Клятва Гиппо Кратоса
Шрифт:
Маленькая волчица, не веря, покачала головой.
– Да это… Это все меняет, сэр! Мы с друзьями отыщем их! Наверняка им надо скрываться, но… Спасибо-спасибо-спасибо! – захлопала Бекка в ладоши. – За-ме-ча-тель-но! Вы не могли бы сделать мне большего подарка, чем сказать об этом!
– Ох, принцессочка… Это еще не подарок.
– Что? – мгновенно посерьезнела Бекка. Деккен взял ее кончиками пальцев за подбородок. Его глаза сияли, как у принца из сказки.
– Ты не откажешься от колечка?
Бекка нахмурилась. Тасманийский дьявол отпустил
– Колечка? Вы же не хотите сказать, что грабили корабли, а?
– Ха! Я не брезговал грабежами, но это было до Сатаны, чтоб ему… Не суть. Просто в дыре твоего уха свистит ветер. А дырявые паруса крайне паршивы, поверь владельцу этой развалюхи.
Бекка ахнула, когда Деккен осторожно снял самую красивую свою серьгу и осторожно вдел в ее ухо.
– А вообще, это поважнее колец, принцесса. В серьгах – весь достаток моряка. Серьгами расплачиваются за доставку тела моряка, если он в плавании подохнет. Серьга для капитана – его оберег, который обычно можно заполучить, если пересечешь экватор…
Бекка восхищенно посмотрела на многочисленные золотые колечки в ушах Деккена – разных размеров, с разными узорами, с камнями и без…
– И вы столько раз пересекали экватор?
– Ну, не совсем, – нехотя признался тасманийский дьявол. – Я уже действовал скорее как пират: сколько кораблей разбито, столько серег… Правда, и сотни ушей не хватило бы, чтобы вместить все загубленные мною суда.
– Но зачем вам это?
– Часть договора, – фыркнул Деккен. – Приближаемся к кораблю – и экипаж его сразу погибает… А потом никто не обнаруживает их тел. Они просто… исчезают. Растворяются. Как призраки. Мы обречены топить корабли, но не можем сойти со своего. Верней, не могли… Носи это кольцо с честью, Ребекка! – напутствовал он. – Носи и помни, что ты – героиня, спасшая кучу жизней, и навек под защитой того, кто отнял жизней в сотни раз больше!
Бекка улыбнулась, почувствовав, что это кольцо задержится в ее ухе дольше, чем кольцо Мэри.
– Да. Да, мой капитан.
Глава восемнадцатая: У нас все получится
– А тебе не кажется это наступанием на старые грабли? – уточнил Дункан. Бекка погладила сережку в ухе и фыркнула.
– Ну, Ду-Ду! Вот ты ни разу не романтик…
Колдер тоже фыркнул, но куда более презрительно.
– Он изничтожил наши последние надежды и убил бы и нас самих, если б не твоя бредовая идея. Романтика, что скажешь!
Бекка тряхнула ушками – серьга красиво закачалась туда-сюда.
– А Фил просил тебе сказать об этом…
– Фил?
– Ну, он же Филипп. А Филипп – это так длинно! Я его буду называть Филом. Коротко и мило.
– А он сам-то в курсе? – полюбопытствовал Дункан. Бекка махнула лапкой:
– Да ладно! Узнает – будет поздно что-либо менять…
– Женская логика, – вздохнул Колдер. Маленькая волчица показала ему язык.
– Женская логика, женская логика! Скучный ты все-таки, морячок… Женщины на корабле удачу приносят. Просто
Трое друзей сидели в капитанской каюте и завтракали – благо, еще оставались припасы в рюкзаках. Пока никому особо не хотелось думать, как жить в ближайшие дней пять: еды на борту не наблюдалось. Но, с другой стороны, маленькая волчица итак почти не ела.
– Японские волки вымерли, – сухо напомнил Колдер. – Ты – потомок, да, но тебе не найти себе подобных и за…
– Фил говорит, что года два назад встречал корабль с оками. С чистокровными японскими волками!
– А ты и уши развесила!
– Ему нет смысла лгать. Все равно мы расстанемся в Тояме.
– А, может, у него со временем чего-то не того? – предположил куница. – Он ведь старенький, а?
– Не старенький он! – почему-то обиделась Бекка. – Он рассказал мне про договор поподробней. «Летучий Голландец» был обречен уничтожать корабли, к которым приближался, и…
– О, я знаю. И капитанов тоже. И команду. А мы выжили не потому, что прятались, а потому что официально не были даже юнгами.
Равнодушный тон выдры окончательно выбил волчонка из колеи.
– Пока ты очаровывала капитана, я познакомился с командой. Неплохие ребята, кстати. Бобр Боб оценил мои узлы, а кот Джонатан провел целую экскурсию. Я так всегда хотел посмотреть внутреннее устройство таких парусников не только в книжках или в модельках в бутылках!
– И как? – усмехнулась маленькая волчица. – Впечатлен?
– Представь себе! – хмыкнул Колдер. – Тут классно. И…
– И ты хочешь остаться тут? – скрывая тревогу, спросила Бекка. Выдренок прыснул:
– Спятила, что ли? Дело тутошних зверей – табак. Они не знают ничего о времени, в котором оказались. Вечная жизнь оторвала их от жизни.
– Но, если в их команде будет кто-то современный, они освоятся быстрее, – заметил Дункан. Бекка заехала ему локтем под ребра.
– Я не хочу больше вообще выходить в море, – неожиданно серьезно сказал Колдер. – Без отца море для меня – не море.
– Ох, морячок… – сочувственно покачала головой Бекка и потрепала его по плечу. – Я тоже думала, век не подойду к фортепиано после папиной смерти. А потом лапки сами потянулись…
– Время лечит, да? – криво усмехнулся Колдер.
– Когда-то я сказала Куцехвостику, что нет никаких героев. Это был первый урок. А второй я дам тебе: никто не будет лечить тебя просто так. За один бинт время оставит тебе три ножевых, а за три бинта молча убьет. Учись лечиться самостоятельно.
Выдренок кивнул, и, подумав, осведомился:
– Так ты доверяешь ему?
Бекка моргнула.
– Филу?
– Да.
– Доверяю. К тому же, не знаю, сказали тебе твои новые кореши или нет, но в смерти той крысы он не виновен.
– Я думал, это была шиншилла, – вставил Дункан.
– Я уж слыхал… – поморщился Колдер, игнорируя замечание куницы. – Все говорят одно и то же. Мол, Деккен невиновен. Может, и так… Не знаю. Но я думаю, что нормальный зверь к сатане бы не обратился.