Клан. Разбитые стекла
Шрифт:
— Шеф тебе так потом ебнет! Если нас раньше не пустят на дно или по смертельной темпоральной петле. Наше дело — найти объекты предположительно иномирного происхождения и доложить выше, а не развязывать войну, еще и впутывать людей. Я опер, ты пространственник. Шуруй к капитану, назовись и передай секретный пакет, пока им тоже не пришло в голову ебнуть ядерной боеголовкой. Бегом, твою мать!
Пространственник, словно ошпаренный, выскочил из каюты и рванул в командный отсек, на ходу матерясь и телепортируя секретные документы.
— Аристархович, это Седьмой! —
Полкан внимательно слушал доклад, с огромной скоростью просчитывая вероятности и дальнейшие действия. Роман не успевал ухватить даже край огромного информационного потока, проводимого начальником.
— Молодцы, крупную рыбу выследили. Теперь уходите, пока она вас не утопила. Капитан уже получил инструкции, а старлей Черных — нагоняй. Дальше моя работа, — бросил иерарх, уходя со связи.
Роману показалось, что его последние слова прозвучали угрожающе. Почти как обещание горящей земли и ада под водой. Оборотень втряхнулся, бросил взгляд на артефакт и пожалел, что на подводной лодке нельзя курить. Наверное, все-таки показалось.
***
… Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены
Алишер разогнал бойцов по постам и просматривал линии реальности. «Вилка» захватила большую часть доступного для просмотра поля событий, сделав мониторинг практически бессмысленным. Боевой маг выругался, натянул маску и отправился проверить, как себя чувствует иномирная проблема, которую ему предстоит перевербовать. Сломанные начальником кости маг уже срастил, но фантомные боли еще не отпускали, заставляя кривиться и отпускать в адрес экзарха нелестные выражения. Настолько нелестные, что смутили бы даже орков. А услышь это сам Полкан, оторвал бы погоны вместе с головой.
Элиа стояла у окна, зябко кутаясь в не по размеру большую форму. Ее рану шеф уже исцелил, но выглядела хильда паршиво. При скрипе двери девушка сжалась и испуганно обернулась. В глазах стоял такой страх и отчаяние, что сводило зубы и хотелось напиться. Увидев его, хильда немного расслабилась и даже выдохнула, но взгляд оставался настороженным.
— Это я, не сцы, — бросил Алишер. — Как ты?
— Хорошо, — выдавила хильда, не сводя с него огромных сияющих глаз.
— Врешь. Ну да ладно, пытать не буду, захочешь — сама расскажешь. Надо что-нибудь?
— Нет. Разве что… Алишер, разрешите выйти на улицу. Хоть под прицелом, ненадолго, — девушка помолчала и добавила: «Пожалуйста!»
— Не положено, — отрезал координатор и отвернулся. — За твою выходку со стеклом шеф мне провел полный курс магии боя и переломал кости. А за такое вообще мантикорам заживо скормит.
Элиа окончательно потухла, глаза почти погасли. Она кивнула и отвернулась к окну, пытаясь скрыть ужас перед монстром, ломающим кости даже своим подчиненным. Ее он тем более не пощадит.
— Простите, я не хотела, чтобы вы из-за меня пострадали, — собралась с духом девушка. — Лучше бы он меня убил. Но он не убьет, пока не добьется своего.
На плечи девушки легли мужские руки в грубых перчатках.
— Чего? Помирать надумала? Бабы — в любом мире, один хрен, бабы, — сердито проворчал Шторм-Первый. — Ладно, Хаос с тобой, одевайся. Только предупреждаю: хоть одна выходка — я сам, лично устрою тебе персональный ад. Шеф тут бывает от случая к случаю, а я — постоянно. Понимаешь?
Элиа молча кивнула и бросилась обуваться, пока захватчик не передумал. Алишер дождался, пока она соберется, и пристегнул девушку к себе наручником.
— Профилактика дурости. Третий, Девятый, я выведу эту демонову погибель на прогулку. Захирела совсем, сдохнет еще.
Сад встретил боевого мага и заложницу тишиной и неспешно кружащими белыми хлопьями. Элиа протянула свободную руку, ловя снежинку, и радостно, звонко рассмеялась. Аура заиграла всеми цветами радуги, а глаза засияли, как звезды. В пушистых ресничках успели запутаться снежинки, превращаясь в капельки. Элиа пыталась дотронуться до каждого деревца, не обращая внимания на озябшую руку.
— Перчатки. Надень, — Алишер стянул с себя перчатки и протянул девушке.
Ее ладошки утонули в плотной ткани, зато руки сразу согрелись.
— Смотрите, летающий конгломерат Тьмы! — снова рассмеялась хильда, во все глаза разглядывая что-то черное на дереве.
— Это ворона, — сдержанно ответил маг.
— Ворона! — медленно повторила хильда, словно пробуя на вкус новое слово. — Оно… она… красивая!
Что красивого в вороне, Первый не понимал. Но деликатно промолчал, не желая портить девочке прогулку. Он впервые услышал ее смех — радостный, искренний, звонкий, как колокольчик. И совершенно забыл и о времени, и о болях, и о вербовке.
— Ну красивая же! — не унималась хильда.
— Если тут и есть что-то красивое, то это ты. Синеглазка…
Алишер дернул за наручник, привлекая девушку к себе. Хильда замерла, смотря на него широко распахнутыми глазами с расширившимися зрачками-ромбиками. Щеки девушки разрумянились от мороза, в ресницах бриллиантами играли капельки воды.
— Не дергайся, — похититель крепко, но не больно прижал ее к себе, провел ладонью по волосам. — Мягкие, нежные. Тьма и Хаос, только детенышем была, а теперь из головы не выходишь. Попробовал бы твои губы, но маску снимать не положено.
Элиа растерянно смотрела в странно потемневшие глаза.
— Вы враг! Вы похитили меня, лишили Силы, свободы, разлучили с семьей. Вы — враг, — повторила хильда, словно пытаясь убедить скорее себя, чем его. В голосе прозвучала трогательная, совсем детская обида.
— Враг, — согласился Алишер, не выпуская ее из объятий. — Руки твоей семьи оставили на мне раны, которые с трудом исцелил даже шеф. По вине твоего отца погибли мои друзья, почти братья, а такое я не прощаю никому. А наши девчонки, побывавшие в лапах твоего папаши и его шакалов, сами о смерти умоляют. Добить милосерднее. Так что да, я враг. Поэтому просто постой вот так. И помолчи.