Клеймо дьявола
Шрифт:
Именно этим он и занимался следующие несколько часов. Занятие это было не из легких, и, несмотря на его приличный вид, он часто натыкался на грубость. Сам себе он казался попрошайкой, бродящей от дома к дому. Кирхродцы были не самыми доброжелательными обитателями Гарца, готовыми прийти ближнему на помощь. Ближе к вечеру он уже был сыт по горло. Пришло время признаться, что он проиграл. Все, больше не сделает ни шага, не выслушает ни одного глупого замечания! Он остановился и перевел дух. Его взгляд упал на стену дома, увитую вечнозеленой розой. Согбенная старушка
Старушка склонила набок голову и повернулась к нему лицом. Оно было сморщенное, как грецкий орех.
— Безрогий козел, да-а-а… Безрогий козел, да-а-а…
Лапидиус откашлялся:
— Совершенно верно, козел без рогов. Не торопитесь, подумайте хорошенько.
— Да-а-а. Да-а-а, — старушка хихикнула. — Жутко смешно, как Нихтерляйнов козел бегает без рогов, хи-хи!
— Вы хотите сказать… — Лапидиус боялся поверить своей удаче, — …что видели козла с отпиленными рогами?!
— Хи-хи, да-а-а. У Ганса Нихтерляйна, сегодня поутру это было.
Сердце Лапидиуса забилось чаще:
— А где живет этот Нихтерляйн?
Узловатой рукой старуха махнула в сторону скромного домишки неподалеку:
— Вон там. Только Нихтерляйна сейчас нет… Еще с рынка не вернулся. Пуговицами там торгует, он же пуговичник. А вам очень нужен этот безрогий?
— Э… да, спасибо. — Лапидиус так обрадовался этой новости, что сунул старушке монету.
Как оказалось, Нихтерляйна действительно еще не было дома. Сколько Лапидиус ни стучал, на стук никто не открыл. Чуть пораздумав, он прошел за дом, во двор, где обнаружился ветхий хлев. Вход был прикрыт откидной крышкой. Лапидиус поднял ее и протиснулся внутрь. Ему пришлось сильно согнуться. Когда глаза привыкли к полутьме, он увидел козла. Тот стоял в углу вместе с двумя козами и, мощно двигая челюстями, жевал солому. Огромный, могучий самец был безрогим.
Лапидиус не знал, как обходиться с животными, поэтому осторожно приблизился, все время бормоча какие-то успокаивающие слова, которые предназначались скорее ему самому. Сердце чуть не выпрыгивало из груди. Однако опасения оказались напрасными. Козел оставался покоен, мирно жуя дальше.
— Покажи-ка мне твои обломки, — сказал Лапидиус, проводя ладонью по обоим пенькам. — Ага, рога отпилены, так-так. Те, что у меня, тоже отпилены. Хорошо. Давай-ка посмотрим, подойдут ли они…
Он полез в карман за трофеями, но в этот момент раздался звук, заставивший его застыть.
В проеме стоял человечек. Мал росточком, зато готовый на все — в руках у него виднелась дубина.
— Чего вы здесь потеряли? — рявкнул он.
— Я… э… — Лапидиусу ничего не приходило в голову. Наконец он промямлил: — Вы мастер Нихтерляйн?
— Положим, — голос хозяина дома оказался неожиданно низким. — Отвечайте, а то моя дубина пройдется по вашей спине!
Как ни мал был Нихтерляйн, гонору у него хватало. Лапидиус никак не мог придумать, что бы ответить. Не мог же он ни с того ни с сего обвинить человека в убийстве!
— Ну, э… Мастер Нихтерляйн, ваши пуговицы, говорят, уж очень хороши. А мне как раз нужны новые, вот я и заглянул к вам. Стучал, стучал, никто не открывает, вроде бы вас нет… Ну, э… вот уж я и решил посмотреть, нет ли вас здесь, чтобы уж наверняка. А вдруг вы кормите коз?
— Если вам нужны пуговицы, пришли бы за ними на рынок. С понедельника по пятницу всегда там стою, — буркнул мастер, и голос его уже звучал примирительнее.
— Я не очень люблю ходить на рынок. Там всегда столько шуму, столько суеты, знаете ли.
— Хм-хм, — Нихтерляйн присмотрелся к пуговицам на камзоле Лапидиуса. — Вам и впрямь не помешали бы новые. Идемте в дом, мастерская у меня там. Может, что подберем из готовых.
— Да, да, — согласился Лапидиус, которому меньше всего сейчас были нужны новые пуговицы.
Немного позже мастер приставлял к его камзолу экземпляр за экземпляром.
— Вот эти бы подошли, но их у меня мало.
— Ах, так.
— Попробуем-ка вот эти. Мило. Как вам кажется? Нет, этих тоже не хватит. Лучше возьмите из тех. Их достаточно. Ничего не имеете против желтого? — Нихтерляйн достал многослойную обтянутую ядовито-желтым шелком пуговицу размером с талер.
— Нет, ничего, — Лапидиусу не хотелось отказываться, хотя он с трудом мог себе представить желтые пуговицы на своем черном камзоле. — Скажите, мастер, а материал под шелком, возможно, рог?
— Как это рог? Что это вам пришло в голову? Основа пуговицы делается из дерева. Из дуба, ясеня, бука. Мне их поставляет один токарь из Гослара. Конечно, дешевле было бы изготавливать самому, да вы знаете, как строго у нас в гильдиях.
— Да-да, — подтвердил Лапидиус.
Нихтерляйн между тем уже отсчитывал ему шестнадцать обтянутых шелком пуговиц и заворачивал их в тряпицу. Передав сверток Лапидиусу, он посоветовал:
— Пойдите с этим к портному. Он будет рад пришить вам такие красивые пуговицы.
— Не сомневаюсь. — Лапидиус заплатил Нихтерляйну неслыханную сумму за его изделия.
Мастер бесстыдно воспользовался ситуацией. А с другой стороны, пенять ему было нечего, в конце концов, это он застиг Лапидиуса, так сказать, на месте преступления. Теперь надо было повернуть разговор в другую сторону. Повода сменить тему не нашлось, и Лапидиус спросил напрямик:
— Если вы не изготавливаете пуговицы из рога, мастер, почему же у вашей скотины отпилены рога?
— Что? — Нихтерляйн снова нахмурился. — Хотите взять меня на пушку?
— Нет, нет, мастер, что вы!
— Послушайте, вчера утром я выпустил козла попастись, а когда вернулся, что вижу? У него нет рогов. Какая-то сволочь отпилила. Зачем, ума не приложу. Попался бы он мне! Видели бы вы соседей, покатывавшихся со смеху! И больше всех старая Грета со своими розами. Только когда тебе нанесли такой урон, уж не до шуток!
— А вы не слыхали о женской голове, висевшей вчера на одном доме в Бёттгергассе?