Кисельные берега
Шрифт:
– Ещё как неразумно! – энергично закивала головой вредная девица. – Обещать вздорной принцессе достать перстень со дна моря – это просто апофеоз неразумности! Абсолютно согласна!
Её спутник придержал жеребца, чтобы порвняться с Кириной клячей.
– Завтра, - сказал он, глядя на неё серьёзно и хмуро, - отправишься обратно, к Порфирию Никанорычу.
– Да неужели! – фыркнула его трудновоспитуемая спутница и сверкнула в ответ сердитым взором.
– Кира, не спорь!
– Я не поеду!
– Поедешь!
–
– Послушай…
Перепалку всадников прервали их транспортные средства. Животные вскинули морды, дёрнули ушами, жеребец протяжно и негромко заржал.
– Что это? – вздрогнула девушка. – Чего это они?
Медведь прищурился на густеющий сумрак, принюхался по-звериному…
– Постоялый двор скоро, - сказал он. – Чуешь, дымком потянуло?
Ничего, конечно, Кира не чуяла. Но известие её весьма приободрило: огрызаться и пререкаться с Медведем сил у неё ещё хватало, а вот держаться в седле - уже нет.
… Когда они, наконец, добрались до высоких тесовых ворот, их уже затворяли на ночь. С помощью стонов и местного конюха путешественница сползла со своей лошадки и, с трудом переставляя ноги, поплелась в дом. Ей сейчас хотелось одного – добраться до постели и упасть на неё, не раздеваясь.
Но, умывшись в отведённой ей комнатке, стянув сапоги и тяжёлую доху, она почувствовала себя лучше. Настолько лучше, что смогла ощутить и оценить страдания изголодавшегося за весь день на сухарях желудка.
Девушка переплела перед осколком мутного зеркала косу и спустилась в трапезную.
Людей здесь было немного: распутица только закончилась, а санные обозы ещё не пошли – самое что ни на есть путевое затишье. За одним из столов курил трубку лохматый, словно леший, охотник, лениво щуря сытый глаз на балагурящего с хозяином заведения королевского объедчика. Тот, при форме и всех регалиях, в число которых входила лисья шапка с хвостом, развалился у стойки и что-то живо пересказывал трактирщику, бурно жестикулируя и громко хохоча. За дальним столом, в полутёмном углу зала меланхолично шкрябал заросшую жирной грязью столешницу подавальщик.
Кира подсела к Медведю, потягивающему пиво в ожидании ужина, подпёрла ладонью подбородок.
– Что? – спросил он, наткнувшись на её тоскующий взгляд, и на всякий случай смахнул с усов рукавом предполагаемую пену.
Сообразив, что она слишком уж явно на него таращится, Кира поспешно опустила глаза.
– Да так… - пытаясь скрыть смущение, она сделала несколько бестолковых движений: перекинула косу за спину, тут же перетянула её обратно на грудь, дотронулась до своего носа и почесала запястье. – Просто… Всё думаю о том, каков же план?
– План?
– Ну да. Что ты собираешься делать? Доехать до Северного моря – это понятно. А дальше? Расчертить его на квадраты и нырять с аквалангом, прочёсывая дно металлоискателем?А на больших глубинах использовать батискаф с чувствительными щупальцами? Ну предположим… Подобные манипуляции, правда, займут у тебя не одну сотню лет. И твоя ненаглядная принцеска за время поисков изрядно подувянет.
– Сдаётся мне, - Медведь задумчиво покрутил в руках пивную кружку, - ты насмехаешься надо мной?
– Угадал!
– И считаешь настолько недоумком, - хмыкнул страж, - что даже опека такой юной и беспомощной девы, как ты, кажется тебе не лишней…
– Вот именно!
– И настолько безумцем, что намерение нырять в Северном море до конца дней своих вполне ложиться в образ свихнувшегося влюблённого?
– Совершенно верно. Лучше даже я бы не сформулировала.
– Так вот что я тебе скажу, девица, - он широко улыбнулся и допил пиво. – Не беспокойся.
– Это всё? – удивилась Кира, надеявшаяся на более подробные объяснения и более убедительные увещевания.
– Всё, - подтвердил собеседник. – Я клянусь тебе, дева, что не безумен.
Кира фыркнула и, раздражённо скрестив руки, откинулась на спинку скамьи. Тут же руки расцепила и порывисто наклонилась над столом.
– Нет, ну это просто уму непостижимо! – возмутилась она. – «Не беспокойся»… Если ты хочешь, чтобы я действительно не беспокоилась – убеди меня! Расскажи, что собираешься делать!..
Медведь махнул хозяину заведения пустой кружкой. Тот подошёл вразвалку, поставил на стол запотевший кувшин и ещё одну посудину для девки. Ободрил посетителей тем, что курица вот-вот будет готова. Пока же, если гости изволят, в качестве аперитива можно подать яишенку на сале. Гости не возражали.
– Ну пожалуйста, расскажи! – взмолилась Кира, когда хозяин отправился распорядиться насчёт «яишенки». – Признайся, страж, что замыслил… - она коснулась его руки.
– Мы ведь не чужие! Столько вместе пережили…
Медведь задумался:
– Хорошо, я скажу тебе, - решился он, - если поклянёшься завтра утром отправиться обратно в Колбасково.
– Стопудово! – с готовностью и немедленно пообещали ему, совершенно не собираясь обещанное выполнять.
– Я знаю… где найти ту колдунью, - страж подчёркнуто сосредоточенно наполнил кружки из кувшина. – Ту, что наложила заклятье на меня тогда. В окрестностях Вышеграда она живёт. Тамошняя… Обращусь к ней за помощью, - у Киры вытянулось лицо. – У меня есть чем заплатить ей. А за деньги она выполнит любой заказ, знаешь ведь…
– Я так и знала… - девушка смотрела на него с нескрываемым ужасом. – Он точно свихнулся…
– Не думай, пожалуйста, - убеждённо заверил её свихнувшийся, заметно воодушевляясь от своих собственных слов, - это совсем не опасно и ничем мне не грозит! Мы договоримся к обоюдной выгоде!
«Сделка с дьяволом, - подумала Кира, - приносит выгоду всегда только одной стороне…»
Но вслух умничать не стала. Лишь подивилась на себя в который раз – с каких это пор она стала мыслить подобными категориями?..