Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера
Шрифт:
Конечно, находились и другие – те уверяли, что на самом деле мы, женщины, жаждем свободы. Мы во всем хотим поступать, как нам угодно, и не желаем, чтобы нас осуждали. По-моему, в этом есть большая доля правды. Кому понравится все время слушать: «Ты ведешь себя нескромно»? Вот что я вам скажу. Когда женщин ударяют по больному месту, они непременно дают сдачи. Попробуйте сами – и убедитесь, что я права. Даже если в глубине души мы порочны, нам нравится выглядеть добродетельными и целомудренными.
Были и другие доводы. Некоторые отвечали рыцарю, что женщинам больше всего на свете хочется слыть скромными и честными, они мечтают, чтобы их восхваляли за силу ума и за умение хранить тайны. Но
Как рассказывал Овидий и другие ученые авторы, у Мидаса под длинными волосами прятались два огромных ослиных уха. Он очень боялся, как бы кто-нибудь не прознал про это его уродство. Он предпочел бы смерть огласке. Поэтому никто и не знал про его уши – никто, кроме жены. Мидас любил ее и доверял ей. И он попросил ее молчать и никому не говорить об этом… этом его плачевном недостатке. Могла ли она промолчать? Черта с два! Разумеется, она поклялась ему самой страшной клятвой, что будет хранить все в тайне. Было бы ужасно, сказала она, запятнать честь милого мужа. Ведь и на нее тогда пал бы неслыханный позор. На самом же деле она невыносимо страдала от того, что одна знает правду; ей казалось, что она вот-вот лопнет от бремени тайны, что слова сами собой вырвутся наружу. Вам знакомо такое чувство? Мне – да. Она пообещала никому не говорить. Так что же ей было делать? Она побежала к какому-то болотцу неподалеку от дома, и сердце у нее колотилось; она наклонилась лицом вниз, к камышам и к воде, совсем как цапля. «Только не выдай меня, – сказала она воде. – Никому не повторяй. Я сейчас расскажу тебе нечто такое, чего никогда больше никому не расскажу. У моего мужа ослиные уши! О Господи! Вот – как только я это сказала, мне сразу же полегчало. Я выдала тайну – и перестала мучиться». Это доказывает, что мы, женщины, не способны слишком долго хранить доверенные нам секреты. Слова сами вырываются наружу. Ну, а коли хотите узнать окончание этой истории, так читайте Овидия.
Когда рыцарь понял, что ему никогда не найти ответа на свой вопрос: «Что больше всего по вкусу женщинам?» – ему сделалось смутно на душе и страшно. Ведь приближался условленный день. Пора было возвращаться домой, чтобы предстать пред судом королевы. На обратном пути ему довелось проезжать через лес. Там, неподалеку от просеки, он увидел любопытное зрелище. Среди деревьев водили хоровод двадцать четыре юные девушки (а может быть, их было еще больше). Рыцарь приблизился к ним в надежде, что эти молодые женщины поделятся с ним какой-нибудь мудростью. Но, как только он подъехал ближе, они вдруг исчезли. Куда же делся хоровод? Рыцарь озадаченно оглядывался по сторонам. И вот тогда-то он заметил какую-то старую каргу, которая сидела на поваленном мертвом дереве. Никогда еще он не видел большей уродины.
«Сэр рыцарь, – обратилась она к нему, – что привело вас в такую глушь? Расскажите мне, что вы тут ищете? Может быть, я вам помогу. Старухи подчас бывают мудры».
«Милая матушка, – отвечал ей рыцарь, – мне придется умереть, если я не найду ответа на один вопрос: „Чего больше всего желают женщины?“ Если вы сможете подсказать мне верный ответ, я навеки останусь вашим должником».
«Тогда дайте мне обещание. Возьмите меня за руку и поклянитесь. Если я дам вам правильный ответ, то вы обязуетесь выполнить любую мою просьбу. Сделаете все, что в вашей власти. Если вы согласны, то я еще до наступления ночи открою вам тайну».
«Даю вам свое рыцарское слово!» – сказал он.
«Ну, тогда я уверена, что вы спасены. Доверьтесь мне. У меня нет никаких сомнений, что королева со мной полностью согласится. Эта самая гордая из знатных дам, разряженных в драгоценности и дорогие головные уборы, не осмелится мне
Когда они прибыли во дворец, рыцарь сразу же навестил королеву, как и обещал. Он объявил, что знает ответ на жгучий вопрос. Можете представить себе, какое волнение поднялось среди женщин! Жены, возлюбленные, девицы, вдовы – все пришли ко двору. Там же была и королева – она приготовилась вынести свое решение перед собравшимися. Все ждали, что же скажет рыцарь. Королева призвала всех к тишине и приказала рыцарю выступить вперед.
«Скажите нам, благородный рыцарь, – сказала она, – каков ваш ответ? Чего больше всего желают женщины?»
Рыцарь не стал вешать голову, как скотина в стойле. Он выступил вперед и перед всеми ответил ей звонким голосом:
«О моя государыня! Женщины больше всего на свете желают обрести власть над своими мужьями или возлюбленными. Они желают держать их в подчинении. Казните меня, если желаете. Но такова правда. Вот я стою перед вами. Делайте со мной что хотите».
Тут поднялся общий ропот одобрения. Ни одна жена, ни одна вдовица, ни одна девица не желала оспорить его слов. Все они единодушно согласились на том, что рыцарь выиграл свою жизнь. Когда все стало ясно, вперед выступила старая карга.
«Справедливости! – возопила она. – Прошу справедливости, государыня королева! Прежде чем распустить суд, выслушайте мою просьбу. Это я подсказала рыцарю правильный ответ. Но прежде я взяла с него клятву, что взамен он выполнит любое мое желание, если это будет в его власти. Клянусь вам, что говорю правду. Ну, а теперь, когда я спасла ему жизнь, пришла и моя пора. – Она повернулась лицом к рыцарю. – А теперь, сэр рыцарь, я прошу вас без промедления жениться на мне. Я хочу стать вашей женой».
Рыцарь поглядел на старуху с ужасом.
«О Боже! Да что же это такое? Как можно? Да, признаю, я действительно принес вам клятву. Но, ради бога, попросите меня о чем-нибудь другом. Возьмите все мои деньги. Просите что угодно! Но только не меня самого».
«Нет уж! Я не предам ни себя, ни вас. Пускай я стара, бедна и безобразна, но мне ваши денежки ни к чему. Я с вами не расстанусь ни за какое золото в мире. Мне нужна только ваша любовь».
«Моя любовь? О нет! Моя погибель! Мое отчаяние! Ведь меня ждет позор и унижение».
Напрасно он жаловался. Было решено: он обязан жениться на старухе. Более того, он обязан был лечь с нею в постель. Я бы и рада рассказать вам о веселом пиршестве и радостных торжествах, которыми сопровождалась их свадьба. Но не могу – потому что ничего этого не было. Не было ни поздравительных речей, ни заздравных тостов, ни свадебного пирога. Напротив, звучали соболезнования и слова утешения. Рыцарь тайком обвенчался со старухой на следующее же утро, а потом спрятался от дневного света, будто филин. Он даже глядеть не мог на жену – такая она была уродливая и грязная. Когда наконец он улегся в постель с новобрачной, то морщился от стыда и омерзения; он корчился и ворочался под простыней, а та неподвижно лежала с улыбкой на лице.
«Ах, дорогой муженек, – проговорила она. – Боже мой! Да разве так полагается женихам-рыцарям обходиться с невестами! Таков ли закон при дворе короля Артура? Неужели все люди вашего звания такие робкие? Ведь я – ваша возлюбленная, я ваша жена. Я женщина, которая вас спасла. Я никогда не причиняла вам никакого зла. Все это правда. Так отчего вы так странно ведете себя в нашу первую брачную ночь? Вы вертитесь, как уж на сковородке. В чем я провинилась перед вами? Скажите мне, ради бога. Если я как-то могу помочь вам, то постараюсь».