Клим Драконоборец и Зона Смерти
Шрифт:
Ответа у него не нашлось, – возможно, ответа и не было. Мир, в который он попал, во многом отличался от его родной реальности, ибо здесь действовали силы, способные ограничить предприимчивость людей, их тягу к захвату новых пространств и уничтожению всего, что противостоит экспансии. Вряд ли Лесной Хозяин пустит сюда поселенцев, размышлял Клим, вспоминая слова Дезидерады. Она говорила о беспокойных душах, которых тянет туда, где никто не бывал, о мечтающих увидеть далекие края, даже если это грозит опасностью… Что ж, десяток-другой таких чудаков Хозяин, не любящий крови, мог пощадить, но не сотни, не тысячи колонистов. Стоит ли торопить события? Надо
Когда солнце склонилось к западу, медведи сделали остановку. Недолгую, только для того, чтобы напиться воды из ручья и перекусить. Мохнатые звери принюхались, потом уверенно зашагали к деревьям, и вскоре Клим услышал треск ветвей, шорох коры, сдираемой когтями, и возмущенный пчелиный гул. Один медведь вернулся, опустил в траву комок золотистого меда и снова отправился в лес, довершать разорение. Мед разделили на троих, ибо хатуль мадан, наевшись утром рыбы, сладко почивал в своей корзине. Кот был прожорлив, но запах меда его не соблазнил.
Стремительный бег продолжался всю ночь, под луной и звездами, свершавшими свое странствие в темных небесах. Мягкий топот медвежьих лап и плавное покачивание усыпляли. Клим задремал, а проснувшись, обнаружил при первом свете дня, что пейзаж разительно переменился. Леса отступили к северу, и только на холмах виднелись рощи каких-то незнакомых деревьев с раскидистыми темно-зелеными кронами. В долине меж холмов синело озеро, над ним плыл утренний туман, плакучие ивы окунали ветви в воду, а вокруг лежала луговина с сочной травой и яркими цветами всех оттенков радуги. Здесь повсюду порхали бабочки и стрекозы, воздух был прохладен и свеж и вливался в легкие целительным бальзамом. Вдали, над другими озерами, поднималась туманная дымка, а за нею зубчатым силуэтом вставал горный хребет с отвесными склонами. Всматриваясь в них, Клим не видел зелени, только пепельное и коричневое, серое и фиолетовое. Горы возносились до небес, и вершины их были покрыты сверкающим на солнце льдом. Они казались башнями замка, возведенного племенем великанов, украсивших каждую вершину алмазной шапкой.
Попетляв среди озер, медведи остановились на лугу, вблизи холма, поросшего деревьями. До гор отсюда было рукой подать, они вырастали из этой зеленой земли и хрустальных вод словно защитный барьер сказочного царства. Клим спрыгнул в траву, выпустил хатуль мадана из корзины, прошелся, разминая ноги. Бахлул ибн Хурдак, сидевший на его плече, крутил головой и восторженно бормотал:
– Воистину сад Эдема, о владыка вечности! Цветущая джанна! [6] Так и кажется, что вот-вот слетят с небес прекрасные гурии, подхватят нас под руки и поведут в шатры к накрытым столам, мягким постелям и прочим наслаждениям. И мы выпьем шербет из их лилейных ручек, отведаем плов и шаурму, цыплят на вертеле, суп харчо и павлина в гранатовом соусе!
6
Джанна – буквально: «сад», одно из образных наименований рая у арабов.
– Хочу харчо! – сказал Црым, облизываясь и причмокивая. – Никогда не пробовал. Самое время позавтракать!
– И пообедать, – промурлыкал кот. – Я бы мышей наловил, да ммнет их здесь, ммне чую запаха, одни бабочки, а их я ммне ем. Так что ммне откажусь от павлина, но без грранатового
– К павлину нужен гранатовый соус, о мудрейший из котов, – заметил Бахлул ибн Хурдак. – Павлин без соуса все равно что красавица в чадре. Глаза видно, а больше ничем не полюбуешься.
– Я согласен на павлина в любом виде, – отозвался скоморох. – Павлин, цыплята и что там еще обещано… Съем все, что подадут, даже мед с печеной рыбой! Вот только шатров и столов я здесь не разгляжу.
Мед и печеная рыба были уже для Клима давним воспоминанием. Он огляделся, тоже не увидел ни шатров, ни столов и подвел итог дискуссии:
– К сожалению, кушать хочется гораздо чаще, чем выдают зарплату. Что ж, друзья мои, вверимся заботам наших кормильцев. Может, они найдут что-то съестное.
Но медведи никакой активности не проявляли. Двое улеглись на землю, опустили огромные головы и вроде бы заснули. Третий остался на ногах – стоял, задрав морду к небесам, нюхал воздух, разглядывал облака и пофыркивал. Лезть в горы медведи явно не собирались.
– Пчелы, – сказал Црым. – Тут полно пчел! Можно проследить, куда они летят. Клянусь кайлом и лопатой, в ближайшей роще полно меда!
– Стоит проверить, – согласился Клим. – Вдруг там растут плодовые деревья! Я бы не отказался от банана или ананаса.
– Если твое величество скажет, на что похожи эти плоды, я туда сбегаю. – Шут с печальным видом провел рукой по животу. – Мед – это прекрасно, но пчелы… Хоть я и гном, но шкура у меня не медвежья.
– Банан длинный и желтый, ананас как здоровая шишка, – пояснил Клим. – Но их искать не обязательно, заботливый мой. Бери мешок и тащи все, что найдется.
Скоморох успел сделать лишь два шага – медведь рыкнул и сбил его наземь, толкнув тяжелой лапой. Потом снова застыл как скала, глядя в небо. Там плыли облака, тянулись белоснежным караваном к горному хребту, и только одно висело над равниной. Странное облако – чудилось, что эта тучка двигается против ветра и цвет у нее не белый, а розовый, лиловый, голубой. Пестрый, решил Клим и произнес:
– Кажется, нам велено стоять на месте. Подождем, вдруг еда упадет прямо с неба. – Он прищурился, рассматривая горы, – блеск ледяных шапок слепил глаза. Потом спросил: – Это и есть Поднебесный хребет, баюн? Очень впечатляет! Хотел бы я знать, как перебраться на другую сторону.
– Террпение, террпение, – мурлыкнул кот. – Сначала завтррак. Вам – трри коррочки хлеба, а мне – каррась в сметане. Впррочем, сметану можно отдельно.
Он принялся что-то напевать, но Клим не слушал, посматривая то на пеструю тучку, то на горы. Хребет находился в том же месте планетарного сфероида, что земные Гималаи, и, наверное, он смог бы пересечь его в своих чудесных сапогах за сотню шагов. Но где те сапоги! Если Мата найдет похитителя, будут ждать его в столице, а пока…
– Что-то с неба ничего не падает, – заметил Црым. В животе у него урчало. Он с опаской покосился на медведя и добавил: – Если ты, величество, придержишь зверюгу, я доберусь до рощи. Или пошлем туда Бахлула. Много он не притащит, но вдруг найдет шатры с гуриями.
– Мышей тут ммнет, а вот гуррии уже близко. Кррутые баррышни! – Сверкнула золотая цепь, и кот двинулся по кругу, мурлыкая сочным баритоном: – Не обещайте деве юной любови вечной на земле…
Пестрое облако уже висело над ними, раздаваясь вширь, и в нем мельтешили крохотные фигурки. Словно пляска фей в лазурных небесах, подумал Клим. Что они делают? Просто веселятся или стоит ждать десанта?