клуб аистенок

Кулешева Нелли Сергеевна

– Послушайте, я серьезно. Не знаю, что будет дальше, но на какое-то время я решил не встречаться. А, может, когда-нибудь найду свою женшину. Хотя, чем дальше, тем это становится все заоблачней. Обычно получается так, что встречаюсь я с теми, кого не хотел бы сделать матерью Давида.
–

– Есть комментарий по поводу вашего вкуса, - сказала Джудит.

– Вы окажетесь в беде, - продекламировал Рик, и ухмыльнулся, глядя на нее.

– Вы знаете и отца ребенка?
– спросил Митч Рика.

– Нет. Девушка - мать Давида, не сказала, кто. Может, она и не знает. Хотя,

скорее всего, это какой-нибудь старшеклассник-балбес, - предположил Рик.

– А как вы?
– Барбара обратилась к Шелли.

Он выглядел не очень здоровым. Рука его небрежно обнимала спинку стула Рути.

– Вы уже думали, что скажете Сиду, когда настанет время, и он начнет задавать такие вопросы?

– Скажу ему заниматься своими собственными делами, - пошутил Шелли.

Все засмеялись.

– Забавно и премило, - вставила Барбара, - но это не ответ. Я знаю, вы писатель и специализируетесь на комедии, но я знаю и то, что этот ребенок появился по серьезным причинам. И мне, действительно, хотелось бы знать, что вы ему скажете.

– Ну, что ж, - Рути взглянула на Шелли, - мы скажем ему, как мы любим друг друга, и именно потому он появился на свет.
– Потом остальным она объяснила, - мы самые большие друзья.

– А что, если он спросит, как он появился у вас?
– спросила Джудит.

– Это-то объяснить легче, чем описать секс, - ответила Рути.

– Мы не знаем и, наверное, поэтому мы здесь, - сказал Шелли.

– Он такая умница, просто поразительно, - Рути вся светилась, рассказывая о своем сыне.
– Такой говорун! С изумительным чувством юмора. Уже рассуждает, будто ему гораздо больше лет. Думаю, я не преувеличиваю, потому что все поражаются тому, что он говорит.

– Как, например, недавно, - вставил Шелли.

– Я не это имела в виду, - лицо Рути перекосил гнев.

– Знаю, но это важно. Именно это - одна из причин, почему мы здесь.

Рути объяснила, что Шелли имел в виду, но так, что Барбара отчетливо чувствовала, что Рути едва сдерживает гнев: Сид был в чьем-то доме. У какого-то мальчика по-соседству. И возвратился домой со словом, которое там подцепил. Слово было: шланг.

Рути и Шелли крепко держались за руки;

– Мы поняли, что начинается эра объяснений всего, и нам хочется объяснить хорошо.

– Мы не будем говорить ему, что спим в разных спальнях, потому что я храплю, - пояснил Шелли, - я хочу, чтобы он знал, что я гей, и что это "о'кей", неважно, что говорят другие. И я ничуть не меньший отец ему и люблю его также сильно, как другие.

– Он поймет, что вы любите друг друга и любите его. Я помогу вам подобрать слова, которые вы ему скажете, - пообещала Барбара.

Она была рада, увидев, как Рути и Шелли обменялись взглядом облегчения, и она поздравила себя и в тайне произнесла молитву, попросив Бога дать ей способности сделать то, что она пообещала.

– Видите ли, - размышлял дальше Шелли, - если он не будет знать это сразу, он никогда не поймет, кто я был.

– Был? Такое впечатление, что вы не планируете быть рядом, чтобы он мог узнать вас?

– спросила Джудит.

Барбара слышала, как Шелли набрал воздуха в легкие, а Рути отвернулась к окну взглянуть на Сида.

– Никто из нас не знает, сколько нам уготовано жить на этой земле, - мягко произнесла Барбара.
– Но, думаю, то, что вы услышали сегодня, означает, что наши критерии поведения не работают, когда мы пытаемся применять их при новом стиле жизни.

Наступила тихая минута, а потом дискуссия двинулась к ежедневным родительским проблемам, пока их не прервал крик "ма...а...а...ма" из двора. Рут, Элейн и Джудит - все вскочили на ноги и устремились к двери. Кричал Сид, весь с головы до ног обсыпанный песком. Рути подхватила его и нежно стала отряхивать.

– Они уже проголодались, - заметила Дана.

– Давайте, возьмем их внутрь сменить памперсы и покормить, - предложила Барбара.

И Элейн, Рик, Джудит поспешили к песочнице, чтобы поскрести и почистить своих малышей. Наблюдая, как родители мурлыкали с детьми, Барбара почувствовала слабость.

"Боже праведный! Надеюсь, я не откусила больше, чем могу проглотить. Очень крутая, очень сложная ситуация. Проблемы этих людей не только в будущем, они в том, как жить в этой повседневной жизни изо дня в день.

Рик Райзман во время болезни сына, без сомнения, накрепко привязался к нему, но до сих пор не способен поддерживать отношения с женщиной. И Шелли Милтон. Сегодня он выглядит хорошо, расхаживая по комнате с Сидом на плече, но вирус болезни уже завис над этой семьей. И де Нардо. У Митча есть или нет отношений с суррогатной матерью? Эта тайна скоро выйдет наружу. Митч стоял рядом с женой, касаясь ее спины, Роуз сидела на маминых коленях, и мама завязывала шнурки ее крошечных туфелек. Если подозрения Элейн оправданы - впереди эту семью настигнет боль, боль не только для Элейн и Митча, но самая большая -для Роуз".

– Не хочу быть рассудочной, дидактичной, как пойдут дела в группе, - объясняла Барбара Дане, разливая яблочный сок в бумажные стаканчики, - потому что в моей практике были группы, которые начинали жить сами по себе, и родители обсуждали все, что с ними происходит. Однако, у меня есть кое-какие стартовые идеи и направления, и, возможно, мы захотим их обсудить. Например, как много мы хотим, чтобы дети узнали, и когда. Как создать систему поддержки, как управиться с нереальными ожиданиями праздников, поддерживать ли связь с биологическими семьями рассказами, письмами. Рик, возможно, захочет сделать фотоальбом для Давида с фотографиями его биологической семьи и -вашей семьи, начиная с дедушек и бабушек. Чтобы Давид познакомился со своими корнями.-

Они много еще о чем говорили, иногда легко, иногда сдержанно, в прикуску с крекерами, сыром, изюмом, а потом все вместе спели "Две маленькие синички сидели на пригорке", "Колеса автобуса", "Ици-Бицы Паучок", а в конце Барбара почитала детям книжку.

Когда все ушли, Барбара с Данной собрали стульчики и задвинули их в угол. Дана ушла. Барбара, всегда гордившаяся своей способностью видеть группу клиническим оком, села на один из пластиковых стульчиков и, перебрав в памяти все, что было сказано сегодня, - по какой-то необъяснимой причине - расплакалась.