Киносценарии и повести
Шрифт:
Тени рассосались выполнять распоряжения. Человечек вошел в дом, взял радиотелефон, набрал номер:
– Не разбудил? Ну-ну. Тут, понимаешь, обстановка несколько! усложняется. Нет, пока ничего серьезного. И тем не менее - переезд надо форсировать. Да прямо хоть сейчас! Хорошо, хорошо, до утра. Но как можно раньше! Я даже заночую здесь сегодня. Пока, жду!
А по ночной Москве чесала тем временем с недозволенной скоростью "Волга"-универсал. Юркий "жигулек" старался от нее не отрываться, для
Водитель "Волги", понаблюдав за маневрами преследователя, покачал головою:
– Движок у нас слабоват, командир. Пятую сотню тысяч крутит.
– Да он все равно знает адрес. Какой смысл?
– прозвучал голос с заднего сиденья.
– Ладно, - сказал Командир.
– Сбавь.
Благородный Карась сбросил скорость в свою очередь и вытер со лба пот.
В мансарде, едва освещенной чуть сереющим небом, на фоне которого неприятно вырисовывалась наскоро вделанная в окно решетка, понурились на тахте Внучка и Юноша.
Внучка вскочила вдруг, бросилась на дверь, заколотила руками, ногами:
– А ну сейчас же выпустите нас отсюда! А-ну-сей-час-же!
Юноша подошел, обнял ее сзади:
– Перестань. Видишь ведь - бесполезно. Только удовольствие им доставляешь.
Внучка побилась еще капельку и заплакала от бессилия!
В том же едва сереющем утре возникла возле "Волги"-универсала с потушенными огнями тень, произнесла в щель от приспущенного стекла:
– Их там человек двенадцать самое маленькое.
– Ну что, ребята?
– обернулся Командир.
– Может, вызовем подкрепление?
– Брось, командир, - прозвучал голос сзади.
– Двое на одного. Шпана неужто не справимся? Мы ж профессионалы. Стыдно.
Командир задумался на мгновение.
– Ладно. Тогда - пошли.
Бесшумно открылись автомобильные дверцы, вооруженные люди по-кошачьи выбрались наружу.
Когда Благородный Карась тоже попытался выкарабкаться из своей машины, Командир шепнул:
– Вы остаетесь.
– Но я!
– взялся возражать Карась.
– Я сказал: остаешься! На тебя что - браслеты надеть?
– шепотом прикрикнул Командир и, убедившись, что Карась смирился, поднял руку и растворился во мгле.
Остальные растворились следом, чтобы материализоваться уже возле дома Полковника.
На мгновенье сойдясь, они тут же и рассыпались, и вот одна из теней пружинисто перемахнула забор и навалилась на несколько в этот сонный час осовевшего часового. Ему, однако, удалось хрипло выкрикнуть:
–
Звякнуло выбиваемое стволом стекло, и навстречу тени, движущейся от реки, прозвучал выстрел. Тень вскрикнула, опала, но тут из-за куста справа протютюкала очередь по дому, осыпала еще несколько стекол.
– Окружены, сдавайтесь!
– заорал Командир из-за тамбурка, и тут же, отколотая пулями, запуржила вокруг его головы мелкая щепа.
Бугай с "калашниковым" ворвался в мансарду и, не обратив внимания на Внучку и Юношу, пристроился у оконца, направил ствол в решеточную прореху, выпустил одну очередь, другую.
Внучка вскочила, схватилась за подножную скамеечку в намерении оглушить Бугая.
– Сядь!
– дернул ее за руку Юноша, и Бугай прореагировал, замахнулся прикладом, но тут же и упал, успев обрызгать молодых людей разлетевшимся мозгом.
Внучка рванулась к выходу, Юноша снова попытался ее удержать:
– Стреляют же, дура!
– и между ними завязалась нешуточная борьба.
Человечек тем временем полз меж кустов вниз по участку, к сортиру, к реке, сжимая в руке "макарова".
Заметил впереди шевеление, выпалил несколько раз. Шевеление стихло. Человечек пополз дальше.
Переваливаясь через забор, отчетливо вырисовался на фоне посветлевшего неба.
И тогда тот, лежащий, подстреленный, выпустил пулю. Она прошила затылок и вылетела через глаз. Человечек конвульсивно дернул пару раз ногою, обмяк, но не упал: так и остался висеть на заборе!
А в безопасном отдалении от дачи завороженно прислушивался к перестрелке Благородный Карась, до пота сжимая ручку автомобильной канистры.
Парень из группы захвата, тот, что подавал реплики с заднего сиденья, подложил под металлическую дверь пристройки гранату и прянул за угол.
Дверь покачнулась и рухнула внутрь, загремела по ступеням. Раздался страшный женский вопль.
Парень осторожно высунулся в проем и получил очередь через грудь. Пули вырвали пять клочков на спине куртки. Перешагнув труп, стрелявший поднялся из подвала!
Пальба мало-помалу начала стихать. Внучка пересилила-таки Юношу и ринулась по лестнице вниз. И тут же осела, схватилась за ногу.
Юноша выскочил на помощь:
– Ранили?.. Пошли! пошли-пошли, потерпи немного, - потащил ее назад, в мансарду; уложив на пол, сорвал с себя рубаху, разодрал, стал заматывать ногу, рану, из которой толчками выплескивалась кровь, и едва не потерял сознания от дурноты!
В свои пятьдесят седой, как лунь, Профессор Дмитрий Никитович Тищенко стоял на прежнем месте. Перестрелка умолкла окончательно. К "Волге" не вернулся никто. Рассвело. Освещенный косыми лучами встающего солнца, профессор двинулся к даче.