Кевларовые парни
Шрифт:
— Думаю, некоторые первые лица об этих «распоряжениях» понятия не имеют.
— Проверял?
— Проверяю.
— Знали бы простые советские люди, с кем нам приходится иметь дело… Дед, у тебя что?
— Археологические раскопки дали любопытный контрактик. Поставщик — один из механических заводов в Нижегородской области. Заказ на изготовление тягачей. Но там не тягачи, а бэтээры делают. Получатель — Азербайджан. Но это — так. К слову.
— Вывод?
— Надо проверять. Сомневаюсь я, что нынче даже по спецзаказу станут на этом заводе клепать «гражданские» тягачи.
— Из чего вывод?
— Цена. Ежели судить по деньгам, платили за бэтээры.
— Когда отгрузка?
— Да вроде вчера была.
— Врезал бы я тебе по одному месту за последнее сообщение. Ох, врезал бы, если бы знал, что это может что-нибудь изменить…
Оформление командировки заняло чуть больше часа. Подписи, печати, суточные. Дабы не нюхать чужие носки, взяли СВ. Ночь пролетела в одно мгновенье. Олег выспался под перестук колес, как не высыпался в последнее время ни разу. Когда открыл глаза, Дед был выбрит и свеж, как жених перед венчанием, что Олег и констатировал:
— Хорош! Ну просто огурчик! Зеленый и в пупырышках.
На вокзале ждал представитель местного управления. Формальные вопросы: «как доехали?», «как спалось?». Поданная машина притормозила у гостиницы «Октябрьская». Вчера обкомовская, сегодня губернаторская, она сохранила все лучшее, что было в том, прежнем мире. Уютный номер с видом на Волгу поразил не только какой-то особенной тишиной и умиротворенностью, но и наличием давно забытых в подобных заведениях предметов. Самовар, исключающий применение запрещенного кипятильника. Вилки и ножи, тарелки и чашки — недостижимая мечта командированного. Простенько и со вкусом. Ох уж эта непостижимая обкомовская душа!
Приняв душ и перекусив, пешком дошли до управления. Старый русский город — что с тобой сделали?
Начальник службы вывалил на стол кипу бумаг, ксерокопий, документов.
Информация, собранная местными коллегами, была исчерпывающей. Все — «от и до» — задокументировано. Справки, объяснения, протоколы. Работали опытные опера, которых на мякине не проведешь. Как и город, управление хранило традиции своих мастеров.
— На место поедем?
— Святое!
…По автостраде неслась черная «Волга». В машине Олег, Дед и опер из местного управления. Пейзаж за окном — типично сегодняшний среднероссийский: чахлый, болезненный. Какой, интересно, человек проходит тут, как хозяин? Глаза бы не глядели. Единственное спасение — скорость.
— Вы только вчера позвонили, а тут звонит особист. На военный аэродром, говорит, прибыли двенадцать бэтээров. Вообще-то ничего странного нет: отсюда армия, бывает, снимается в «горячие точки». Особист другому удивился: бэтээры новенькие, а погрузка идет в гражданский грузовой самолет.
— Откуда на военном аэродроме гражданский самолет?
— Да сейчас чего не бывает! У армии денег нет, так все в коммерцию ударились. Вот и оказывают услуги частникам и «акционерам».
— И что особист?
— Сообразил, что дело нечисто. Но сам понимаешь: пока в самолет не погрузили, разговора нет. Он дождался, пока все двенадцать машин закатят в отсек, задраят люки, получат разрешение на взлет, а потом выкатил под переднее колесо тягач. Туда-сюда, документы на бочку. В накладной вездеходы, в натуре — броники. Только без оружия.
Машина петляла по дороге, объезжая колдобины и рытвины. Она словно пыталась найти и не находила изъяна в словах немецкого полководца Гудериана, утверждавшего, что в России дорог нет, есть только направления. Одно из таких направлений и привело на аэродром. Перевалив через очередную железнодорожную колею, «Волга» притормозила около полосатого шлагбаума. На редкость неряшливый сержант вразвалочку подошел к машине. Предъявленное удостоверение прочитал с интересом, но без особого энтузиазма.
— Минуточку, — он двинулся к КПП.
— Эй, боец! — подобное поведение буквально взорвало Деда. — А ну иди сюда, сынок.
Удивленно вскинув брови, сержант приостановился, всем видом демонстрируя недоумение: «А это еще кто такой?»
— Иди сюда, с тобой майор разговаривает.
Сержант медленно, так же вразвалочку двинулся к машине.
— Что за вид, боец? — Дед наливался злобой. Он был готов простить многое, но подобного отношения к службе…
Сержант нехотя заправился и, скривив физиономию, нетерпеливо переминался с ноги на ногу: «Ну чего еще?»
— Почему не представился по уставу?
— Откуда я знаю, кто вы такие? — сержант явно нарывался на скандал, плохо представляя натуру Деда, который в армии был «дедом» настоящим — жестким, но справедливым.
— Теперь выяснил? — майор с трудом сдерживался от мордобоя.
— Выяснил.
— Отвечай по уставу!
— Так точно… товарищ майор. — Сержант впервые столкнулся с подобным посетителем. В авиации царила демократия, а потому солдаты в грош не ставили многих офицеров. Те отвечали взаимностью, не обращая внимания на отступления от устава.
— Подойди и доложи, как положено.
— Дежурный по КПП сержант Хромов. — В сержанте проснулись рефлексы, дремавшие с учебки. — Позвольте узнать цель прибытия?
— Вот это лучше. — Дед еще сопел, но уже тише. — Пригласите начальника отдела военной контрразведки…
Этого не потребовалось — вдоль аллеи семенил подполковник в летных погонах. Еще не зная, что произошло, он чувствовал, что дело неладно. Инциденты на КПП были редкостью, однако разгильдяйство дежурных зачастую выводило офицеров из себя.
В городок въехали без происшествий. Словно пытаясь загладить вину, особист стал сетовать на судьбу, отсутствие финансирования, отношения с командованием после случившегося инцидента. Затеянный им скандал докатился и до военного руководства, которое, естественно, врезав «по первое число» командиру дивизии, прислало комиссию для проверки. Отношения были испорчены раз и навсегда. Единственным утешением была поддержка офицеров части, которые давно имели зуб на своего шефа. Однако особист знал, что у этого генерала есть высокие покровители, а потому ситуация может закончиться «ничем».