Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера
Шрифт:
«Что за враки! Богом клянусь, меня никогда не вызывали в суд – ни как жену, ни как вдовицу. Я всегда была честной женщиной. – Старуха повалилась на колени, будто для молитвы. – Пусть тебя заберет черный дьявол из ада – и мою сковородку в придачу, если пожелает!»
Когда черт услышал это проклятье, он вежливо обратился к старухе:
«Матушка Мейбл, вы действительно этого хотите? Вы это всерьез или в шутку?»
«Конечно, всерьез, сэр. Если этот пристав не покается в своей лжи, то пускай его дьявол с собой заберет. И сковородку мою пускай прихватит».
«Ах ты, старая сука! – вскричал пристав. – Я ни в чем каяться перед тобой не собираюсь. Если бы я мог, то и платье бы твое забрал. Прямо со спины содрал бы!»
«Не сердитесь, дорогой брат, –
Я мог бы рассказать вам, господа и дамы, – а будь у меня время, и этому вот Приставу, – о том, что говорили Христос и апостолы о муках ада. Это проклятое место, преисподняя, исполнено такими муками и страданиями, которых мне не описать словами и за тысячу зим! Никто не в силах объять их разумом. Ни один язык не сможет рассказать о них. Да убережет нас Иисус Спаситель от этого страшного места, да защитит нас от козней Сатаны. Берегитесь, люди. Будьте бдительны. Помните старую поговорку: «Лев всегда таится в укрытии, готовясь убить и сожрать невинную жертву. Сохраняйте сердца свои в чистоте, чтобы не угодить в сети, расставленные дьяволом». Черт не сможет соблазнить вас, если вы будете сильны. Не забывайте об этом. А Христос пребудет вашим защитником и вашим рыцарем. Давайте же помолимся о том, чтобы все церковные приставы в нашей стране раскаялись в своих грехах, прежде чем черти утащат их в ад. Аминь.
Пролог и рассказ Пристава церковного суда
Пролог Пристава церковного суда
Пристав привстал в стременах и погрозил Кармелиту кулаком; он так разозлился, что весь трясся как осиновый лист. Он был зол как черт.
– Я только одного хочу, собратья паломники, – сказал он. – Раз уж вы выслушали этого лукавого Кармелита, который изрыгал тут сплошную ложь, то прошу вас – из уважения ко мне, выслушайте и мой рассказ. Вот Кармелит хвастается, что ему все известно про чертей. Еще бы! Ведь кармелиты с чертями – родня! Наверное, вы слыхали историю про то, как одному такому монаху было видение – будто он перенесся в ад. Его проводником по всем кругам и мукам ада был ангел, но монах не увидел там ни одного из своих собратьев. Других людей, которых терзали черти, было множество, а монахов-кармелитов не было.
Тогда он задумался и спросил ангела: «Скажите мне, сэр, неужели все до одного монахи так добродетельны, что ни один из них не осужден на муки ада?»
«Нет, напротив, – возразил ангел. – Их тут миллионы! – И дух отвел его к телу самого Сатаны. – Видишь хвост дьявола? – спросил он монаха. – Он широк, как парус большого корабля, правда? А теперь погляди, что под ним! Подними хвост, Сатана! Дай нам взглянуть на твой зад. Пускай Кармелит увидит, где прячутся все его собратья».
Сатана сделал, как ему было велено. А вскоре оттуда пчелиным роем вылетели монахи. Их пихали и подталкивали бесы поменьше; они носились повсюду, бегали взад-вперед по коридорам ада, а потом вдруг все дружно полетели обратно, в дьяволов зад. Потом Сатана прикрыл зад хвостом и сел как сидел.
Когда монах основательно познакомился со всеми мучениями и тайнами ада, душа его вернулась в тело. Милостью Божьей, он очнулся в собственной кровати, но был так напуган, что весь трясся и потел. Сатанинская задница никак не шла у него из головы. Ведь и ему в будущем предстояло туда угодить.
Да
Рассказ Пристава церковного суда
Кажется, в Йоркшире, не помню точно, есть болотистая местность под названием Холдернесс. Или так городок называется? Не помню. Ну, да не важно, один странствующий монах наведывался в те края, проповедовал и клянчил деньги, чем обычно и занимаются люди его племени. Звали его Брат Джон. И вот однажды он произносил проповедь в одной из местных церквей. Он тянул старую песню: «Жертвуйте милостыню на мессы по усопшим. Жертвуйте милостыню на строительство новых нищенствующих обителей, к вящей славе Господа Всемогущего. Не давайте денег тем, кто только прикарманит или попусту растратит их. Не помогайте тем, кто и так уже, благодарение Богу, живет в роскоши, как попы и обычные монахи. Ваша милостыня, – говорил он, – может спасти души всех умерших, молодых и старых, от мук чистилища. Не страшно, если молитвы во время мессы читаются поспешно. Я не стану никого из священников бранить ветреником или распутником за то, что он читает только одну мессу в день. Нет, не стану. Несчастные души нужно как можно скорее избавить от мук. Им ведь тяжело сносить все эти крюки для терзания плоти и шипы. Какие предсмертные мучения они терпят! Их разрывают на куски, жгут и варят в кипятке. Можете ли вы представить себе такое? Так давайте же мне скорее денежки, ради спасения их душ».
Закончив свою маленькую проповедь, монах благословил прихожан и отправился в путь. Но сначала верующие отсыпали ему горсть своих монеток. А уж после этого он пошел дальше. Оставаться тут он не собирался. С ранцем и посохом, заткнутым за пояс, он ходил от дома к дому, выпрашивая хлеба, сыра или зерна. Он везде пялился в окна и совал свой нос в приоткрытые двери. С ним вместе таскался и товарищ, который носил набор табличек и длинное заостренное перо. Он говорил людям, что записывает имена всех, кто подает ему милостыню, чтобы потом за них молиться. «Дайте нам немножко пшеницы, солода или ржи, – канючил он. – Дайте нам ломтик пирога или кусочек сыра. Что ни дадите – все возьмем. Мы не привереды какие-нибудь. Пенни или даже полпенни тоже пригодится. Конечно, нам хотелось бы мяса, если у вас найдется лишний кусочек. Нет? Ну, тогда дайте мне вон то покрывало. Дорогая сестрица, мы уже готовы вписать сюда ваше имя. Как оно пишется? У вас правда не найдется в доме ни кусочка бекона или говядины?» За ними следовал слуга – работник из харчевни, где монахи остановились на постой; он нес мешок. Все, что люди им подавали, слуга складывал в этот заплечный мешок.
Но как только монах-попрошайка покидал округу, он вынимал свои таблички и затирал все написанные имена. Настоящее надувательство с его стороны.
– Все это – ложь! – не выдержал тут Кармелит.
– Тихо! – угомонил его Трактирщик. – Во имя любви к Господу, продолжайте свой рассказ, сэр Пристав. Рассказывайте все до конца. Ничего не пропускайте.
– Я и не собираюсь ничего пропускать, – ответил Пристав. – Уж можете не сомневаться.
Итак, Брат Джон ходил от дома к дому, пока не добрался до того жилища, где его всегда ждало гостеприимство. Он был уверен, что и на сей раз его хорошо там встретят. Но добрый хозяин дома болел. Он лежал на низенькой кровати и даже не мог подняться.
«Господь да пребудет с тобой, – сказал монах. – Здравствуй, Томас. Да вознаградит тебя Господь, друг мой. Я всегда прекрасно обедал за твоим столом. Ты ведь частенько угощал меня, верно?»
Он отложил посох, мешок и шляпу, спихнул кошку с ее любимого стула – и с улыбкой уселся за стол. Он был теперь один. Его помощник вместе со слугой ушли в город, чтобы приготовить в харчевне комнату для ночлега.
«Дорогой мой учитель, – сказал больной, – как вы поживали последнюю неделю или две? Я вас давно не видел».