Китай, Россия и Всечеловек
Шрифт:
Тот, чьи поступки лживы, заставляет свои частицы цзин устремляться вовне. Но частицам цзин есть конец, а поступки не имеют предела, и потому волнуется сердце, замутняется разум, корень приходит в смятение» (Хуайнаньцзы, 2).
Есть над чем задуматься. Получается, что не печень нужно лечить, а совесть, и тогда с печенью будет всё в порядке. Древние действительно знали Истину, и нужно лишь услышать их, а услышав, научиться применять. «Подобный глыбе, он хранит естественность; опираясь на Дэ, воплощает правоту. Поднебесная следует ему, как эхо – звуку, как тень – форме, ибо то, что он совершенствует, – это корень. Наказаний и штрафов недостаточно, чтобы изменить нравы; казни и убийства не могут пресечь зло. Только там, где чтят преобразование духа, совершенные частицы ци становятся духом. Ведь окрик не слышен далее ста шагов, а воля может распространиться на тысячу ли» (там же, гл. 9).
Предполагают, что совершенномудрые пребывали в чистой субстанции цзин. Тогда ясно, почему исчез этот род людей, а вместе с ними и способность прозревать Истину. И сколько ни взывали древние греки и странствующий Сковорода: «Где мне целого человека найти?!» – он не отзывался. Но, может быть, есть тому объяснение. Приобрел же что-то ум человеческий за прошедшие века, не одни потери. Может быть, стоит задуматься, что же произошло с мировой энергией? Уже говорилось – чтобы устранить болезнь, нужно знать причину. Почему все же человечество двигалось по нисходящей, как о том говорил уже Гесиод:
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им…
Дети – с отцами, с детьми – их отцы сговориться не смогут.
Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю – хозяин,
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.
Старых родителей скоро совсем почитать перестанут…
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет…
(Труды и дни, 176–178, 182–185, 189–193)
И двух с половиной тысячелетий как не бывало! Напротив, железный век, «металл» вошел в силу. Но может быть, дойдя до Великого Предела, изменится Энергия? Все прежде происходит в тонком мире, как в организме одного человека, так и Вселенной. Все возникающее подвержено исчезновению, и, наверное, даст о себе знать процесс, который шел параллельно, – извечное накопление духовных сил во исполнение Высшей Программы. Иначе Конфуций не говорил бы: «Не Путь может расширить человека, а человек может расширить Путь» (XV, 28), соединив Земное существование с Небесным. Движение к себе через очищение себя. Конфуций не уставал напоминать об этом. Цзы-гун спросил о цзюньцзы. Конфуций ответил: «Совершенствуя себя, будь почтителен». – «Этого достаточно?» – «Совершенствуя себя, облегчай жизнь другим». – «И все?» – «Совершенствуя себя, облегчай жизнь простому народу. Совершенствуя себя, облегчать жизнь народу – это было нелегко даже Яо и Шуню» (14, 42). Конфуций приводит в пример мудрецов древности. Почему бы не последовать его примеру?
«Яо сказал:
– Шунь! Жребий Неба пал на тебя. Твердо придерживайся во всем Середины! Если вся страна вокруг тебя бедствует, исчезает и дарованное Небом богатство правителя.
Шунь то же передал Юю…»
«Цзы Чжан спросил у Конфуция:
– Как можно правильно осуществлять управление государством?
Учитель ответил:
– Если чтить „пять красот“ и устранять „четыре зла“, можно правильно осуществлять управление государством.
– А что такое „пять красот?“
– Когда достойный муж добр, но не расточителен; когда он заставляет других трудиться, но на него за это не злобствуют; когда он имеет желания, но при этом не жаден; когда он имеет в себе все, но у него нет гордыни; когда он исполнен силы, но не свиреп… Для мужа достойного нет ни массы, ни немногих; для него нет ни малых, ни больших; он ни к кому не относится с пренебрежением. Разве это не значит иметь в себе все, но не знать при этом гордыни?..
– Цзы Чжан спросил: А что такое «четыре зла»?
– Не наставлять, а убивать; это значит быть угнетателем. Не удерживать, а попустительствовать; это значит быть распущенным. Не давать указаний, а потом подгонять; это значит быть разбойником. Людям дают, что им нужно. Давать меньше, чем нужно, а брать больше, чем нужно; это значит быть представителем власти»
(Лунь-юй, 20, 1, перевод Н. И. Конрада).
В древности верили в возможность преображения сознания, выправления нравов, но выражали эту веру по-разному. Для одних избавление от грехов – в покаянии и божьем страхе, который избавляет от неистинного. Другие полагались на резервы сознания, на пробуждение внутреннего человека через пробуждение истинного сердца, как об этом говорится в следующем каноне «Четверокнижия», «Великое Учение»: «Те, кто хотел передать Поднебесной светлое Дэ древних, прежде учился управлять своей страной. Тот, кто хотел управлять своей страной, прежде устанавливал порядок в своей семье. Тот, кто хотел установить порядок в своей семье, прежде учился владеть самим собой. Тот, кто хотел владеть самим собой, прежде исправлял свое сердце. Тот, кто исправлял свое сердце, прежде делал искренними свои мысли. Тот, кто хотел сделать искренними свои мысли, прежде развивал свой ум. Развитие же ума зависит от постижения вещей…» То есть сердце способно преобразить человека, а вслед за ним и жизнь на земле. Через сердце соединяется человек с Небом, это точка сосредоточения, центр микрокосма, макрокосма, или Небесного Дао. Именно в сердце, согласно Мэн-цзы, «коренятся» четыре врожденных свойства изначальной природы: Человечности-Жэнь, Справедливости- И , Благожелательности- Ли и Мудрости- Чжи. (Мэн-цзы опускает пятое «постоянство» Искренность– Синь как само собой разумеющееся, без которого невозможны остальные четыре.)
Истинное сердце искренне, как у ребенка: «Великий человек сохраняет на всю жизнь свое детское сердце». Мэн-цзы отождествляет сердце с Человечностью-Жэнь. Если у человека «механическое сердце», он не способен к сочувствию, к совершенству, то есть не может стать истинным человеком. Мэн-цзы превыше всего ставил чувство Долга-Справедливости и чуткое сердце. Тот, у кого искреннее сердце, постигает свою изначальную природу. «Кто следует Великому в себе, тот становится Великим. Кто следует малому в себе, становится малым (сяожэнем)». Собственно, в священных текстах Востока и Запада, в Библии и «Книге Перемен» Сердце – вместилище духа, если оно очищено от бренных мыслей. Истинное сердце, по И цзину, признак совершенного человека. Но если основа человеческого существования не ум, а «соболезнующее и сострадающее сердце», то и в познании более полагаются на сердце или на интуицию, чем на логику. [329]
Сунский ученый Чжу Си (1130–1200) выражает мнение, близкое и буддистам, и даосам, и русским философам, говоря, что ни логика, ни практика не способны преобразить сознание, напротив, в какой-то момент мешают проявиться изначальному уму, затемняют его. Зато нет того, что было бы недоступно знанию сердца. В прозрении раскрывается личность, то есть она не столько формируется, воспитывается (как в случае tabula rasa), сколько обнаруживается человеком в самом себе.
Иначе говоря, процесс преображения мира идет не извне, а изнутри, не к человеку, а от человека. Человек может расширить Путь, а не Путь человека. При этом ум пребывает в покое, в глубинном сосредоточении, или в том самом Недеянии, которым все совершается. Японский ученый XVII века Ито Дзинсай, называвший Конфуция своим Учителем, уверял: «Многие учения приносят вред нравственности. Многие мнения приводят в смятение истинные Законы». (И нашей традиции это знакомо, от Гераклита до христианских праведников: «многознание не составляет мудрости».)
О природе мирового зла (безосновность – ungrund; неведение – авидья)
Причина бед человеческих – Неведение – Авидья: не столько отсутствие знаний, сколько отсутствие Просветленности (на китайском «авидья» пишется иероглифами «у мин» – «не-свет»). Отсюда искаженный образ мысли, сосредоточенность на личном, тот самый эгоцентризм, который мешает человеку состояться. Устраняется Авидья, волнение дхарм, не наращиванием знания, а внутренним преображением, изменением сознания, мгновенным или постепенным, – успокоением, пробуждением того, что заложено в памяти поколений, но забывается человеком. (Говорят, одна нервная клетка человеческого мозга содержит больше информации, чем крупнейшая библиотека мира.) То есть устраняется Неведение не количеством, а качеством знания, определенным настроем ума подвижника, устремленного к Истине.
Явленный, феноменальный мир (сансара) есть Страдание (дукха). Источник страданий в привязанности человека к своему вторичному «я», или эго. Человек, неспособный преодолеть свои вожделения, зацикленный на себе, становится рабом своих желаний, все более втягиваясь в иллюзорный мир – майю. Но его Страдание не изначально, оно от неведения и потому невечно, как невечно все, имеющее причину; вечно лишь то, что не имеет причины. Иначе говоря, человек не обречен, ибо может устранить причину Страдания, если будет следовать правильному Пути. Поначалу Будда предложил Восьмеричный Путь. (Этот Путь называют «благородным», он ведет к Нирване: правильный взгляд, правильное размышление, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное старание, правильное внимание, правильное сосредоточение – самадхи.) Прошедший его становится Просветленным, совершенным человеком. Пробуждения (бодхи) можно достичь и мгновенно, что практикуется в «чань» ( япон. дзэн): в молчании Будда сообщил Истину, вращая пальцами цветок, и лишь один из учеников, Кашьяпа, понял смысл неизреченного и улыбнулся.