Клятва истинной валькирии
Шрифт:
Он долго ей любовался. Эта женщина его… победила. Полностью уничтожила. Погубила. И дело не только в поразительной красоте. Он ведь сказал правду: она напомнила о доме. А еще потому, что в ней сочеталось несочетаемое. Принцесса нордлингов. Мстительная валькирия. Вот ради таких загадок и стоило жить – они влекли его неодолимо.
Женщина улыбнулась – нерешительно, словно говоря – «сдаюсь», и он понял, что влечение взаимно. Страсть на погибель друг другу, вот оно что…
– Почему невообразимо прекрасная женщина вроде тебя выключает свет, ложась с мужчиной? – спросил он. – Я знал дам, которым
– Мне так больше нравится.
Он легонько провел пальцами по ее губам и с удовлетворением отметил: она вся дрожит от желания. Они не спешили, ведь ночь не окончена…
– Вокруг тебя стена, и в тебе стена, ты отгораживаешься ото всех, почему? – Пальцы соскользнули вниз, легонько прошлись по изгибу груди.
– Почему ты боишься включать свет? Что я могу увидеть?
– Все, – просто ответила она.
– Ты любишь держать ситуацию под контролем, – догадался он. – И боишься, что я – или кто-либо другой – заметит, как ты его теряешь. Поймет, что ты отдаешься на волю эмоций. Разгадает твою душу.
Она улыбнулась:
– Ты веришь в существование души?
– Я верю в то, что в следующий раз мы займемся этим, не выключая свет.
– А ты высокого мнения о себе! С чего ты решил, что будет следующий раз?
– А почему бы и нет? Тебе, похоже, понравилось. И разве у тебя есть какие-то дела?
Она подумала и ответила:
– Нет.
– Вот и прекрасно. – И он прислонился к изголовью кровати. – Сейчас мы немного выпьем, а потом – я зажгу свет.
Она расхохоталась:
– Я окажу сопротивление! Тебе придется применить силу!
– С удовольствием.
– Не уверена, что победа достанется тебе.
Он поставил бокал на столик рядом с кроватью и наклонился к ней:
– Тогда я тебя свяжу… на моей кровати.
Это ее еще больше развеселило и заинтриговало. Зрачки ее расширились, глаза стали темными от желания. О да. Она готова заняться любовью прямо сейчас, не тратя времени на вино.
– Надеюсь, ты умеешь вязать крепкие узлы…
– Очень крепкие. И я буду нетороплив. Весьма нетороплив. И буду делать все, что хочу. Ты не просила меня ни о чем – ну, почти не просила… А теперь – ты будешь умолять меня. О многом. И тебе это понравится.
Он провел губами по ее шее и почувствовал, что снова возбудился. Интересно, какое у нее будет лицо, когда она испытает оргазм…
– И я буду разглядывать тебя – сколько захочу. При свете. Я буду смотреть на твое тело, твое лицо – а когда ты кончишь… я увижу на твоем лице чувства, которых ты никому не показываешь!
Мэй задышала часто-часто, бокал выскользнул у нее из рук, вино пролилось на пол. Плевать. Их губы соединились, внутри его пожирало желание – овладеть ею, тотчас…
И вдруг что-то тихо зазвенело, Мэй резко села и отстранилась. И метнулась – почти со сверхчеловеческой быстротой – в соседнюю комнату. Через несколько мгновений вернулась, уже неспешно двигаясь. Она смотрела на какой-то предмет у себя в руке. Сначала Джастин, затаив дыхание разглядывал ее обнаженное тело, а потом понял, что это за предмет. Эго. Она держала на ладони эго.
«Осторожнее, дружок, – сказал Гораций. – Стильный дипломат из Восточного союза Хуан Короков
«Знаю», – буркнул Джастин.
Он хотел поглядеть на штуковину поближе, но Гораций был прав. С телекоммуникациями в Панаме напряженно, хороший мобильный телефон не достать, не говоря уже об эго. А ведь без него джемман не мыслил своей жизни. С эго звонили, через него получали безлимитный доступ к киберстриму, управляли финансами, удостоверяли личность… Джастин целых четыре года жил без эго, и ему было действительно нелегко. Он вырос в обществе, культивирующем мгновенный доступ к общению и информации, а его отсутствие здесь, в изгнании, лишь усиливало чувство одиночества.
Мэй вздохнула и оторвала взгляд от экрана эго.
– Мне пора. Я задержалась…
И она принялась искать взглядом платье.
– Прости.
– Все в порядке.
Он произнес это беззаботным тоном, однако внутри все оборвалось. Прямо как когда Хуан сказал, что уезжает.
– Валькирия уделила мне пару мгновений своего драгоценного времени – это честь для меня…
Она криво усмехнулась, натягивая платье:
– Со мной ты переспал. Можешь перестать засыпать меня комплиментами.
– Прости, не могу остановиться.
И она улыбнулась – по-настоящему. Он отыскал халат и проводил ее до двери. Она открыла ее, задержалась на пороге и посмотрела на него удивительным, ни на что не похожим взглядом, в котором читались одновременно и смущение, и отвага:
– Надеюсь, ты сможешь отыскать свое счастье.
– Я уже нашел его, – весело отозвался он.
– Ты и вправду не можешь остановиться. – И она подарила его длинным прощальным поцелуем – и чувствовалось, что она не хотела его прерывать. – Если вернусь в Панаму еще раз, мы обязательно встретимся.
– Буду ждать.
«А Хуан-то как обрадуется сюрпризу», – захихикал Гораций.
Джастин смотрел ей вслед, и на сердце было легко и как-то тоскливо. Неужели?..
«Мы выполнили уговор, – заявил Магнус. – Ты потребовал для себя женщину в короне».
Реплика Магнуса и напоминание о клятве тотчас стряхнули всякую меланхолию: «Что? Нет. Это не она».
«Ты сам видел на ней венец из цветов и звезд», – заупрямился ворон. Джастина охватила паника. Он вновь узрел тот миг, когда в сладостных судорогах оргазма ему привиделась увенчивающая голову Мэй корона. А следом ему в голову пришел давний разговор с кем-то, укрытым тенью. Слова он знал наизусть:
«Ты узнаешь ее по короне из цветов и звезд, и когда ты возьмешь ее на ложе и потребуешь ее для себя, то принесешь мне клятву верности».
Но, чуть подумав, он облегченно вздохнул:
«Ничего подобного, – заявил он воронам. – Никакую женщину в короне я не требовал и на ложе ее не брал».
«Ладно тебе! – искренне удивился Гораций. – А по мне, ты совершенно точно с ней был в постели. И требовал ее для себя и так и сяк и эдак».
«Нет, нет и нет. Уговор был какой? Что я увижу корону на ее голове и пойму, что это она. А затем я возьму ее и овладею ей. Ключевое слово – «после». А мне подвернулась обычная симпатичная женщина из нордлингов. И корону я увидел только после всего. В общем, ничего особенного со мной не случилось».