Китайцы. Особенности национальной психологии
Шрифт:
Можно говорить о наличии некоего синтеза в искусстве. В основе синтеза лежит естественная потребность и устремленность человека к цельности, гармонии и единению, шире – к организации на этих принципах мира и бытия. И с этой темой связана культура зрительского восприятия, тема сотворчества художника и зрителя.
Своеобразное развитие тема синтеза находит в творчестве художников и поэтов, объединяемых идеями футуризма. Интересны работы Чюрлёниса, соединившего музыку и рисунок, создав таким образом поющую живопись. М. А. Волошин, человек двуединой целеустремленности, показал, чего может достичь художник и поэт одновременно. С. Бобров, основываясь на переводах В. М. Алексеева, создал цикл стихотворений по мотивам поэзии танского поэта Сыкун Ту. Световая симфония «Прометей» А. Н. Скрябина доказала, что синтез может сочетать в себе музыку и игру света [52, с. 9–10, 17].
С. Н. Соколов-Ремизов пишет, что «синтез литературы, каллиграфии и живописи, будучи наиболее специфической и характерной стороной искусства традиционной живописи на Дальнем Востоке, в странах, исторически связанных традициями иероглифической письменности, достигает беспрецедентного в истории мировой культуры звучания». Художественная выразительность «кроется и в общности материалов и орудий письма (кисть, тушь, бумага, шелк)» [52, с. 21]. Получается, что формально-выразительные средства в живописи (линия, удар-прикосновение кисти, мазок в их динамико-ритмическом и прочем многообразии) те же, что и в каллиграфии. Таким образом, живописец обязан быть еще и хорошим каллиграфом.
В традиционной китайской музыке тоже возможен синтез. В упоминавшейся монографии А. Г. Сторожука есть глава под названием «Возможность синтеза художественных принципов в литературе и других видах искусства», где, в частности, речь идет именно об этом [57, с. 422–435].
Значительный вклад в развитие синтетических произведений был сделан самим сунским императором Хуэй-цзуном (Чжао Цзи). Соединяя в себе каллиграфа, художника и поэта, он смело вводил поэтическую надпись в живописное поле многих своих работ. При этом впервые каллиграфическая надпись принимала активное участие в раскрытие общего живописного образа [52, с. 35].
С. Н. Соколов-Ремизов вслед за Сун Цифэном и Сюн Вэйшу отмечает, что понятие «идея-замысел» выходит за пределы изображенного (и цзай хуа вай), является традиционной оценкой содержательности живописи. «Именно здесь проявляется характерная символико-метафорическая сторона ее поэтики – тяготение к суггестивности (в поэзии активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя посредством отдаленных тематических образных, ритмических, звуковых ассоциаций) и недоговоренности, опора на литературный подтекст и реминисценцию, когда на первое место выходит «затаенная полнота и безбрежность звучания (цанман хуньхоу) кисти и туши художника» [52, с. 25].
Когда речь заходит о синтезе в китайском искусстве и соответственно эстетической мысли китайцев, нельзя не отметить особенности традиционной китайской архитектуры. Иногда она подобна музыке и тогда носит абстрактный характер, иногда она ближе к живописи, и тогда ее можно отнести к изобразительному искусству. С другой стороны, архитектура имеет практическое значение и ближе к прикладному искусству. Но в отличие от рисунка архитектура трехмерна. Она требует проникновения внутрь, а на это нужно время, что сближает ее с музыкой. Следовательно, это пространственно-временное искусство. Кроме того, особую роль здесь играет фон, пространство, в котором находится архитектурный объект [95, с. 303–312].
Китайская архитектура, по всей видимости, шла иным путем, чем европейская. Главная ее тенденция состоит в поиске гармонии с природой. Китайская архитектура наделена символическим смыслом. Она включает в себя элементы пантеизма, которые заставляют людей учитывать природный пейзаж вокруг дома. Основной дух китайской архитектуры – это дух покоя и удовлетворенности, что лучше всего представлено в частных домах и садах. Как писал Линь Юйтан: «Этот дух не устремляется вверх, наподобие готического стиля, а нависает над землей и привязан к участку. В то время как готические соборы намекают на дух и величие, китайские дворцы и храмы подразумевают безмятежность и покой» [95, с. 305].
Китайская каллиграфия, столь ценимая в живописи, возможно, оказала влияние и на традиционную китайскую архитектуру. В живописи контурная линия используется не только для очертания предмета, но выражает также смелость и свободу, как таковую. Такая же ситуация в китайской архитектуре. Так, каркасная структура строений, вне зависимости от того, покрыты они крышей или нет, крайне похожа на «касание кисти» в живописи. В архитектуре китайского типа каркас сознательно целиком обнажен. Китайцу «нравятся» конструктивные линии, указывающие на основной контур строения, так же, как нам нравится видеть богатые ритмичными контурными линиями китайские картины [95]. По этой причине деревянный каркас обычно виден в стенах дома, а балки и стропила можно увидеть как внутри, так и снаружи.
Среди многих черт иероглифа мы всегда выбираем главную горизонтальную или вертикальную черту или замкнутый квадрат в качестве опоры для оставшихся элементов. Эта черта должна быть написана энергично, горизонтальные и вертикальные черты должны быть длиннее или более выразительными. В планировке китайского архитектурного ансамбля также используется принцип «осевой линии». План Пекина имеет невидимую осевую линию, которая тянется на несколько километров с юга на север – от ворот Цяньмэнь через императорский трон, далее через центральную беседку на горе Мэйшань и так до Барабанной башни [95].
Важным в архитектуре является использование изогнутых линий в противовес прямым. Это хорошо видно в строении китайских крыш. Каждый китайский храм, дворец или особняк построен, по существу, на основе сочетания или контраста прямых вертикальных линий стоек и изогнутых линий крыши. Сами крыши также строятся на контрасте прямых линий конька и нисходящих косых линий. Главная линия, неважно, горизонтальная или вертикальная, обязательно должна контрастировать с окружающими ее изогнутыми линиями. Конек крыши иногда для выражения главной темы может быть украшен различными фигурами. Достаточно рассмотреть лучшие примеры храмовых построек и особняков, чтобы обнаружить, что декоративной доминантой является крыша, а не стойки в стенах. Последние не всегда находятся на переднем плане, да и пропорционально они меньше крыши. Наклонная крыша, возможно, являет собой самую яркую и уникальную особенность китайской архитектуры, очевидно, что она также связана с каллиграфией.
Примеров, как разрушить монотонность прямых линий, много. Классический – китайские арочные мостики с перилами: арочный мост хорошо гармонирует с природой. Это касается и облика пагоды, вся ее красота состоит в том, что ее контур нарушается чередованием чуть загнутыми окончаниями нефов, напоминающими откидную черту в китайской каллиграфии.
Китайское искусство постоянно пытается использовать естественный ритм природы и копировать ее «неупорядоченность». Иными словами, в китайской архитектуре мы повсюду можем видеть стремление освободиться от прямых линий. Чтобы разрушить монотонность прямых стен, в Китае дверным проемам придаются формы круга, овала или цветочной вазы – так называемые лунные воротца. В домах и галереях проделаны окна, которые также имеют самые разные формы, имитируя контуры банана, персика, половинки разрезанного арбуза или веера. Наконец, самым ярким примером могут быть искусственные скалы в садах и парках, которые в качестве «неупорядоченных» линий природы вошли в эстетику китайской архитектуры. Здесь уместно вспомнить о символике. Скажем, контур летучей мыши часто встречается в качестве украшения, с одной стороны, потому что ее изогнутые крылья могут быть использованы при создании различных форм дизайна, но в то же время и потому, что летучая мышь является омонимом слова «счастье». У символизма есть еще одно достоинство – он воспламеняет воображение и ведет в мир бессловесного мышления. В отечественном китаеведении роли символов в китайской эстетике посвящены отдельные работы [18]. Дракон является самым почитаемым животным в Китае, символизирующим императора, который обладал всем самым лучшим. В китайском искусстве он обычно используется в качестве украшения потому, что его извивающееся тело содержит совершенную ритмику, сконцентрировавшую в себе изящность и силу, к тому же у него красивые лапы с когтями, рога и борода, которые можно использовать, чтобы разрушить монотонность.