клуб аистенок
Шрифт:
Прислонившись к стене, все еще держа в руках учебники, она выслушивала длинные его моления, ненавидя и тоскуя по нему. Иногда она перематывала пленку, чтобы еще раз прослушать те места, где он клялся ей в любви. Рози, сидящая на полу, слыша его голос, поднимала головку и радостно вскрикивала "папочка!".
Через неделю послания Митча из умоляющих стали раздражительными, потом гневными, потом в них появились ярость и возмущение "подними чертову трубку! Элейн, позвони мне немедленно, или ты будешь разговаривать с моим юристом!".
Никогда она не слышала у него такого тона, и где-то в глубине радовалась, что он изнемогает.
–
– Оказалось, у тебя много пороха.
– У меня такие же права на наш дом и мою дочь, как и у тебя, Элейн.
Нет, совсем у нее не разыгралось воображение; он действительно, сделал ударение на слово "моя".
– О чем ты думаешь, игнорируя мои звонки? Скажи спасибо, если я просто приду и
вышибу дверь, но я так и сделаю, если ты меня вынудишь. Я приду и увидишь. Заберу у тебя ребенка!
– Нет, Митч, не заберешь. Потому что знаешь: лучшее для нее - оставаться со мной. Не с тобой и не с Джеки.
– Слушай, я же объяснил тебе: у меня ничего нет с Джеки.
– Да, с тех пор как я это порушила.
– Элейн, я не способен изменить то, что случилось. Хотелось бы мне, чтобы мог, но не могу. Сейчас - это сейчас, и я хочу видеть дочь, и лучше, если ты не будешь вставлять палки в колеса. Выбери подходящее для тебя время: я приеду за ней, потом привезу назад. Потом мы начнем обсуждать вопрос об опеке над ней.
– Ты же работаешь каждый день, иногда допоздна. Я дома, и со дня рождения она поручена полностью моим заботам. Хоть я и не биологическая ее мать, - произнесла она, не веря своим ушам, что ведет такой разговор, - но, учитывая, что я не работаю, учитывая мою ответственность и историю моих отношений с ней, я - лучшая кандидатура для опеки, есть в ней мои гены или нет.
– Посмотрим, - сказал он.
– Когда она будет готова?
– Приезжай в 10 утра, - в душе ее тоже бушевала ярость. Она-то знала, что это самые занятые часы у Митча в магазине, но он тот час согласился.
– Буду там, - и он повесил трубку.
Видеть, как ее муж сидит, нервничая, в их гостиной, было уж очень странно и скверно. Они вместе выбирали мебель, каждую картину на стене, а сейчас он - посторонний. Она так тосковала по нему, что скажи он сейчас "я люблю тебя, ну глупо же это все!", она, наверное, откликнулась бы "ты прав, поезжай, привези свои вещи, а я пока приготовлю ланч". Но он не просился домой. Сидел, сложив руки, будто был подростком, приехавшим за ней, чтобы взять ее куда-нибудь на свидание и скрупулезно и недоверчиво разглядываемый ее родителями. Малышка утром проснулась в 5, а сейчас спала. Митч молчал. Когда, наконец, заговорил, голос его был едва узнаваемым - столько в нем было боли.
– Я хочу видеть ее каждый день, если она кашляет, хочу знать. Я не хочу, чтобы она жила где-то, кроме как со мной, но сейчас у меня по горло работы: мне необходимо быть в магазине постоянно, и потому то, что ты сказала вчера - верно, ей не такая жизнь нужна.
Казалось, он отрепетировал эту речь, будто боялся, начни он говорить спонтанно, он потеряет контроль над собой. И когда он повернулся к Элейн, за экстерьером она увидела страсть и такой гнев, какого никогда не видела в нем ни с кем.
– Предупреждаю тебя, Элейн, если ты и дальше будешь так себя вести, пожалеешь. Я закрою этот чертов магазин, и мы забудем о стильной жизни, потому что я буду ее воспитывать, а ты можешь возвращаться к своей старой работе в BMW.
"Подлец, ах ты, вшивый подлец".
– Митч, чего ты от меня хочешь?
Смесь чувств, толкавших ее упасть в его объятия и ударить со всей силы, захлестывали ее, ставили в тупик.
– Единственное, чего я хочу, чтобы моей дочери было хорошо, - ответил он, - все остальное вторично. Поэтому, если сейчас для нее хорошо жить с тобой - быть по сему, это то, чего я хочу. Я молю тебя понять это, потому что я сам ничего не понимаю. И я хочу, чтобы ты знала: я никогда не отступлюсь от нее. Собственно, я собираюсь вернуться в эту родительскую группу, потому что не хочу пропустить ничего, что касается ее. Понимать и ...
Из детской послышалось хныканье, а потом "ма...а...а...ма", и Элейн поспешила наверх. Роуз стояла и, увидев Элейн, просияла. Ее крошка, ее любимая кроха. Элейн не позволила себе сломаться. Она не потеряет над собой контроль. Ей необходимо доказать сейчас Митчу, что она - самая стабильная сила для Рози.
– Папочка пришел, милая, - она старалась улыбаться.
Лицо Рози вспыхнуло радостью.
– Па.. .а.. .почка, - лепетала она, пока Элейн меняла ей подгузники.
Подкладывая чистый памперс под попку, Элейн почувствовала, что Митч стоит рядом. Так близко, что на секунду ей показалось, что сейчас он обнимет ее и скажет: "Давай снова станем семьей". Но, вместо того, он заговорил с Рози:
– Здравствуй, папин ангелок! Сегодня мы с тобой поиграем, - и он отошел.
Когда на дочь был одет розовый костюмчик, он подхватил сумку с чистыми подгузниками бросил:
– Увидимся в пять, - и забрал дочь из ее рук.
– До свидания, мамочка, - Рози открывала и закрывала пальчики маленького кулачка в прощании. Элейн помахала в ответ:
– До свидания, малышка.
Митч вернулся к занятиям в группе. Иногда он делал записи, будто это были бизнес- встречи. Никогда много не говорил и ни словом не обмолвился, что у них происходит с женой. Барбара тоже не касалась этой темы, ожидая, что кто-то из них - Митч или Элейн - инициируют разговор. Но оба молчали. Элейн наблюдала, как он обнимал и целовал Роуз, а потом уходил. Всегда она удерживала себя, чтобы не пойти за ним, не вцепиться в его рукав и спросить "А как намечет меня? Я же знаю, ты хочешь обнять меня тоже, пожалуйста, Митч, пойдем домой". Жизнь без него была абсолютно пуста. Одинока. Она пыталась наполнить ее школой. Даже стала посещать гимнастический зал "Только для женщин" в Studio City, куда ходила Шарон. Иногда, когда Митч забирал Рози, она ходила туда по утрам, но предпочитала класс аэробики ранним вечером. Завозила дочь своей всегда стойкой матери - Маргарет Дун, которая накупила ящик игрушек, поджидающих малышку в ее гостиной.
Однажды вечером после школы, забрав Рози, она ехала по фривею домой. В гараже вытащила рюкзак с книгами, подошла к пассажирскому сидению и, открыв дверцу, нежно подняла заснувшую дочь. Заперев машину и выходя из гаража, она замерла от ужаса, вдруг увидев, как кто-то вышел из тени. Это была Джеки.
Адреналин Элейн подскочил, рукой она охватила голову ребенка, будто желая спрятать ее, и поспешила мимо.
– Элейн, остановись! Я - не враг. Позволь мне войти и поговорить с тобой несколько минут. Вот все, что я хочу!