Кладбище прибыли
Шрифт:
— Отставить разговоры! — приказал Скарскорр, но его слова не возымели никакого эффекта. И, признаться честно, на самом деле он был напуган не меньше остальных.
Когда «Железный дракон» оказался достаточно близко, зеленая трясина лиан и ветвей зашевелилась, задергалась. Затем дрожание сменилось сонными волнообразными движениями, которые навевали мысли о неведомом исполине, выходившем из долгого сна. Лозы распутывались, отделялись от соседей, ветви отряхивались от отягчающей их поросли. Одно за другим зеленые кольца лиан готовились к атаке.
Колдовство Оррика продолжало бушевать вокруг
Скарскорр подумал: наверное, дуардинам броненосца кажется безумием стрелять по тучам. Но затем он увидел, как на границах острова взметнулись лианы и принялись ожесточенно хлестать черную тучу. В ней было что-то еще помимо дождя и тумана: пират слышал полный боли вопль, пока лианы рвали облако на части и разбрасывали по небу быстро таявшие ошметки. Он боялся даже представить существо, которое призвал Оррик и которое сожрало Гори.
Уничтожение облака не принесло «Железному дракону» желанной передышки. Броненосец оказался слишком близко к Кладбищу, и кольца переключились на него. Ветви вцепились в корпус корабля, а зеленые щупальца принялись оплетать судно, словно конечности харкракена. Скарскорр смотрел, как команда броненосца изо всех сил рубила растения секирами и небесными пиками, но остров слишком крепко вцепился в добычу, чтобы его хватку было так легко сбросить. Сначала медленно, но затем все быстрее броненосец затягивало вниз, под лиственный покров Кладбища прибыли.
— Мне нужен эфирный двиргатель, — потребовал Оррик.
Скарскорр опустил подзорную трубу и уставился на торговца, не веря своим ушам.
— Ты что, собрался вслед за ними? Ты же сам видел: им конец. Кладбище схватило корабль и утащило внутрь себя. Тот, кто попался Кладбищу, обратно не возвращается.
Оррик лишь улыбнулся в ответ.
— Мне нужно кое о чем позаботиться. Тем временем ты отведешь корабль на безопасное расстояние и будешь ждать моего возвращения. Уверяю, когда все закончится, ты получишь свою награду.
Скарскорр решил, что Оррик выжил из ума, но все равно приказал главному двиргателисту предоставить ему двиргатель и крепления. Уже через несколько минут он смотрел, как торговец удаляется прочь от фрегата. В подзорную трубу пират видел, что Оррик приблизился к Кладбищу. Лианы оживились и потянулись к дуардину. Скарскорр так и не понял: по собственной воле торговец исчез под верхушками дикой зелени, или его затащили туда насильно.
Но ему было все равно. Его совершенно не волновала судьба торговца, хотя обещание Оррика осыпать его деньгами по возвращении щекотало жадность пирата. Однако на другой чаше весов была черная магия и колдовство. С какой стати Оррику платить пирату, если он запросто мог сотворить заклинание и превратить фрегат в пыль? И чем больше Скарскорр размышлял, тем яснее понимал, что если ему чего и хочется больше всего, так это никогда больше не сталкиваться с Орриком Златоруким. И если он умрет там, на Кладбище, — тем лучше.
— Какие будут приказания, капитан? — спросил Боразз, когда Скарскорр спустился со смотровой площадки. — Ты всерьез собрался ждать этого безумца?
Слова стрелка говорили о многом. В них отчетливо слышался страх, который испытывала вся команда. Страх, который испытывал он сам. Страх перед Кладбищем прибыли.
— Незачем подставлять голову под удар, когда опасность миновала, — решил Скарскорр. — Берем то, что нам уже заплатили, и уходим в небеса, где безопаснее.
Он еще раз бросил пристальный взгляд в трясину Кладбища: ветви острова продолжали оживленно копошиться.
— Он не вернется, — сообщил он команде. — Кладбище прибыли не отпускает никого.
ГЛАВА 4
— Отставить абордаж! — громко отдавал приказы Брокрин через медный рог враждагласа, и его было слышно далеко за пределами корабля.
На какое-то мгновение он задумался о некой абсурдности своей фразы. Насколько применимо слово «абордаж», если их противник — ожившие ветки?
Зеленые кожистые лозы хлестали по палубе. Готрамм с арканавтами не теряли времени и отсекали их мечами и секирами. Керрум и громовержцы вели огонь по вытянутым ветвям, выбивая каждым выстрелом кусочки коры. Хоргарр и двиргателисты орудовали паяльными лампами и эфироматическими пилами, пресекая любые попытки зелени добраться до главного двиргателя. Аррик со стрелками засели у Погибели Газула и размахивали топорами, используя небесный крюк в качестве прикрытия.
Брокрин и Ворки что есть сил пытались справиться со штурвалом и увести корабль прочь от удушающих объятий Кладбища. Раз за разом, стоило судну начать движение от острова, на него, будто волны с зеленого моря, накатывали новые и новые лозы, все гуще покрывая броненосец паутиной враждебной растительности. Прочные, словно резина, листья забивали стволы эфирных карабинов и торпедные трубы; побеги, точно веревки, наматывались на руль и турбины, а крупные, как небесные пики, шипы вгрызались в корпус и палубы.
Брокрин видел, как в стороне наблюдал за нелегким положением броненосца фрегат цвета полуночной синевы. Пираты замерли, прекратив огонь. Он догадывался, о чем думал капитан вражеского судна, каким прагматическим подходом руководствовался: сберечь боеприпасы, и пусть Кладбище само расправится с «Железным драконом». Но он никак не мог понять, что сподвигло фрегат напасть на них: желание поживиться или месть? Кому из харадронцев так мог насолить Брокрин, что на него затаили столь великую злобу? Даже его давний соперник из Барак-Нара, Брокк Грунгссон, не пошел бы на такой опрометчивый поступок.
— Кэп! Еще немного, и эти сорняки нас сомнут! — яростно крикнул Борки, увидев, что нос броненосца начал гнуться и сминаться под давлением опутавших его лоз.
Готрамм и два капера неистово рубили их, разбрызгивая вокруг сок и древесные волокна.
Брокрин сжал кулаки от бессилия. Кладбище прибыли не собиралось ослаблять натиск, наоборот, оно все больше обездвиживало «Железного дракона». Даже если дуардины каким-то чудом сумеют освободиться от тех ветвей, что уже держали корабль, остров, казалось, хранил в себе бесконечные запасы новых. Неважно, сколько времени они будут их рубить, резать и отстреливать: сопротивляясь, они лишь оттягивают неизбежное.