Klangfarbenmelodie
Шрифт:
— Она потрясающая, — заявил он. — И слова потрясающие, и исполнение. Это я готов слушать вечно. А еще, — здесь мужчина вернулся к общему списку (рок-баллады отдельно, дискографии джазистов — отдельно) недавно закачанной в телефон музыки и нашел нужное. — Вот эта.
Это была «Close My Eyes Forever» Литы Форд и Оззи Осборна. По скромному мнению Тики, нечто прекрасное, как и «Dreamer» группы Europe.
Аллен одобряюще присвистнул, опираясь подбородком о его плечо и опаляя шею горячим дыханием, и замычал под музыку.
— Кроули, возможно, согласится спеть, он
Тики проследил за ним, совершенно завороженный этим невинным действием и проклиная себя всем, чем можно, потому что так реагировать на ничего не значащие движения мальчишки, который явно не понимает, как всё это влияет на Микка, было просто смешно. Аллен порылся в планшете и, включив какую-то песню, обратился к мужчине:
— Вряд ли ты знаком с Halestorm, но играют они хорошо. Женщина, правда, обычно поёт лишь про свои любовные похождения и неудачи, связанные с ними, но делает это прекрасно, как по мне. Вот, если уж брать баллады, то у них «Familiar Taste Of Poison» хорошо подходит. Хотя хотелось бы от них что-нибудь более живенькое спеть, — мечтательно закончил юноша с предвкушающей улыбкой и почесал кончиком карандаша висок.
Тики усмехнулся, слушая мощный женский голос с приятной и лёгкой хрипотцой, и признал, что да, это было довольно занятно.
— Что ж, интересно, — наконец кивнул мужчина, наблюдая, как Аллен шутливо закатил глаза, покачав головой, и включил следующую песню.
— А вот эта довольно известна, — улыбнулся он. — Guns ‘N’ Roses, «This I love». Довольно странная, как по мне, но красивая, — редиска смешно зажмурился, вслушиваясь в голос солиста.
Песня и правда была красивая. Можно даже сказать, какая-то… открытая. Может, именно из-за солиста — у того был достаточно высокий голос, но не до визгливости, а еще там был синтезатор и, кажется, что-то струнное — так сразу и не поймешь. Просто для Тики струнные всегда звучали как… как бриз, пожалуй, и здесь он слышал именно его.
Тики вообще любил применять именно такие определения к музыке. Ему нравились образы. Возможно, это от буквально вбитой матерью в детстве любви к художественной литературе.
Мужчина откинулся на спинку дивана, скрещивая руки на груди и вслушиваясь в звучание. А потом — защелкал пальцами, вспоминая, что же еще ему приглянулось в одном из списков самых популярных рок-баллад в интернете, и снова полез в свой телефон.
«Wasting Love» Iron Maiden доставляла ему своим плавным, но в то же время звонким и сочным перебором ритм-гитары, и мужчина вполне резонно считал, что Аллену она тоже понравится, если он ее не слышал (хотя вот это маловероятно).
— Любитель старой музыки! — юноша хохотнул, пихнув его локтем в бок, и так и не убрал почему-то руку, на секунду замерев, а потом начав подпевать. Тики затянул вместе с ним и улыбнулся.
— Хорошая музыка не стареет.
Аллен рассмеялся в ответ, задорно зажмурившись, и до самого прихода Неа они обсуждали музыку, слушали то,
Микк никогда не думал, что с редиской будет так весело и одновременно спокойно. Он наблюдал за его порывистыми движениями, за улыбками, за искрами в глазах, за выглядывающими из-под ворота футболки ключицами почти что с жадностью, но в то же время и развлекался, просто разговаривая и внимая чужим словам.
Тики никогда не думал, что Аллен Уолкер, маленькая эгоистичная тварь, окажется таким… живым и отзывчивым. Таким притягательным и приятным.
Когда Неа застыл на пороге, во все глаза уставившись на них (вернувшихся к прослушиванию джаза, потому что Малыш каким-то неведомым образом завёл разговор про блюз-рок, а потом само собой поехало), Микк не выдержал и расхохотался.
— Ч-что вы… что тут происходит? — потрясенно выдохнул мужчина, так и не двигаясь с места, и совершенно недоуменно хлопнул ресницами. Аллен, явно без какой-либо задней мысли успевший завалиться Тики под бок и поднырнуть под руку, чтобы было удобнее читать название песен в его плейлистах, бросив на него какой-то смущенно-счастливый взгляд, прыснул и приветственно махнул рукой.
— Чего стоишь? — хмыкнул Тики, искренне наслаждаясь до крайности пришибленным видом друга и тоже вяло маша рукой. — Это же вроде ты здешний хозяин дома.
Старший Уолкер нахмурился, явно не понимая, как вообще отношения между Тики и Алленом так резко съехали куда-то в совершенно отличную от прежней (холодный нейтралитет) сторону, и осторожно прошел в гостиную.
Шагал он при этом как по минному полю и все это время не отрывал от них взгляда.
— Так… что вы… что вы делаете? — наконец, присев в кресло и подавшись к ним, ближе к дивану, словно в деталях хотел рассмотреть позу и все сопутствующие, поинтересовался он.
— Я вызвался помочь Алисе с подбором песен на тематический вечер, — неловко (в такой позе иначе и невозможно — мужчина по сути полулежал) повел плечами Микк.
Неа непонятливо нахмурился, с каким-то странным выражением лица оглядывая их позу, на что Микк еле заставил себя сдержатся от смешка. О, знал бы он, как сложно было себя удержать от того, чтобы провести пальцами вдоль позвоночника Малыша или погладить его по тонкой спине. Особенно если сам редиска совершенно ничего не понимает и в доверчивой наивности позволяет таким ситуациям иметь место.
Что вообще происходит в его седой головушке?
Неужто Аллен думает, что вся влюблённость Тики куда-то испарилась, когда стало известно, что Алиса — это младший Уолкер? Или просто не может до сих пор принять, что кто-то мог по сути влюбиться в него самого?
— Эм… — стеснительно протянул Неа, поджав губы. — А с Алленом тогда что ты тут делаешь? — подозрительно спросил он, сердито глядя, как редиска наивно хлопает ресницами и опирается локтями о грудь и живот Тики.
— Подборку песен, — невозмутимо отозвался Микк, пытаясь не показывать в открытую, как ему приятно такое опасливое отношение друга.