Кладбище ведьм
Шрифт:
Еще Наташа увидела тень, будто где-то за пределами гостиной стоял… кто-то… хозяин топора. Бесформенный и страшный. Выжидал… Он готов был воспользоваться топором ещё раз, в любой момент, только дайте повод… И он каким-то невероятный образом почувствовал присутствие Наташи. Понял, что она видит гостиную, видит бабушкин труп. Хотя на самом деле Наташи там не было.
Она уловила движение воздуха, повернула голову в тот самый момент, когда размытая тень метнулась в её сторону. Успела увидеть
На мир стремительно накинули чёрное покрывало, вопль растворился в вязкости воздуха, и спустя секунду (или чёрт знает сколько времени?) Наташу вышвырнуло обратно в её милую, хорошую, родную детскую комнату.
Настольные часы с мягкой зеленоватой подсветкой показывали без двадцати два ночи. За окном сонно прошуршал шинами автомобиль. Где-то в горле застрял обрывок крика. И ещё был запах смерти. Он как будто прилип к ноздрям. Его нужно было вдохнуть, иначе не избавиться.
Наташа осторожно втянула носом воздух, закашляла. Сердце колотилось, как бешеное. Подушка была влажная от пота. Наташа встала с кровати, подбежала к окну и быстро закрыла его, потом задёрнула шторы.
Сон сделался размытым, не реалистичным. Но Наташа знала, что всё, что она увидела в нём – правда. Бабушка мертва, её убили, а какая-то злобная тень спряталась в доме, поджидая… кого? Новых гостей?..
Прямо у окна Наташа вдруг расплакалась. Она размазывала сопли и слёзы вспотевшими ладонями, беззвучно тряслась от накатившего страха.
Вспомнилось, как несколько лет назад бабушка сказала ей:
– Как только меня убьют, тебе придётся встретиться лицом к лицу с очень большим злом. Держи в уме, хорошо?
Сказано это было невпопад, за ужином, когда бабушка с Цыганом распивали из гранёных рюмочек холодный самогон. Наташа в тот момент ковырялась вилкой в яичнице и смотрела по телевизору «Поле чудес». Она даже не сразу сообразила, что бабушка обращается к ней. А когда поняла, неловко рассмеялась, потому что бабушкины слова были нелепые и какие-то совсем неправильные. Следом рассмеялся Цыган и хриплым голосом попросил не пугать ребёнка на ночь глядя. Только бабушка не смеялась. Она держала на весу рюмочку и смотрела на окно, укрытое деревянными ставнями.
…слезы закончились быстро, и Наташа вернулась в постель, забравшись под одеяло с головой. Она прихватила с собой телефон и наушники. Запустила на репите «Нирвану» и тихонько уснула под хриплый голос Курта Кобейна, который пел что-то про призраков и детей.
Глава третья
1.
Наташа вышла из автомобиля первой.
Её немного укачало – почти час пришлось трястись сначала по трассе, потом по деревенскому бездорожью.
Мама, как всегда, застряла где-то в глубине салона. Запихивала в сумку вывалившиеся вещи, искала чёрные очки. Капуша.
– Ну же, не тяни резину.
– Едва слышно пробормотала Наташа, поправляя лямку рюкзака.
Папа обошёл автомобиль, хрустя подошвами по ломкому снегу, тут же закурил. Окинул взглядом Наташу, задержался на потрёпанной ножницами чёлке, тяжело вздохнул. Наверное, хотел что-то сказать. Что-нибудь утешающее, но Наташа поспешно отвернулась. Папа не умел утешать, да и не до него сейчас было.
Возле бабушкиного двора стояло несколько автомобилей, вгрызшись колёсами в насыпавшие за несколько дней сугробы. На лавочке у калитки расселись бабушки, каждой из которых было лет по сто, не меньше. Сквозь приоткрытые ворота Наташа разглядела людей, суетящихся во дворе. Как много, оказывается, у бабушки было друзей.
– Мам, я пойду в дом, - сказала она.
– Холодно тут стоять. Догоняй.
– Я с тобой, - буркнул папа, швыряя окурок в снег. Он выкурил едва ли половину. Нервничал.
– Организовать всех надо.
Ему было неловко, Наташа видела. После того, как папа ушёл из семьи, он никак не мог наладить с дочерью связь. Будто обвалился мост, по которому Наташа могла без проблем перебегать к папе, делиться с ним какими-то своими переживаниями, обниматься, тереться носом о его щетину и просто сидеть рядом, чувствуя тепло и заботу. Теперь ничего этого не было, мост обратился в груду скользких камней. Попытки пересечь развалины были, но Наташа сознательно держала дистанцию. Она не могла понять, как относиться к папиному уходу. Как его принять?
Они молча прошли ко двору. Папа снова достал сигаретную пачку, повертел в руках, затем со вздохом убрал её обратно. Он, кажется, бросал курить, да всё никак не получалось. Как в старом анекдоте про «Сникерс».
Наташа услышала перешептывания, доносившиеся с лавочки: «Это, значит, внучка. Хорошенькая. На бабушку похожа, да? И норовом, говорят, тоже».
Юркнула за калитку. Папа, нагнав, пробормотал:
– Проходи в дом, сразу мимо гостиной, не останавливайся. Дуй на второй этаж, к себе в комнату. Нечего тебе на ужасы всякие смотреть.
Сам остановился, приветливо поздоровавшись со старушками, завёл разговор с подошедшими женщинами, головы которых были покрыты чёрными платками.
Наташа задержалась буквально на секунду, оглядывая двор. Справа, почти вплотную к забору, молчаливые люди расставляли длинные деревянные столы и лавочки. Какие-то мужчины убирали снег большими деревянными лопатами. Кто-то мелькал в окне летней кухни, и из открытой двери валил густой белый пар. Кажется, тут всё было хорошо организованно и без папы.