Кики Страйк и гробница императрицы
Шрифт:
— Можете переселяться ко мне в парк, добро пожаловать! — Непонятно было, шутит Каспар или нет.
— О’кей, о’кей, давайте сосредоточимся,— потребовала Кики Страйк.— Мы спасем всех — одну за одной. И Уна — первая на очереди.
— Ну, дождалась наконец,— комично пожаловалась Уна.
— Вонг, не нагнетай обстановку,— фыркнула Кики,— У меня есть план, но нам понадобится кое-какой реквизит. Раз уж мы застряли в этом особняке, придется обойтись тем, Что найдется. Уна, а если мы не разживемся всем необходимым, мы все отсюда выбираемся сегодня же ночью. Договорились?
— Договорились.
—
Уна, объясни им, что происходит. Ди-Ди, у нас есть запас «Духов доверия»?
— У меня в кармане куртки непочатая бутыль. Кажется, ее не тронули.
— Отлично. Можно сказать, повезло. А теперь — самое сложное. Лестер Лю задумал похоронить Уну заживо, так что ему понадобится какое-нибудь лекарство или наркотик паралитического действия — ну, чтобы она не зашевелилась ненароком в стеклянном гробу. Где бы это средство ни хранилось, мы должны отыскать его и подменить чем-нибудь безвредным. Ди-Ди, ты пойдешь со мной: мы вместе его поищем. А если не найдем — весь план отменяется.
— Это наверняка какое-нибудь средство вроде тех, с помощью которых обездвиживают пациента во время операции,— предположила Ди-Ди,— Не начать ли нам с кухни? Такие вещи обычно хранят в холодильнике.
— Вы там поосторожнее, змей берегитесь,— напомнила я.
— Это уж само собой,— кивнула Кики.— О’кей, Бетти, вы с Каспаром подыщите нам для завтрашнего приема какие-нибудь платья. Поскольку пойти домой переодеться мы не можем, придется пошарить в гардеробе у Сеселии Уорни...
— Стоп, стоп, стоп,— перебила Лус.— То есть мы все идем на торжественное открытие выставки? Вы чего, спятили? Лестер Лю нас сей же миг узнает — а Ананку, небось, пожизненно занесли в черный список музея...
— Ну и не пожизненно, а до восемнадцати лет,— уточнила я.
— Мы постараемся вести себя как можно осторожнее и будем надеяться, что «Духи доверия» довершат остальное.
— Но я все равно не понимаю, что вы задумали,— запротестовала Бетти.— Как нам уберечь Уну от участи императрицы? Для нее ведь уже и гроб приготовили...
— Нас это вполне устраивает,— объявила Кики.
— Но она же задохнется! — запротестовала Ди-Ди.
— Нет — если только Лус измыслит способ сделать гроб воздухопроницаемым.
— То есть пусть Лестер Лю думает, будто выиграл? — заинтригованно осведомилась Лус.
— А мы все пойдем на торжественное открытие и своими глазами полюбуемся, как Уна восстанет из гроба и упечет папочку за решетку.
— А что, отличный способ привлечь всеобщее внимание.— Похоже, Уне план пришелся весьма по душе.— Так мне-то что полагается делать?
— Вы с Ананкой надежно спрячете императрицу,— велела Кики.
— Зачем? — не поняла Лус.— Она ж уже покойница.
— Потому что так правильно. Иначе от нее просто-напросто избавятся, а мы с Ананкой сошлись на том, что бедняжке и без того несладко пришлось.
— Ну и где же мы ее спрячем? — осведомилась я.
— Знаю я одно местечко,— заверила Уна.
Мы поднялись в вестибюль и оттуда разошлись в разные стороны. Уна, Бетти, Каспар и я неслышно прокрались наверх, в спальню Сеселии Уорни, ожидая, что того и гляди сработает сигнализация. Но в доме царила тишина. Все мы разулись, и однако же шаги наши
— Тут ничего нет, — прошептала Бетти.—Я даже гардероба не вижу.
— Плохо смотришь.
Уна остановилась перед громадным камином: рядом с ним камин в ее собственных покоях показался бы сущим карликом. Она сдвинула железную подставку для дров и надавила рукой на заднюю стену топки: образовалось отверстие, достаточно большое, чтобы нам протиснуться внутрь.
— Больше никто про этот проход не знает,— похвалилась она.
— А ты-то как его нашла? — подивилась я.
— Призрак показал — в первый же день, когда я осталась здесь одна,— сообщила Уна.— Духу хотелось, чтобы я о нем знала.
— То есть ты действительно веришь, что в доме есть призрак? — уточнил Каспар.
— Разумеется, есть,— отозвалась Уна так, как будто констатировала самоочевидный факт.
Первое, что я почувствовала, войдя в тесную комнатушку за камином, это обращенный на меня чей-то взгляд. С портрета на стене на меня глядела молодая блондинка в черном кружевном платье. На ее прелестном личике застыло холодное, надменное выражение. Я сразу узнала Сеселию Уорни — я ведь просматривала ее некролог и видела фотографию, да только никак не верилось, что передо мной — та самая женщина, которая последние пятьдесят пять лет своей жизни провела в затворничестве. Вдоль стен на вешалках висели роскошные платья, по большей части — по моде сороковых и пятидесятых годов. Полки буквально ломились от черных бархатных коробочек с искрящимися драгоценностями. Ощущение было такое, будто какой-то старик-отшельник замуровал в потайной келье ослепительную светскую львицу. Прямо мороз подирал по коже; при том, что в комнате царила безупречная чистота, нигде — ни пылинки.
— Нет, ну вы представляете? — Уна взяла в руки бриллиантовое ожерелье: камни заиграли в свете свечи всеми цветами радуги.— Сеселия Уорни владела всеми этими сокровищами — да только себе же на горе. Она до того дошла, что уже не могла разобраться, кто любит ее саму, а кто — ее деньги, и наконец поверила, что состояние ее проклято. И решила, что если сумеет потратить все до последнего десятицентовика прежде, чем умрет, то эти деньги никому больше вреда не причинят. На первый взгляд — сущее безумие; но, может статься, в чем-то она была права.
— Откуда ты все это знаешь? — полюбопытствовала я.
— Отец нашел ее дневники. Я их прочла — ну, прочла ровно столько, сколько смогла выдержать. Очень печальная история на самом-то деле. А вы знаете, что ее последний муж украл у нее миллион долларов и сбежал в Венесуэлу? После такого — кому доверять? Я бы, чего доброго, тоже завещала все свои деньги — кошкам.
— Ну, что скажешь, Бетти? Найдется ли в гардеробе Сеселии Уорни то, что нам нужно?
Бетти внимательно изучила платья на одной из вешалок.