клуб аистенок
Шрифт:
– Вы имеете дело с очень сложными эмоциями, - сказала Барбара, - Дорин, вероятно и наверняка, всегда будет тосковать о потере Давида. Даже в хороших обстоятельствах подростки ранимы, этот возраст - классический для побегов из дома, а ей еще пришлось пройти через ужас нежелательной беременности и отторжения от ребенка. И, конечно, у нас нет ни малейшего представления, через что ей пришлось пройти с друзьями, в школе, с мальчиками ее возраста, не говоря уже о других членах семьи. Ей через слишком многое пришлось пройти. С моей точки зрения, хотя я знаю немного, у нее было
– Нет, - ответил Рик, пытаясь не обнаружить свой страх.
– Это беспокоит меня. Босс семьи - муж одной из сестер - старшей, а я этому парню не доверяю. Не знаю, может я помешанный, но у меня ужасная догадка, что ...
Рути пододвинулась к Рику с одной стороны, Элейн - с другой, и каждая обняла его.
– Если что-то случится с этой девочкой - начал он, эмоции захлестнули его, и он не смог закончить.
– Нам стоит сосредоточиться на дилеммах, о которых говорили Рик и Элейн, - сказала Барбара, - то есть ваши обязательства и соглашения с биологической семьей. Позволите ли вы, чтобы их нужды влияли на вашу жизнь. Нас всех это касается.
– Но не нас, - поправила Рути.
– Ну, не знаю, - усомнилась Барбара.
– Предположим, настанет время, и кто-то из вас начнет встречаться, найдет любовь, друга?
Ни Рути, ни Шелли не знали, что на это сказать. Последовал длинный неуклюжий момент, когда слышны были лишь вздохи и скрипы стульев.
– Боже мой!
– воскликнула Джудит.
– Все это так мучительно!
– Но того стоит, - Рути посмотрела в окно на играющих детей.
– Быть родителем стоит того, чтобы пройти через многое.
Все остальные молча согласились.
"Он - красавец", - подумала Барбара, глядя на Района Адлера, сидящего за столом напротив, - и я понимаю Гайдн. Он искусен в обольщении. Умеет очаровывать. Открытая улыбка, вежлив, уважителен к Стэну и ко мне. И моя бедная девочка по уши в него влюблена. Голосок звенит и уж слишком она старается. Вскакивает каждый раз, когда он делает жест в ее сторону, а когда обед закончится, они направятся в отель, чтобы там провести ночь. Нет, я этого не вынесу ..."
– Держи себя в рамках, родная, - шепнул ей Стэн, унося тарелки через раздвигающиеся двери на кухню.
– Почему?
– Потому что у тебя такой вид, будто ты прямо здесь разрыдаешься. Предполагается, что это радостное событие, помнишь об этом?
– Мне он ненавистен. Я напрочь забыла, что знала по психологии. Я готова выплеснуть ему на грудь горячий кофе и толкнуть мордой в мороженное.
– Кто-нибудь когда-нибудь будет достоин ее? И помни, матери ни черта не знают! Грейси ненавидела меня.
– Настоящее время, дорогой. Ненависть, ненависть ...
– Ну, вот ты, и я - принц на коне. Может, настало и твое время пустить все на самотек.
– Ты прав, - она надеялась, что классическая музыка в гостиной заглушает ее голос, и Гайдн и Район не слышат ее.
– Мне следует пустить это на самотек, я пущу на самотек, но можно сначала отравлю его?
Стэн рассмеялся, забрал поднос с кофе и через раздвигающуюся дверь пошел назад в гостиную. Барбара прочитала про себя короткую молитву дать ей сил и выдержки и последовала за мужем.
– Обговорим точную дату?
– спросил Стэн, ставя перед Районом чашечку кофе.
– У меня очень плотный календарь до конца года, и давайте обговорим несколько возможностей. О какой дате мы говорим?
Гайдн и Район заговорили одновременно. Гайдн назвала декабрь, а Район - следующее лето. Потом они посмотрели друг на друга с упреком.
– Это слишком скоро, дорогая, - сказал он.
Барбара почувствовала, как сдавило ей желудок.
– Чего нам ждать? Никто из нас не учится, - жалобно спросила Гайди.
– Милая, зачем торопиться?
– Район говорил с ней, как с ребенком.
– У твоих родителей тогда будет больше времени все спланировать.
– Он погладил ее по руке, но она убрала руку.
Барбара слишком хорошо знала свою дочь, и еще до того, как скривились ее губы, она поняла, Гайдн в бешенстве.
– Я не хочу ждать до лета, - звенящие нотки появились в голосе Гайди, Барбара узнала тональность, и хотя она никогда не призналась бы в этом, ей понравилось направление, которое принял дальнейший разговор. С этого места он начал набирать скорость. Гайдн упорствовала, Район становился надменнее. Позднее Барбара попыталась вспомнить точный момент: может, когда он употребил слово "ребячество", или когда она язвительно спросила, "может, дело в том, что им следует согласовать все с расписанием его мамаши", но Гайдн вскочила и убежала наверх в слезах. Когда она ушла. Район пожал плечами, будто говоря "дети, кто их поймет!".
Барбару раздирало желание пойти наверх и забаррикадировать комнату Гайдн, чтобы она не смогла снова спуститься вниз.
– С ней нелегко, - произнес он, - да вы сами это, наверняка, знаете. Но я ее обожаю.
Они оба - и Барбара и Стэн - промолчали.
– Обед был чудесен, - Район встал, - думаю, я лучше вернусь в отель. Надеюсь, к утру она все обдумает.
Когда они со Стэном встали, челюсти Барбары были слишком стиснуты. Все двинулись к входной двери мимо стены с семейными фотографиями, и глаз Барбары поймал фотографию Гайдн 3-х лет с тем же выражением лица, что и несколько минут назад, когда она бежала наверх.
Когда Район ушел, Стэн обнял Барбару, спросив:
– Как нам сказать ей, что это никогда не случится?
– К несчастью, промолчим, - ответила она, - нам придется ждать, когда она сама поймет.
34
Жизнь Элейн без Митча шла механически: забота о ребенке, по вечерам в дни, когда у нее были занятия в колледже, она завозила дочь к бабушке Маргарет и ехала в класс. Митч звонил, оставлял сообщения на автоответчике, умолял позвонить ему, обещая все объяснить. Она поймет, уверял он ее. Он просил увидеться с ней.