клуб аистенок
Шрифт:
Митч смотрел в пол, не отвечая.
– Видишься, - подтвердила сама себе Элейн, ей хотелось умереть; пусть бы рак убил ее вместо того, чтобы стоять вот так сейчас, чувствуя себя отвратительной сквалыгой, допрашивающей, требующей ответа.
– И с собой ты берешь Рози, так?
Когда он, наконец, ответил, это был слабый кивок.
– Почему? Как? Что заставило тебя так поступать после всего, через что мы прошли? Митч, все эти годы я чувствовала себя такой неадекватной и потому позволила тебе иметь ребенка с другой женщиной. Но все это время не было ни одной минуты, чтобы я не хотела умолять тебя бросить все, потому что это было так больно. Разве тебе не ясно, что одной из причин, почему этот ужасный мир все еще существует - это потому, что женщине отчаянно хочется чувствовать ребенка
Она кричала на него, голос рвался к потолку, отдаваясь эхом. Она была уверена, он наполнял весь магазин, каждое слово слышали продавщицы и покупатели. Она, наконец, исторгала всю боль, злость, которые так долго копились в ней. Митч не пытался остановить ее. Он стоял, не двигаясь, в дверном проеме офиса, не отрывая взгляда от своих черных туфель.
– Мама, - позвал ее откуда-то голос Рози, и голос Карин ответил ей:
– Мама сейчас занята. Давай пойдем и померим шляпки? Держу пари, Рози будет прелестной в шляпке. Пойдем, пойдем. Вот-вот! Какая хорошая девочка.
–
– Я не притрагивался к ней. Может при расставании обнял ее - и поэтому запах духов, но я е Рози хожу иногда к ней, потому что однажды, когда я закрывал магазин, она пришла сюда. Девушки в магазине не знали, кто она, а я почти остолбенел, когда увидел ее. Думал, она о нас ничего не знает. Думал, мы поставили тот телефон отдельный, платили за все наличными, чтобы она не знала. Но она сказала, что давным-давно знает наше имя. Что когда- то даже устраивалась на работу в магазин и тогда познакомилась со мной. Что, когда в первый раз мы встретились в офисе юриста, она вспомнила меня, хотя я, конечно, не помнил ее. И она сказала, что во время ее беременности ты однажды случайно проговорилась и выдала наше имя. Она сидела вон там и говорила мне; "Митч, это не шантаж, не угроза, это правда. Этот ребенок из моего тела и мне необходимо видеть ее, знать ее, быть с ней". Она все повторяла, что это не шантаж или что-то в этом роде, и что ей нужно быть в жизни Рози. "Скажи Элейн, все будет хорошо" - говорила она. Она умоляла меня. Говорила, что не будет вреда твоим отношениям с Рози. Тогда я сказал ей, она ненормальная, абсолютно сумасшедшая, если думает, я на это соглашусь, или ты согласишься. Я не верил, что это не шантаж и предложил ей деньги, много денег с тем, чтобы она навсегда ушла из нашей жизни, я даже не мог представить, где возьму такие деньги, но они ей не были нужны. И внезапно я понял: она совсем не сумасшедшая, она хочет, действительно, быть со своим ребенком. Сумасшедшая идея - принести этого ребенка в этот мир таким образом. Мы все трое сумасшедшие. Я виню себя. Из-за моего колоссального эго ты прошла через эти пытки и Джеки тоже. Все не работает так, как я думал будет работать?-
– И ты мне ничего не сказал, не посоветовался. Просто взял Рози к ней.
– Боялся, что если скажу, это убьет тебя, - обороняясь, объяснил он.
Элейн пришла в ярость от того, что он решил, что это его оправдывает.
– Ты лгал. Сделал ребенка частью твоей лжи.
– Я понимал, что как только Рози заговорит, это будет невозможно. Надеялся, что и Джеки, увидевшись с Рози пару раз, тоже поймет и передумает. Или я как-то расскажу все тебе, и мы сможем решить, что делать. Элейн, я плохо поступил. Но самое плохое - что несколько лет назад я не сказал тебе "давай попытаемся усыновить ребенка. Пусть у нас не получилось один раз, мы снова будем пытаться". И сестрам я должен был сказать, чтобы они занимались своими делами и не лезли в наши. Я должен был сказать им; мне абсолютно безразлично, будут ли у ребенка гены де Нардо. Но, что сделано - то сделано. У меня ребенок с этой женщиной, и я не могу делать вид, что этого не произошло. И ты не можешь, и она не может.
–
Элейн смотрела в его лицо и ненавидела его.
– Митч, я иду домой. Рози забираю с собой. Сегодня вечером по дороге в колледж, я оставлю ее у мамы. Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты забрал все свои вещи, потому что я не буду жить с тобой, мне невыносимо, что ты заставил меня через все это пройти, и я не хочу быть рядом с тобой. Мы обсудим детали нашего развода с помощью юристов., и, что касается Рози тоже.
– Элейн, пожалуйста ...
– Нет, Митч. В последний раз, когда ты просил и говорил "пожалуйста", я согласилась сделать то, что ты просил и говорил "пожалуйста", я согласилась сделать то, о чем ты просил, и это ранило очень многих ..
33
Барбара сделала глоток кофе, взглянула на часы и поняла, что пора начинать.
– В этой группе мы зачастую говорим о тех же проблемах, какие обсуждаем во всех других моих группах; неприятных и уродливых сторонах разводов, ограничениях во времени, сне.
– Сне. Никогда об этом не слышала, - встрепенулась Джудит.
– Даже не знаю, что это такое. Когда Джулиан перестала ночью просыпаться, у меня уже была Джоди. Подозреваю, в последний раз я выспалась в ночь перед рождением Джулиан.
Кое-кто произнес "аминь" на эту тираду,- рассаживаясь и удобно устраиваясь в креслах. Каждую неделю встречаясь все в этой группе, казалось, искренне радовались друг другу, обнаруживая уникальный уровень доверия и чувство гордости своего отличия от остального мира. Барбара надеялась и молилась на такое единение в каждой своей группе, но не всегда это случалось. Когда случалось, дружбы завязывались, отношения продолжались после того, как год встреч заканчивался. Когда не случалось, никоим образом ей не удавалось сблизить их, родители лишь взирали друг на друга и расставались с облегчением.
Лучшее решение для меня и моих малышек - забрать их в свою постель на ночь. Я прочла книжку "Семейная постель и задала себе вопрос почему это кроха должна чувствовать себя одиноко и в холоде, когда мы можем все вместе притулиться друг к другу, и я дам им почувствовать, что они в безопасности и любимы, - опять начала Джудит.
– Не хотите еще в придачу взять и стылого мужчину?
– осведомился Рик.
– Я должна бы догадаться, что вы непременно обратите это в шутку, - рассмеялась Джудит, бросив в Рика памперсом.
– И поверьте, я могу использовать этот смех. В дополнение к моим несчастьям с мужчинами, о которых я вам рассказывала, я не могу найти домработницу, которая бы нравилась мне. Иногда я просто схожу с ума.
– Хотите поговорить об этом?
– спросила Барбара.
– Какая из проблем волнует больше; мужчины или домработницы?
– спросила Рути.
– Хороший вопрос, - Барбара повернулась к Джудит.
– Какая проблема больше волнует: мужчины или домработница?
Джудит секунду подумала и усмехнулась;
– Вы же знаете, как трудно найти хорошую помощь.
Все рассмеялись. Разговор пошел, как трудно совмещать работу и воспитание детей, о чувстве вины перед детьми, когда бросаешь их, уходя на работу. Они все, исключая Элейн, работали, да и она несколько вечеров в неделю посещала занятия в школе и зубрила, зубрила в другие дни. Митч не приходил на последние сессии группы, и Элейн всегда извинялась за него, объясняя, что он занят в магазине.
Рональд Левин поджидал ее у дверей ее офиса. Лицо его было пепельным, а глаза - гневными. Предварительно он не звонил, но пришел сказать, что его сумасбродная жена оставила на его автоответчике сообщение, что она и их сын Скотти уехали на Гаваи. Не потрудилась добавить, куда на Гаваи и на сколько. Его трясло, и когда Барбара открыла боковую дверь офиса, он ворвался внутрь.
Она приехала сегодня пораньше, так как хотела до первого пациента сделать несколько звонков, но боль Рональда заполонила офис. Его сломленное горем тело смотрелось нелепо в безупречном костюме от Armani, он мерил пространство ее офиса перед письменным столом, проклиная Джоан и кидая обвинения в Барбару. Барбара слушала молча, давая ему возможность выпустить пар. Наконец, он упал в кресло напротив ее письменного стола и разрыдался, положив лицо на руку. Тело его сотрясала агония рьщаний.