КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– А стены? – изумился Йон.
– Они не серые. Они с коричневатым и даже с красноватым оттенком.
Камень, наконец, понял, что в его интересах сотрудничать – он слишком много выболтал, чтобы теперь молчать, и этого же хватило бы, чтобы недруги вместо Йона исполнили его угрозу.
– Если ты соберешь меня, – интимно понизив голос, произнес камень, – то я расскажу тебе много интересного. Того, что касается тебя и твоего медальона.
– А если я уйду и оставлю тебя так?
– Тогда ты не узнаешь многого.
Йон,
– Так, хорошо, – сказал камень. – А теперь убирайся отсюда, да поскорее!
– Отчего бы?
– Потому что сейчас ты увидишь Тех, Кто Невидим и Вездесущ! Мы называем их так, потому что слышим лишь их голоса – изредка видим руки, ну, и то, что они в этих руках держат, но и все. Лиц их мы не видели никогда, а голоса… голоса лучше б не слышать никогда! Если ты не отдашь меня им, я расскажу тебе о них.
– Как они узнали, что я вынул тебя? Другие камни рассказали?
– Нет; не знаю, как они узнают, но они узнают всегда. Да торопись же!
Но у Йонеона были совершенно другие планы. Слушать россказни какого-то вруна?! Нет; кое-что он должен разузнать сам; и бежать – это не к лицу барону Ставриолу! Лучше остаться здесь и послушать, о чем они будут говорить. В конце концов, он верил в свой меч, который еще ни разу ему не изменял; не сотня же человек сюда вломится; и, если они его обнаружат, он сможет постоять за себя!
Йон зажал рукой карман, чтобы не было слышно писка разбитого камня и отступил в темноту. Сердце его билось ровно и спокойно, и дыхание было тихим; он не боялся – наверное, оттого Серые не заметили его присутствия и искать не стали.
А он ничуть не удивился, когда из мрака выскользнули две фигуры в сером и заметались по подземелью, освещая пустое черное место, на котором когда-то красовался разбитый камень.
– Что здесь произошло?! – яростно спросил один из них, обращаясь к притихшим камням. Его вопрос можно было бы назвать криком, если бы он не был задан странным шипящим голосом, словно бы смазанным и многократно повторяющимся в ушах. – Кот вынул его?!
– Мы не знаем, – осмелился ответить один из камней. – Мы лишь услыхали его крик и потом голос человека, который говорил с ним.
– Говорил?! Что он говорил?!
– Мы не разобрали; речь шла о каком-то украшении.
– Украшении! Что за украшение?!
– Это не наша тайна. Это тайна Палачей, а они от нас многое скрывали.
– Ложь! Если знал он, то знали вы все! Так о чем шла речь?
Камни молчали; и Йон не мог понять, почему.
Серые взвыли страшно и противно.
– Как он умудрился вынуть камень, это человек?
– Он разбил его.
– Разбил! Этого не может быть!
– Мы слышали, как он разбился.
– Этого не мог сделать даже Феникс! А только ему под силу вынуть этот камень – его ведь вставлял Савари? Но тот, кто был
– Нет; это был не Савари и не Феникс – Феникс, кстати, все еще мертв.
– Да что же за тайна такая, за которую разбили камень?!
Камни молчали. Серые проклинали их страшным проклятьем.
– Я вынужден буду позвать Господина, – сказал, наконец, один из них, и в голосе его послышалась угроза. – Ему вы расскажете все! Не то…
– Не то – что? – насмешливо произнес камень. – Что он может, кроме как перебить нас так же, как и Брайена? Ничего; мы бессмертны. И с этого часа сдается мне, еще и свободны – ты разве этого еще не понял? Нас может вынуть любой; а это означает, что Равновесие рухнуло, и Дух в Камне свободен. И мы уже не зависим от воли обещаний вашего господина. Он обещал вынуть нас – ерунда! Теперь мы не нуждаемся в его услугах и более не обязаны ему служить за призрачную надежду на свободу.
Серый в ярости занес для удара палку, на которую опирался. Йонеон буквально впился взглядом в неё, стараясь как следует запомнить её, чтобы потом, может быть, по ней опознать её владельца.
– Сейчас я раскрошу тебя, как и Брайена! – зашипел он, и камень саркастически рассмеялся:
– Давай! Дай мне свободу прямо сейчас! Ну, что же ты опустил свою палку, которой так грозно размахивал? Что случилось?
Серый молчал.
– Господин в замке, – произнес он наконец. – Я все расскажу ему. Может, он знает, как причинить вам боль!
И серые растворились во мраке, а Йон перевел дух.
Казалось бы, беседа эта не сказала ничего важного, но это было не так.
Во-первых, Господин – то есть тот, кому Йонеон был обязан годами безымянности, – был тут. Но кто он – им мог оказаться кто угодно! Так сказал и Палач. Йон поблагодарил небеса за то, что они удержали его и не дали ему погеройствовать. Какая дерзость – полагаться на свой меч! Глупец, мальчишка! Несомненно, он уложил бы обоих. Да только Господин обнаружил бы тела своих верных слуг; а коль он в замке (и это может быть кто угодно!), он не может не знать, как дерется господин Шут, он же казненный им Йонеон Ставриол. И для такого пройдохи не составило бы труда соединить вместе разбитый камень, украшение, Йонеона и убитых им слуг…
Он понял бы, что за украшение искал Йон. И понял бы, что Йон – уже не Шут.
И тогда бы он нанес удар из темноты…
«В замке нельзя доверять никому! – думал Йон, крадучись пробираясь к выходу. – И имени своего нельзя называть никому – если, конечно, его мне не напомнит Кинф… Ах, демон! Она тоже тут; и Серый – мало ли что у него за планы! Значит, и она в опасности тоже. Что за проклятое место!»
– Ну, указывай мне этот тайник, – грубовато велел он камню, когда подземелье было позади, и серые не дышали ему в спину. – Не то склею и вставлю тебя обратно – насколько я понял, ты обязан мне свободой!