Китай, Россия и Всечеловек
Шрифт:
Русские космисты называли Атом живым источником любви. «Ни один атом Вселенной не избегнет ощущений высшей разумной жизни», – делился своими мыслями К. Э. Циолковский. Но и у
Атома есть предел терпению, и он может взбунтоваться против тех, кто посягает на его природу. Синергетик божьей милостью Сергей Павлович Курдюмов в своем последнем выступлении «Новые тенденции в научном мировоззрении» напомнил о том, что мертвой природы не существует; элемент духовности, элемент прогноза, элемент памяти есть в каждом элементе мира.
Игры с Природой неразвитого ума могут погубить эту землю. Вроде многие уже осознают опасность, но угроза не исчезает. Что-то мешает понять глубинную причину грядущей катастрофы. И это «что-то», как ни покажется странным, «логика части», ведомственная, эгоцентричная (признак мелкого человека, по Конфуцию). Чем меньше «часть», тем она агрессивнее, – компенсирует свою недостаточность. Великие люди, гении, получающие знания от Неба, становились жертвами логики земного притяжения: сходили с ума, теряли способность видеть, слышать. Своего рода самозащита от стрел, направляемых блюстителями порядка (вроде борцов с «лженаукой») против «возмутителей спокойствия». Предпочитали бедность, одиночество, о чем вещают поэты:
Катится мимо их Фортуны колесо;
Родился наг и наг ступает в гроб Руссо;
Камоэнс с нищими постелю разделяет;
Костров на чердаке безвестно умирает,
Руками чуждыми могиле предан он:
Их жизнь – ряд горестей, гремяща слава – сон.
(Пушкин. «К другу стихотворцу»)
Лишь целостный ум способен объять целое; зауженный ум руководствуется «логикой части». Одержимые идеей, сколь бы ни была она опасна, – вроде расщепления атома или поворота рек вопреки Закону Природы, – ставят на карту жизнь человечества. В последнее время начинают говорить об ограниченности, а иногда и преступности нашей обездоленной медицины (чего не могло произойти с китайской, основанной на логике Всеединства). Медики, не утратившие совесть, пытаются противостоять процессу разложения, как это делает заслуженный врач Алексей Викторович Чернов. «Человек и природная среда, энергетически связанные между собой, вошли в конфликт: среда, отравленная техногенной деятельностью человека, травмирует его здоровье, а он, бездуховный, деформирует энергетику среды. Результат – экологический дисбаланс, духовный Апокалипсис». [537]
Нет другого выхода, как погасить «кредиты», взятые у природы, вспомнить, что в планетарных программах люди выступают как исполнители, а не программисты, заключает автор. Спасение – в очищении сознания, в возрождении духовности, чувства Справедливости. Не случайно этику начинают воспринимать не как отвлеченное морализаторство, а как реальную энергетическую профилактику недугов и средство гармонизации жизни. Иначе продолжится буйство стихий, порождаемых хаосом психоэнергий, «беснующихся в пространстве и в каждом из нас». Выход один, полагает врач, – диалог с природой и с самим собой.
Обращаясь к прошлому, к опыту древних, можно выдержать «экзамен сознания», заданный Пифагором: погружаться в прошлое, оценивая свои поступки с позиции нравственности. Найти ошибки на собственном жизненном пути, прокрутив его в обратном порядке, и покаяться. Через покаяние очистится «дерево жизни», освободится виртуальная «решетка» собственной личности от энергетической «окалины» содеянного. Иначе будет продолжаться процесс инволюции духа в материю в современной науке. Оттого главную защиту от болезней начали видеть в выполнении высших этических законов. [538] Но это в перспективе. «Гром не грянет, мужик не перекрестится». Пока что властвует авидья, затемненное сознание: люди не ведают, что творят. Не один Ницше пришел в отчаяние, видя, куда движется техногенная цивилизация. С давних пор она движется в какой-то пытке напряжения, растущей из столетия в столетие, направляясь к катастрофе. В «Казусе Вагнера» Ницше – предчувствие фашизма: при подавленной духовности человек становится марионеткой. Так, может быть, не стоит гнаться за техническими успехами, а, обратившись к Истоку, понять причину происходящего?
Случайно ли появилось недоверие к традиционной для Запада логике, заложенной в греческой мысли? В Греции есть всё, но последователи, завороженные мифом, приписавшим богам человеческие слабости, предпочли силу, логику противоборства. Несомненно, есть общее у мудрецов Востока и Запада, но одни верят в присущность Гармонии Изначальному, другие – в ее достижение в процессе борьбы с Хаосом. С одной стороны, мудрейший из греков Гераклит говорит: «Не мне, но Логосу внимая, мудро признать, что все едино» (В 50). Противоположное для него в то же время не противоположно. «Не понимают, как расходящееся с самим собой приходит в согласие, самовосстанавливающуюся гармонию лука и лиры» (В 51). Это вызвало сомнение у самого Аристотеля: «Конечно, не может кто бы то ни было считать одно и то же существующим и несуществующим, как это, по мнению некоторых, утверждает Гераклит» (Метафизика, IV, 3). Но, упростив Аристотеля, обыденное сознание пошло своим путем, разделив «соединенные в одном противоположности».
Согласно Гераклиту, можно общаться с мировым Логосом через дыхание, глаза и уши, в процессе этого общения душа растит свой собственный логос (фр. 115). Это близко даосской практике собирания духовной энергии. Или признание Гераклита: «Болен я, Амфидамант, болезнию водянкой, так что болезнь – это преобладание каждого из элементов, заключенных в нас. Избыток тепла – лихорадка, избыток холода – паралич, избыток воздуха – удушье, [избыток воды] – теперешняя моя влажная болезнь. Но душа, соединяющая их в гармонию, – нечто божественное. Здоровье первично, природа – лучший врач… Раз я знаю природу космоса, то знаю и природу человека, знаю болезни, знаю здоровье. Исцелю самого себя, уподоблюсь богу, который выравнивает чрезмерности космоса, отдавая приказы через солнце». [539] Вполне в духе китайской медицины, только у них «приказы» отдает Небо и предпочтение оказывают Луне, иньскому началу. Но то же видение причины болезни. Ну а слова Гераклита «Бог наказывает подлецов не тем, что отнимает у них богатство, а тем, что умножает его» (с. 186) разве не годятся на все времена? Их можно повесить над вратами перед входом в потребительскую цивилизацию.
С одной стороны, согласно Ипполиту, для Гераклита все едино: «Все делимое неделимо, рожденное не рождено, смертное бессмертно, Слово – Эон, Отец – Сын, Бог – справедливость» (с. 189). С другой, прав Плутарх, говоря, что у Гераклита «гармония мира натянута в противоположные стороны, как у лиры и лука» (с. 200). Действительно, согласно Гераклиту, «следует знать, что борьба всеобща, что справедливость в распре, что все рождается через распрю и по необходимости» (В 80). «Противоречивость сближает, разнообразие порождает прекраснейшую гармонию, и все через распрю создается» (В 8). По мнению Платона, последователи Гераклита «к неподвижности относятся крайне враждебно и по мере сил изгоняют ее отовсюду» (Теэ-тет, 181 а). Вопреки китайской идее Покоя, откуда все проистекает и куда возвращается для нового становления.
Тезис Гераклита «Все течет, все изменяется» Аристотель подверг сомнению: «Если же все движется, то никакое утверждение не будет истинным» (с. 211). Вместе с тем Аристотель возражает против апейрона Анаксимандра, имея в виду конечность сущего: «Некоторые считают таким (единым и простым началом) бесконечное, а не воздух или воду, чтобы все прочее не уничтожалось от их бесконечности, так как (эти элементы) противоположны, например, воздух холоден, вода влажна, огонь горяч. Если бы один из них был бесконечным, все остальные были бы уничтожены» (Физика, 3, 5).
Так Аристотель положил начало закону исключенного третьего: «Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении… это, конечно, самое достоверное из всех начал» (Метафизика, 3, 3). Насколько это утверждение противоположно буддийской логике, позволяют судить сутры: «И все же, Махамати, что значит недуальность? – спрашивает Будда ученика. – Это значит, что свет и тень, длинное и короткое, черное и белое – суть относительные названия, Махамати, они зависимы друг от друга, как Нирвана и Сансара. Все вещи нераздельны, одного нет без другого» (Ланкаватара сутра, 3, 3). Согласно адвайте, абсолютной недвойственности, всякое противопоставление есть следствие неразвитого ума, неведения (авидья). Высшее «Я» – Атман самотождественен и един с Брахманом.