлялся

очень даже ничего. А однажды, в День Аудиенций, он с честью разрешил мою проблему. Ну да ладно… говоришь, теперь мэр Метвингер?

Финес обдумывал его слова.

— Ты пытаешься сказать, что лично был знаком с Роли? — едва различимым шепотом спросил он.

— А то, конечно же знал! — фыркнул Мармеладка. — Меня, одного из лучших кендерморских кондитеров, едва не избрали в советники мэра. Конечно, раз наш город еще такой юный, почему бы и не поучаствовать в большой политике? — кендер явно чувствовал себя достойным восхищения.

— Какой нынче год, ты как считаешь? — поинтересовался Финес, сдвинув брови.

Мармеладка посмотрел на него так, будто мужчина был идиотом.

— Ну, шестой после Катаклизма, а в чем дело? А по-твоему, какой еще?

Изумленный Финес открыл было рот, но его опередили пятеро кендеров со своими вариантами ответа.

— Двадцать седьмой!

— Сорок пятый!

— Шестьдесят восьмой!

— Сто двадцать девятый!

— Двести тридцать четвертый! — хором крикнула целая группа кендеров.

— Не угадали. Триста сорок шестой, — сухо поправил Финес, когда улегся галдеж. — И тем не менее, никто из вас не пробыл здесь больше четырех месяцев?

Кендеры молча качали головами.

— Будто время для нас изменилось, — заметил Транспрингер.

— А? — не понял Финес.

— Старая шутка, — пустился в объяснения кендер. — Берешь небольшое измерение или часть пространства, на худой конец отломай кусок обычного пространства, оборачиваешь эту штуку вокруг нее же, и тогда время там или замедлится, или ускорится. Или даже потечет в обратном направлении.

— То есть ты говоришь, что все мы намного старше, чем себе кажемся?

Транспрингер закусил губу и утвердительно кивнул. Несколько женщин среди кендеров упало в обморок.

Но Финес по-прежнему не верил.

— С чего ты это взял?

Транспрингер расправил воротничок, расставил пошире ноги, сделав упор на пятки, что должно было, по его мнению, придать ему важный вид.

— Когда я бы пленником ледяных гигантов, они заперли меня вместе с одним волшебником из другого измерения. Он много об этом рассказывал.

— А когда ты был пленен ледяными гигантами? — заинтересовалась Дамарис.

— Это не важно, — вмешался Финес.

— Возражаю, — присоединился к ней Мармеладка. — Я бы много чего отдал за рассказ о ледяных гигантах.

Толпа кендеров одобрительно зашумела, раздались возгласы "Рассказывай!" Транспрингер поправил сумочки и кошели на поясах, расположив их поудобнее, и собирался было начинать повествование, когда его прервал Финес.

— На твоем месте я бы лучше разузнал, где мы находимся и как отсюда выбраться, — прикрикнул он на Транспрингера. Затем перевел взгляд на собравшихся кендеров, ворчавших и топотавших ногами в знак несогласия. — Кто пробыл тут дольше всех?

Руку поднял Мармеладка.

— Я

попал сюда первым.

— Когда ты впервые оказался тут, не находил ли ты каких-нибудь указаний на то, откуда все это… — Финес пару раз взмахнул руками, пытаясь выразить мысль, и сдался. — … Ну это все, откуда оно?

— Ну, сейчас оно совсем не похоже на тогда, — толпа кендеров дружно замотала головами, некоторые хором протянули "нет, нее-ет".

— Уже что-то. А на что оно было похоже "четыре месяца" назад? — не унимался Финес.

Мармеладка сорвал шоколадный тюльпан, выпил накопившийся в чашечке цветка нектар и только после этого с энтузиазмом приступил к рассказу.

— Видели бы вы это место тогда. Тоска зеленая! Здесь почти ничего не было, вообще ничего. Скучное, невыразительное, серое ничто.

Кендеры покачали головами и вздохнули.

— Я бродил тут несколько часов и уже подумывал о том, как бы улизнуть отсюда, когда обо что-то споткнулся. И непременно упал бы, разбив нос, если бы не мои прямо таки кошачьи рефлексы.

Мармеладка приподнялся на цыпочки, слегка выставил пухлые руки вперед, что должно было продемонстрировать его грацию. Казалось, зрителям это понравилось, хотя Финесу его поза показалась необыкновенно смешной, особенно если учесть отращенное за время проживания тут брюхо. Финес решил использовать выдавшуюся свободную минутку, чтобы сорвать тюльпан, потому что его все еще мучил вопрос, каким он должен быть на вкус.

— Я покрутился, чтобы выяснить, на что же я наткнулся, но под ногами ничегошеньки не было! "Странно", — пробормотал я, опустился на колени и пополз наощупь. И как вы думаете, что я обнаружил?

— Невидимый сундук! — разом выкрикнули все кендеры в сборище и уставились на Финеса так пристально, что шоколадный тюльпан раскрошился у него меж пальцев. Сладкий, вязкий шоколад капал с его руки.

— Совершенно верно, невидимый сундук, — согласился Мармеладка. — Скрученный невидимыми цепями, замкнутый на три невидимых замка. Наконец-то мне нашлось занятие!

Кендеры охали и ахали.

— Цепи убрал я быстро — с этим даже ребенок справился бы. Первый замок оказался тоже довольно простым. Я взломал его шпилькой.

Закончив с облизыванием рук, Финес наконец начал улавливать смысл повествования. Он знал, что в Башне предположительно находятся мощные магические сокровища. А здесь стоял Мармеладка и описывал невидимый сундук на трех замках, спрятанный внутри искусственной реальности! Разве можно было придумать лучшее место для тайника?

— Второй замок был чуть посложнее, — продолжал кендер. — А то, что я его не видел вдобавок, еще усложнило мою задачу. Я потратил на него чуть больше часа, но в конце концов услышал заветный щелчок. К тому времени я хотел есть и пить, но вокруг не было ничего, что можно было скушать или выпить. Я отрезал кусочек кожи с сумки для карт и сжевал его, так что смог сосредоточится на деле. И этот последний замок требовал такой концентрации, на которую я едва вообще был способен. Казалось, он выплевывал из себя шпильки, а проволока пронизала его насквозь. И вот в руках у меня остался последний инструмент — "древняя штука номер три" — заколдованные отмычки. Одарив их поцелуем удачи, я вставил их в замок и единожды провернул.