Кейджера Гора

Норман Джон

Из тени в районе двери послышался негромкий шорох. Я моментально посмотрела в том направлении, но из-за темноты ничего не увидела.

– Господин? – Снова позвала я.

Девушка сказала мне, что я должна явиться в тронный зал. Рабыня передала мне это сообщение от имени свободного мужчины. Сама она не признала его, но он показался ей важным и властным. Раз уж она не смутилась повиноваться ему в передаче его сообщения, то и мне нечего была волноваться по поводу повиновения ему в исполнении его приказа. Ни одна из нас не смогла определить, каков был его пост или статус. То, что он находился во дворце, был свободном мужчиной, ясно предполагало обладание им некими привилегиями или властью. Поскольку мы были рабынями, мы повиновались. Мужчина был описан мне рабыней, показавшейся мне совершенно потрясенной встречей

с ним. Он произвёл на неё впечатление прирождённого владельца женщин, таких, какими были мы, то есть рабынь.

Понемногу, моё зрение адоптировалось к царившему в зале полумраку, и пусть смутно, но я начала различать контуры предметов. Он стоял около двери. Крупный мужчина.

– Голову вниз, - приказал он, - ладони на пол.

Я немедленно и безропотно приняла требуемое положение. Интонации, прозвучавшие в голосе, показались мне смутно знакомыми, но я не смогла вспомнить, где я слышала эти властные нотки. Ещё мне показалось, что голос звучал несколько напряженно или фальшиво. Я спросила себя, был ли это его естественным звучанием, или же он специально изменил голос.

По звуку шагов я поняла, что мужчина приблизился ко мне, встав позади. Внезапно, мои волосы оказались в его кулаке, и мне ничего не оставалось, как запрокинуть голову.

Мужчина рывком поднял меня на колени, вынудив выпрямить спину, и сдёрнул с меня короткую коричневую, с жёлтой каймой, тунику Майлса из Аргентума.

Ещё через мгновение мои руки, двумя петлями шнура, были связаны за спиной.

– Господин? – взмолилась я, и это были мои последние слова.

Тугой кляп был втиснут между моих зубов и закреплён там скрученной полосой ткани, глубоко впившейся в моими щёки, и завязанной узлом у меня на затылке. Только тогда мой похититель развернул меня спиной к возвышению, на котором стоял трон Аргентума, и лицом к себе.

В ужасе от увиденного, я бешено задёргалась. Я даже закричала, но наружу прорвались лишь приглушенное тихое мычание.

– Да, - усмехнулся мужчина. – Представь себе, это - я, Лигуриус, когда-то первый министр Корцируса.

Я, дрожа от накатившей на меня паники, вытаращилась на него.

– Мне и ещё двоим, удалось уйти от облавы в Аре, - объяснил он, и мне вспомнилось, что я слышала звон мечей и разбитого стекла.

– Я вижу, что Ты – теперь настоящая рабыня с клеймом и ошейником, -заметил мужчина.
– Это полностью соответствует твоей натуре. Это, конечно, не главная и не основная причина, по которой Тебя доставили на Гору, однако, пожалуй, это можно считать пусть и незначительной и вторичной, но причиной. Так или иначе, но твоя задница была предназначена, если не для кола, то для клейма, а шея, если не для петли, то для ошейника.

Я дрожащая от страха, голая, беспомощная, связанная и с кляпом во рту стояла перед ним на коленях.

– Ты - прирождённая рабыня, - усмехнулся он.
– Наверняка, Ты к настоящему времени Ты уже это хорошо узнала. Клеймо и ошейник прекрасно смотрятся на Тебе. Да, Ты стала в тысячу красивее как рабыня, чем Ты была как свободная женщина.

Я задёргалась, пытаясь выбраться из его пут.

– Признаться, я много раз спрашивал себя, как Тебе удалось убежать из лагеря Майлса из Аргентума, - сказал Лигуриус.
– Ты, конечно, в тот раз спутала все наши планы. Мы даже предположить не могли возможности такого развития ситуации. Но как оказалось, даже теперь прежняя мисс Коллинз с Земли всё же может ещё оказаться полезной в наших играх.

Я смогла ответить ему лишь неясным беспомощным мычанием.

– А вот меня у них захватить не вышло, - усмехнулся Лигуриус, - и при этом я вошёл в этот дворец совершенно открыто. Я - здесь по моему собственному желанию. Я прибыл сюда под гарантии моей неприкосновенности, добровольно, чтобы помочь государству Аргентум в идентификации Татрикс Корцируса. Ну, кто ещё мог знать её лучше меня? А двое моих помощников, те самые двое из всех остальных, что остались верными мне, и вместе со мной, убежали из дома в Аре, вошли во дворец под личинами посланников из далёкой Турии. Раз уж у меня появились дела здесь, то уж пусть и они будут под рукой. Видишь ли, у

них тут возник спор, кто же является настоящей Татрикс Корцируса, она, та что сейчас болтается в золотом мешке под потолком этого самого зала, или Ты, беспомощно стоящая передо мной на коленях. Свидетели должны дать показания. Например, сюда прибыл из Ара небезызвестный Тебе Дразус Рэнциус. Что-то мне подсказывает, что он опознает Тебя, как настоящую Татрикс, как он уже сделал это прежде. Мы проконтролировали, чтобы он, как и многие другие, знал бы только Тебя как Татрикс. А ещё контрабандисты доставили мне из Корцируса, одежду которую носила Ты. Вот её-то я и представлю Клавдию, здешнему Убару, и высокому совету, как одежду Татрикс Корцируса, а по ней и слин укажет на Тебя своим носом. Конечно Клавдию и высокому совету, будет несколько легче сделать свой выбор, когда золотой мешок вскроют во время праздничного пира, и вытащат из него не настоящую Шейлу, а Тебя, её двойника. И даже Хассан – Охотник на рабынь не сможет возразить, поскольку его здесь не будет. Двое моих людей проследят, чтобы он задержался. К тому же эта версия не встретит возражений от Майлса из Аргентума. Он получит информацию, предположительно от Хассана, что тот схватил не ту женщину, и что как раз Тебя он теперь признает истинной Татрикс. Соответственно именно он и поместил Тебя в мешок и в замешательстве, боясь потерять лицо, покинул дворец, забрав другую девушку с собой, чтобы потом поработить её законным образам. Таким образом, мы ожидаем, что Майлс из Аргентума будет удовлетворен. Впрочем, насколько мне известно, он в любом случае, убежден, и Ты вероятно, знаешь это, что именно - Ты, а не та другая женщина является Татрикс. Ничего удивительного, ведь он один из тех, кто на ряду со многими другими, знал только Тебя как Татрикс, уж за этим мы проследили. Так что генерал с радостью идентифицирует Тебя, как настоящую Татрикс, да ещё и окажется поддержанным с тем же самым Дразусом Рэнциусом, и другими. Всё как мы и запланировали. И, конечно, я тоже, признаю Тебя истинной Татрикс. Можешь на это рассчитывать. Тем временем, конечно, истинная Шейла будет спрятана в моих покоях, чтобы позже быть тайно введенной из дворца под видом свободной женщины, компаньонки одного из моих людей, якобы посланника из Турии. Для этой цели он привёл сюда рабыню в одежде свободной женщины, и уже переодев в надлежащую рабыне одежду, продал кому-то из офицеров дворцовой стражи. Тот не смог устоять перед столь заманчивой ценой за неё.

Из моих глаз ручьём текли слезы. Я отчаянно пыталась выкрутить руки из его пут, но всё было бесполезно.

– Ты весьма привлекательна как рабыня, - задумчиво сказал он, рассматривая меня.

Мужчина вдруг опрокинул меня на спину, и схватив мои щиколотки, уверенно и медленно раздвинул мне ноги. Я не могла сопротивляться ему. Но вдруг он со злостью, убрал руки отвернулся от меня.

– Нет, - прошипел Лигуриус.
– Это было бы всё равно, что с ней!

Он несколькими витками шнура, связал мои скрещенные лодыжки. Теперь я уже и встать не могла, но мужчина всё же привязал другой конец шнура к рабскому кольцу, вмурованному в постамент трона. Теперь даже корчась как гусеница, я не смогла бы отползти с этого места.

– Несомненно, в мешке она будет обнажена, - пробормотал Лигуриус себе под нос, - столь же обнажена как рабыня. Это жестокие животные не преминули бы сделать с ней это. Я должен буду попытаться не смотреть на неё больше, чем необходимо.

Затем мужчина вскочил и, оставив меня в одиночестве, ушёл к стене зала, где принялся развязывать узлы той веревки, что сначала шла к блоку на потолке, а затем вниз к мешку. Я тоже бешено задёргала и закрутила руками пытаясь избавиться от его узлов. В отличие о Лигуриуса, я в этом не преуспела.

Осторожно перебирая руками, он опустил золотой мешок на пол. Торопливо убрав все завязки, Лигуриус открыл мешок и вынул из него нежное, дрожащее тело нагой женщины. Она, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, в ужасе смотрела на него.

– Они надели на Вас в ошейник! – возмущённо прошипел он.
– Как они посмели сделать это!

Тем временем женщина изо всех сил пыталась встать перед ним на колени. Я даже не знаю, понял ли он это, столь велико было его беспокойство. Ошейник, конечно же, принадлежал Хассану. Тот защёлкнул его на ней ещё в Аре, и похоже так и не снял.