Клим Драконоборец и Зона Смерти

Ахманов Михаил Сергеевич

Позавтракали вяленым мясом и соленой репой. Баюн глотал мясо неохотно, но все же не капризничал. Перекусив, забрался на ящик, прикрыл морду хвостом и вроде бы задремал. Црым, однако, в покое его не оставил.

– А скажи-ка, серый, скоро ли мы будем в Бомбае?

– Еще плыть и плыть, – буркнул кот.

– Раз так, может, потешишь какой-нибудь историей? Из собственного опыта? Наверное, у тебя в Бомбае куча подружек… Тебе какие нравятся – белые, рыжие или черненькие?

Хатуль мадан дернул хвостом.

– Без комментарриев. Ммняу… Ммне суй нос в мою

личную жизнь.

– Что-то ты больно тоскливый с утра. И кушал без аппетита.

– Ррепу я ммне ем. А мясо… Знал бы ты, чье это мясо!

– Чье? Мы, гномы, не брезгливы. В Северных горах похлебку из гадюк варят, пальчики оближешь! Опять же червяки маринованные, закусь из сороконожек, крапивный салат. – Црым мечтательно вздохнул. – Тушеные лягушки тоже хороши, если откормить их мухами…

За бортом плеснуло, высунулась длинная зеленая морда, маленькие немигающие глазки уставились на путников. Затем тварь раскрыла пасть, будто предлагая пересчитать свои зубы.

– Крокодил! – воскликнул Клим и потянулся к копью.

– Он самый, твое величество, – отозвался кот, приоткрыв один глаз. – Важный прродукт питания мохнатых. То есть они его едят, а он, как изловчится, кушает их. По-научному, симбиоз.

Зубастая пасть захлопнулась, морда исчезла под водой, но Клим не выпустил из рук копье. Маячило перед ним видение – страшная рана псоглавца, которого он исцелил.

– Ну и жуть! – Скоморох уставился на круги, что расходились по воде. – Счастье, что в наших краях лишь сом да щука, а такого страха нет!

– А вот у Сулеймана ибн Дауда – мир с ними обоими! – были подобные звери, – сообщил Бахлул. – Помнится мне, держали их в пруду рядом с царскими покоями и кормили отборной козлятиной.

– Зачем?

– Не зачем, о мой многомудрый друг, а почему. Фараон, владыка Египта, послал в супруги Сулейману свою дочь, а с нею прибыли рабы и служанки, жрецы и евнухи, а также крокодилы. Священный зверь, очень почитаемый в Египте! Хотя прожорлив и нрава премерзкого.

– Нам фараонские дочки без надобности, наш король уже женатый, – с облегчением молвил Црым и сплюнул в реку. – Ты, серый, предупредил бы заранее… А то полезли бы в воду, тут бы нас и схавали!

– В воду ммне ррекомендую, – мурлыкнул кот и окончательно заснул.

Джинн пристроился у теплого кошачьего бока, выдернул волосок из бороды и начал пускать для развлечения искры из пальцев. Наигравшись, спросил:

– О солнцеликий, удалось ли тебе потолковать с оракулом, как советовал твой ничтожный слуга?

– Удалось. Хотя слова его ввели меня в смущение.

– Если лжа в тех пророчествах, отрежь его язык, когда вернемся.

– С языком вряд ли получится, – сказал Клим. – К тому же все, что он поведал, до сего дня исполнилось в точности.

– Хм… Что же тебя смущает, о шахиншах?

– Говорил он о предметах, необходимых в наших странствиях, о пиве и кувалде весом в два пуда. Пиво есть, – Клим хлопнул по бочонку, – а кувалды нет. И не возьму я в толк, к чему она нужна. Загадка!

Бахлул ибн Хурдак задумался. Думал долго и наконец произнес:

– У того,

кто отправился в дальний путь, о господин моей души, бывает нужда в самых странных вещах и удивительных спутниках. Представь, кто бы взял с собой кота? Но кот здесь, и польза от этого несомненна. Если пожелаешь, я расскажу тебе о странствиях Синдбада, ибо, как и мы, шел он от одной опасности к другой, но выручали его смелость и удача, а иногда осколок зеркальца или медный грош, что завалялся в кошеле. Хочешь ли послушать эту повесть и скоротать дорогу?

– Я так со всей охотой, – сказал Црым, бросив на короля вопросительный взгляд. Тот усмехнулся.

– Рассказывай! И про зеркальце рассказывай, и про медный грош. Может, я пойму, зачем нужна кувалда.

Скоморох принялся корчить гримасы, потом приставил палец к виску, изображая задумчивость.

– Не гвозди забивать, это уж точно! Может, чтобы твое величество размялось после завтрака? Я замечал, что кузнецы едят много, но пищеварение у них отличное.

– Я уже размялся, когда тащил тебя на спине, – промолвил Клим. – На желудок не жалуюсь, а вот поясница ноет до сих пор. – Он кивнул маленькому джинну. – Мы слушаем, друг мой. Рассказывай.

Повесть о Синдбаде-мореходе не была для него нова – правда, кое-что в этом мире оказалось не таким, как в земной версии арабских сказок. Внимая тихому голосу джинна, всматриваясь в коварные речные воды, Клим размышлял над словами оракула. Путь туда будет не очень долгим… Так и случилось! Шестой день, а он уже плывет к Бомбаю, хоть и лишился волшебных сапог. Позади леса и горы, эльфы, ведьмы, медведи, разбойники… Что еще? Чудное лицо Дезидерады привиделось ему, он ощутил прикосновение нежных русалочьих пальцев, почувствовал, как бьется под ладонью сердце юной ведьмы. Это тоже в прошлом, тоже позади… А что впереди? Бомбай?

К чему он мне? – подумал Клим, вдруг сообразив, в чем причина его беспокойства. Не загадки оракула, а мысль сугубо прагматичная: что он должен делать? Он властвовал над пространством и временем, но сапоги пропали, и теперь он обычный странник. Прежде он мог добраться до столицы Иундеи и до Тангутской провинции, взглянуть на упавшую с неба звезду и страшных чудищ, вернуться в Хай Борию и поразмышлять над увиденным. Но цель изменилась, так как обратная дорога займет уже не дни, а месяцы – ибо сказал оракул, что будет он странствовать по горам, лесам и соленым водам. Путь сюда, потом обратно, потом снова сюда… За это время всю Иундею опустошат, и спасать будет некого!

Значит, не разведка, а боевая операция, мелькнула мысль. Если так, Бомбай отпадает – уважить пресвитера можно и на обратном пути. Сейчас его дорога лежит не в столицу, а в зону бедствия, к северным пределам Иундеи. Вот только как туда попасть? Придется кота потревожить…

Но хатуль мадан спал сладким сном, и, вспомнив о его склочном нраве, Клим решил дождаться вечера. Тем более что в одной из корзин, под слоем влажных листьев, нашлась свежая рыба.

Бахлул ибн Хурдак поерзал у кошачьего бока и печально вздохнул.