Китайская головоломка [другой перевод]
Шрифт:
Но одно дело — Брайан Антони, а другое — этот оглушающий вой! Его сердце могло бы биться в унисон с сердцами ребят в зелёной униформе. Ради этого стоит погибнуть. Просто пой — и ничего больше.
— Ну? — снова повторил свой вопрос Смит.
— Чиун исключается, — ответил Ремо.
— Но вам необходим переводчик.
— Достаньте другого.
— На него уже оформили допуск. Люди из китайской службы безопасности. Кроме того, вы представлены как агент.
— Отлично. Вы действительно обо всём побеспокоились, не так ли?
— Ну? Вы берётесь за задание?
— Уж не хотите ли вы сказать, что я могу отказаться
— Не валяйте дурака.
Ремо заметил семейную пару из Сенек-Фоллза, штат Нью-Йорк, которую видел раньше с детьми. Это была их «ночь греха», две недели беззаботного отдыха после одиннадцати с половиной месяцев скучных будней. А вдруг дело обстояло наоборот — две недели только усиливали радость их повседневной жизни? Какая тут разница? У них могли быть дети, свой дом, у Ремо Уильямса никогда не будет ни детей, ни дома; было затрачено слишком много времени и денег, чтобы создать такого суперагента. И вдруг Ремо осознал, что это впервые Смит просит его, вместо того чтобы приказывать. Должно быть, для Смита оно очень важно, это задание. Возможно, оно имеет смысл и для этих людей из Сенек-Фоллза. И для их ещё не родившихся детей.
— О'кей, — сказал Ремо.
— Вы не представляете, насколько близка наша страна к достижению мира, — удовлетворённо поделился с Ремо доктор Смит.
Ремо усмехнулся. Это была грустная улыбка, улыбка типа «о мир, ты посадишь меня на электрический стул».
— Я сказал что-нибудь забавное?
— Да. Миру — мир.
— Вы находите, что мир во всём мире — это смешно?
— Я уверен, что мир во всём мире просто невозможен. Я нахожу вас смешным. Считаю, что я тоже смешон. Пойдёмте, я провожу вас в аэропорт к вашему рейсу.
— Зачем? — спросил Смит.
— Чтобы вы вернулись обратно живым. Вас только что приговорили к смерти, мой дорогой.
ГЛАВА 6
— Откуда вам известно, что меня приговорили? — спросил Смит, когда их такси стало набирать скорость на многорядовом шоссе, ведущем в аэропорт «Сан-Хуан».
— Как поживают детишки?
— Детишки? Какие… О…
Ремо обратил внимание на то, как напряглась шея водителя. Шофёр продолжал насвистывать один и тот же монотонный мотив; он начал свистеть ещё тогда, когда они отъехали от отеля «Националы». Должно быть, он думал, что свист говорит о расслабленности и беззаботности, тогда как налицо был тонкий, коварный сговор, а Ремо заподозрил неладное ещё в казино, а затем в ночном клубе. ОНИ обращались друг с другом посредством радиотелеграфа, как сейчас это делал водитель такси. ОНИ никогда не позволяли себе визуально наблюдать за Ремо или Смитом, в то же самое время двигались параллельно им, как бы находясь в другой точке движущегося эллипса. Ощущать опасность Ремо научил Чиун. Ремо «тренировался» в универсальных магазинах: он брал в руки какой-нибудь предмет и держал его так долго, пока не чувствовал исходящие от продавца энергетические токи.
Самое трудное было — уловить эти токи, когда за тобой как будто бы и не следили.
Шофёр высвистывал свою мелодию в классическом телеграфном стиле: тональность вверх-вниз. Мысли его были совершенно не связаны с мелодией — только так он мог воспроизводить снова и снова один и тот же мотив. Шея уже покраснела от тёмных впадин, в которых скапливался пот и жир. Его волосы были густо смазаны бриолином и зачёсаны назад, спадая твёрдыми жёсткими прядями.
Новые алюминиевые фонари, установленные вдоль шоссе, разрезали туман, как подводные прожектора. Это был бассейн Карибского моря, и удивительно, что литые бетонные основания громадных американских отелей не заплесневели, как заплесневела вся воля пуэрториканцев.
— Мы обождём, — предложил доктор Смит.
— Нет, всё в порядке, — не согласился Ремо. — Машина безопасна.
— Но мне показалось… — начал Смит, глядя на водителя.
— С ним всё в порядке, — повторил Ремо. — Он покойник.
— Всё равно я чувствую себя не очень удобно. А что, если вы промахнётесь?
— Успокойтесь. Итак, мы вычислены. Факт преследования свидетельствует о том, что нас узнали. Я не могу точно сказать, как много знают эти люди, но уверен, они не могут знать всё. Если вы понимаете, что я имею в виду.
Голова шофёра начала подёргиваться, но он молчал, показывая тем самым, что ничего не слышал. Его рука медленно потянулась к микрофону радиостанции. Эту «штучку» Ремо заметил, когда садился в такси. Он был уверен, рация выключена.
Ремо наклонился вперёд со своего места на заднем сиденьи.
— Пожалуйста, не делай этого, — нежно сказал он, — иначе мне придётся выдернуть твою руку из плеча.
— Что? — спросил шофёр. — Ты часом не чокнулся? Я должен связаться с диспетчером.
— Сверни на боковую дорогу, не сообщая об этом никому. Твои друзья поедут за гобой.
— Эй, послушай-ка, мистер. Я не хочу неприятностей. Но если ты на них нарываешься, они у тебя будут.
Его чёрные глаза посмотрели в зеркало, а затем оглядели дорогу. Ремо улыбнулся ему в зеркало и заметил, что водитель снял правую руку с рации и потянулся к поясному ремню. Оружие.
Это было такси нового типа, которые только что стали использоваться в Нью-Йорке, с пуленепробиваемым стеклом, защищавшим водителя от пассажира, — оно моментально поднималось, когда водитель нажимал на кнопку, расположенную у его двери. Двери закрывались снаружи, и только маленький микрофон и лоточек для денег соединяли шофёра с пассажирами.
Ремо заметил, как водитель коленом нажал кнопку, пуленепробиваемое стекло моментально заняло своё место. Послышался звук защелкиваемых замков задних дверей. Пуленепробиваемое стекло имело один недостаток. Оно было вставлено в металлическую оправу.
— Я плохо тебя слышу, — сказал Ремо и пальцами отодрал металлическую оправу от каркаса машины.
Стекло рухнуло, Ремо аккуратно положил его к ногам Смита. И снова наклонился вперёд.
— Послушай, парень, — спросил он, — ты сможешь вести машину левой рукой?
— У-гу, — сказал шофёр. — Видишь? — И правой рукой вытащил тупорылый пистолет тридцать восьмого калибра.
Смит проявил некоторый интерес к происходящему.
— Очень приятно, — сказал Ремо, схватив рукой плечо водителя и вонзая большой палец в сплетение мышц и нервов.
Водитель потерял контроль над плечом, затем над ладонью и пальцами, и пистолет мягко упал на резиновый мат на полу.
— Вот и хорошо, — произнёс Ремо таким тоном, будто разговаривал с ребёнком.
— А сейчас поворачивай там, где ты должен был повернуть, чтобы машины сзади устроили нам засаду.